Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

Эльфы и люди вряд ли сочли бы ее идеалом красоты или хотя бы аэродинамики. Типичная работа гнома, низенькая и широкая, как и сами подгорные коротышки. Но сам Хефти искреннее полагал, что ничего прекрасней – или совершенней, в гномском эти слова звучат почти одинаково – в мире не существует. Его творение… один из техников в шутку предложил назвать будущую ракету «Галатеей». Хефти, разумеется, отругал юнца, но после, заинтересовавшись, нашел в хранилище истрепанный сборник людских мифов и в нем – нужную историю. Легенда пришлась ему по душе, и даже немного жаль, что старейшины никогда не согласятся на подобное именование. По крайней мере, можно будет попытаться уговорить их взять имя у одной из древних воительниц.

– Моя прелесть…

– Выглядит неплохо, – согласно кивнул ван Треемен. – Размерчик – самое то под наши ракетные отсеки.

– Все дело в моем новом кислородно-водородном двигателе… – начал Хефти.

– Ни звука больше! – тут же оборвал его Сид. Впрочем, Дормаер уже и сам осознал, какую оплошность допустил. Конечно, на мостике они сейчас находились лишь вдвоем, капитан убрал даже дозорную вахту. Но в гильдии свято чтили заповедь: « Некоторые вещи не должны слышать даже каменные стены!» А он… да уж, в старые времена за такое половинили бороду на месте.

– Давайте просто сделаем нашу работу, – уже тоном ниже добавил ван Треемен.

– Конечно, – Хефти очень постарался, чтобы его голос звучал как подобает: солидно, без предательской дрожи, – расчеты закончены, осталась самая простая работа.

И самая ответственная, добавил он уже про себя, когда спускался на палубу.

Отвинтить шесть винтов, удерживающих крышку отсека управления. Снять крышку. Первым делом открутить вентиль подачи сжатого воздуха – шипение переходит в свист, значит, все в порядке, турбинка запустилась и начала раскручивать гироскоп. Пока идет раскрутка, выставить значения поправок и зафиксировать вернеры настроек в гнездах, теперь им будет не страшна любая тряска. Курсовой угол… проверить давление… и аккуратно затянуть шесть винтов.

Все. Теперь бригадир-инженер Хефти Дормаер мог лишь молиться Гругни, с трудом вспоминая заученные в детстве, а затем полузабытые, вытесненные формулами слова. Бой с собственной памятью настолько захватил его, что Хефти едва не пропустил миг старта. Короткое шипение, почти сразу же перешедшее в пронзительный свист – и ракета ушла ввысь, оставив лишь туманную дымку следа. Запрокинув голову, бригадир-инженер следил, как она легко и стремительно набирает высоту, ложится на курс…

…и отклоняется в сторону.

Этого не могло, не должно было случиться! Но белый росчерк уходил вправо все больше и больше – пока не расцвел дымно-багровым цветком на склоне вулкана, парой сотней ярдов ниже кратера.

– Что ж, – нарушил ошеломленную тишину капитан Сид. – По крайней мере, мы с первого же выстрела попали в остров.

Прозвучи в его голосе хоть малейшая нотка сарказма, Хефти бросил вызов тотчас же, не сходя с места. Однако ван Треемен был серьезен. Убийственно серьезен.

– Готовьте вторую «птичку», – приказал он.

К счастью, повторять расчеты не было нужды – за несколько минут «Желтая каракатица» вряд ли успела сдрейфовать больше чем на сотню футов. Пальцы Хефти делали привычную работу ловко и споро, мысленно же гном сейчас находился высоко в небе, там, где истаивала дымка ракетного следа. Что-что-что?! Что могло пойти не так? Поломка стабилизатора? Ассиметрия тяги? Перемена центровки? Тысячи вопросов – и всего лишь один правильный ответ.

Нет, решил он, сейчас не время думать об этом. У него будет еще масса возможностей на обратном пути – под водой и потом, на пароходе, в долгом пути через океан. А здесь и сейчас у него есть еще три ракеты.

И снова шипение сменилось на свист, ракета стремительно пошла вверх… замедлилась, словно танцуя на огненном столбе… начала заваливаться на бок…

– Срочное погружение! – рявкнул капитан Сид, затем схватил застывшего столбом Дормаера за робу, швырнул в люк и сразу же прыгнул следом. Не очень удачно – как оказалось, Хефти застрял на полпути, зацепившись рукавом. Ткань из местного дикого льна славилась прочностью, и, хотя сразу двух гномов она уже не выдержала, было слишком поздно. Небесно-голубой кружок в бронзовой окантовке разом сменился на красно-черную мешанину, затем «Каракатицу» прихлопнула ладонь невидимого, но явно рассерженного великана… и в люк хлынула вода.

– Продуть балласт! Всплываем!

Оглушенный, насквозь промокший Хефти еще сумел кое-как отползти к стене, а потом окружающий мир неожиданно стал каким-то неправильным – серым, плоским и словно бы отодвинутым куда-то за окно из прочного стекла. Там, за окном, глупые бородатые карлики бегали, суетились, орали друг на друга, потешно разевая рты и надсаживая глотки. Откуда-то потянуло дымом, серая пелена повисла у светильников, мало-помалу становясь все гуще. И воды на полу прибавилось – грязной, с масляной пленкой и, кажется, содержимым гальюна.

Вода капала сверху – тонкой струйкой, совсем несерьезно выглядящей. Кап, кап, кап… или быстрое кап-кап-кап, когда снаружи доносилось очередное гулкое уханье. Патрульный фрегат закидывал бухту ныряющими снарядами наугад, практически без шансов на попадание. С тчки зрения гномов, совершенно бесцельная растрата дорогостоящего боезапаса. Как будто «парни с того берега» просто хотели лишний раз напомнить: « Мы тут, мы взяли вас за горло – и живыми уже не выпустим! »

А навстречу каплям лениво поднимались кольца дыма.

Канарейка в клетке тоненько и жалобно засвистела. Дверца была распахнута – пока «Каракатица» не погрузилась, кто-то пытался выпустить пичужку из обреченного корабля. Но желтый нахохлившийся комочек упрямо цеплялся за жердочку.

– Я думал, внизу курить запрещено! – сказал Хефти.

– Запрещено, – подтвердил капитан Сид, набивая в трубку очередную порцию табака. – Обычно. Но сейчас пара лишних глотков кислорода для нас ничего не изменят.

Бригадир-инженер скрипнул зубами. Умирать… не хотелось. Особенно с осознанием, что себя и команду «Желтой каракатицы» он погубил фактически собственноручно. Это его ракета взорвалась над кораблем, изрешетив корпус. Это из-за него им пришлось задержаться в бухте, лихорадочно пытаясь хоть как-то залатать пробоины – и подоспевший фрегат успел взять выход под прицел. Чувство вины жгло, словно раскаленный в горне слиток. Вдвойне – от того, что никто из команды не сказал и полслова упрека. Они были корсарами южных морей, смерть давно уже стала для них обыденностью.

– Может, все-таки попробовать второй проход? – хрипло произнес штурман. – На максимуме прилива глубины должно хватить.