Катэр Вэй - Охота на скребера

Попытавшись прощупать его на чувства, я получил полный облом, будто в туман попал, и никаких эмоций. Вообще ничего.

— Не называй меня так. Я — Кир. Ингваз умер много лет назад. Пора бы уже забыть о нём, — спокойно ответил командир.

— М-да, ты прав, братец. «Наимер-р-рзотнейший» человечишка был этот Ингваз. Кир — гораздо лучше, конечно, — кивнул он, лучезарно улыбнулся и уставился на меня, подмигнув.

— Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями, братик?

— Воспитанные люди так не поступают. Где ты нахватался этих дурных манер? Ну, что мы стоим? Идёмте же скорее. Чай стынет! — показушно приобняв Кира, Герман повёл нас в свой кабинет.

— Присаживайтесь, господа, прошу вас.

На столе стоял сервиз из тончайшего китайского фарфора, с золотыми ложечками на вышитых салфетках. Чай дымился в чашках, но никто не спешил к нему притрагиваться. Все находились в напряжении и в полной боевой готовности.

Окинув нашу группу взглядом, Герман слегка ухмыльнулся.

Откинул полы халата и сел на изысканный, стул… или трон? Нет, скорее, это был трон, и их было два.

— Я не смею рассчитывать на то, что ты, наконец, вдоволь нагулявшись, одумался и решил вернуться в лоно науки и семьи. Так что же тебя привело? Столь важное, что ты решился на встречу со мной, Ингваз?

— Не называй меня так. — Прошипел змеёй Кир.

— Ах, ну, да, конечно. Твои же друзья не в курсе о том, кто ты на самом деле. Не думаю, что молдаванин, татарин, цыган и еврей подали бы тебе свою руку при встрече, если бы знали, кем ты являешься, — расплылся в улыбке Герман, внимательно наблюдая за нашей реакцией.

Так, как мы были предупреждены о «концерте», сидели спокойно, не проявляя интереса к его словам.

— Неужели? — приподнял он одну бровь, нахально всматриваясь в наши лица.

— Браво, Ингваз! Браво! — захлопал он в ладоши, откинувшись на спинку «трона».

— Не, ну, я, конечно, понимаю причину твоей дружбы с этими людьми, но не думал, что осмелишься им рассказать правду о себе. И ещё больше удивляет то, почему тогда ты до сих пор жив? — Резко перевёл взгляд на нас. Чуть подавшись корпусом вперёд, уложил руки на подлокотники. — Неужели не обидно за предков???

До меня смутно стало доходить, кто эти люди и из какой эпохи.

Заметив, как у Кира побелели костяшки на пальцах, сжимающих подлокотники, я ответил на вопрос его брата:

— Ингваз умер много лет назад. Кир — совершенно другой человек, и пусть прошлое, останется в прошлом.

— Даже опыты над вашими предками? Массовые убийства и пытки? О, если бы только видели, какие эксперименты мы с братом проводили и сколько открытий совершили, благодаря этому биоматериалу, — голос Германа стал вкрадчивым, глаза холодными, и такая гаденькая улыбочка растянулась на роже, что так захотелось треснуть по ней со всей силы, чтобы циник умылся кровью.

— Эти толпы, всё равно, подлежали уничтожению. В лучшем случае стерилизации и колонизации, а так они послужили науке, правда, Ингваз? Почему же ты ушёл от меня, когда попал сюда? Когда ты сломался: до, или после переноса в другой мир? Мы же всю жизнь искали с тобой эликсир вечной жизни и молодости. И вот, вот оно! — Поднял ладонь кверху, указывая на окружающее пространство. — Твори! И вытворяй всё, что твоей душе угодно! Экспериментируй! Сколько материала вокруг, и никаких ограничений и запретов! Разве не о таком мы с тобой мечтали, тогда, на Земле?! Почему же ты ушёл?!

Посмотри, каких высот и масштабов я достиг! Один! Без тебя, братец! — Герман заметно разнервничался, но быстро вернулся к прежнему спокойствию и чопорности. — Йозеф Менгеле вам случайно ни о чём не говорит? — чуть склонил голову набок — А прозвище Ангел смерти?

— Кир не похож на Менгеле, — ответил я, вспомнив, о ком зашла речь. — Внешность совершенно не та. Он ставил опыты над близнецами, помимо всего прочего. А вы — как раз, близнецы.

Кир скривился, как от лимона, а его брат захохотал от всей души, если, конечно, таковая имелась.

— Нет, нет, мой милый, молдованский мальчик, — покачал он пальцем, отрицая мои слова, — мы с Ингвазом — истинные арийцы. К тому же, мы были уже достаточно почётны, чтобы проводить эти опыты самостоятельно и курировать Менгеле. Возможно, ты слышал об Аненербе?

— Слышал.

— И ты знаешь, чем они занимались?

— Многие документы уничтожены, многие засекречены до сих пор, но кое-что по мелочи, всё же, иногда выплывает. Так что, в общих чертах, да, я в курсе.

— Похвально. В таком случае не буду больше вас утруждать объяснениями о нашей деятельности, а просто скажу, что однажды Никола по случайности открыл проход в этот мир, но, к сожалению, ему с иммунитетом повезло гораздо меньше, чем нам. Какими мы были тогда глупцами, вступив в неопознанное пространство без должной защиты. Но! — Поднял он указательный палец. — Всё, что не делается — к лучшему. Не так ли? — вновь пристально посмотрел на меня.

— Ты ведь понимаешь, о чём я говорю, мой мальчик? — гаденькая улыбка на роже растянулась ещё больше. — Какое удивительное и замечательное место, этот человеческий Улей, с разумной энергетикой кластеров, — он откинулся назад, положив ногу на ногу, блеснув носом начищенного до зеркального блеска ботинка. Лицо стало вдруг серьёзным.

— Я зря теряю с вами время. Вы не собираетесь менять собственного мнения о моём братце, не так ли?

— Абсолютно!

— Вы смеете утверждать это за всех?

— Да!

— Мы полностью согласны, — поддержал меня Арман.

Набрав полную грудь воздуха, Герман протяжно выдохнул.

— И опять ты меня уделал…, - сказал он с какой-то завистью и ноткой грусти. — Ладно, рассказывай, — слегка ухмыльнулся — Кир, зачем приехал, спустя восемьдесят пять лет?

— Кхе…, - поперхнулся Торос.

— Тизораксинол Ц 14, - выпалил Кир и, как удав, уставился на брата.

— Нету. — Герман хитро улыбнулся.

— Тогда давай то, что есть.

— Дизараксин С-1.

— Насколько лучше? — Кир наклонился вперёд.

Было видно, как его охватили азарт и восторг.

— Намного! — победоносно вскинув подбородок, с улыбкой завоевателя мира ответил Герман.

— Покажи! Не верю!

— Идём, — Герман слетел со стула, как наскипидаренный, и двинулся, чуть ли не бегом, но так же чеканя шаг по коридорам. Кир — за ним абсолютно такой же походкой, мы за Киром.

Влетев к огромную Лабораторию, Герман сменил халат и взглядом указал нам тоже одеть халаты.

В помещении находилось около двадцати человек, занимающихся исследованием различных веществ. На нас взглянули мельком и вернулись к своим делам. Зайдя в отдельное помещение, Герман набрал Код и зашёл в герметичную лабораторию, примерно четыре на шесть метров. Набрал на холодильнике код, достал оттуда металлическую колбу, аккуратно поставил на стол и, открыв, извлёк из неё стеклянный флакон на тридцать грамм. Набрав в шприц полграмма, убрал всё на место.