Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

– А ширины где взять, чтобы хватило? – задал встречный вопрос капитан. – Ты ж его видел… проход… промоина между двумя зубцами, гобл на долбленке проплывет, а гном на шлюпке уже весла переломает о скалу. Не-ет… – Сид ван Треемен прервался на затяжку. – Все будет проще. Дождемся темноты, всплывем под перископ, наш добрый друг, – капитан указал мундштуком на Хефти, – рассчитает выстрел для последней целой ракеты, после чего мы всплывем…

– …и фрегат разнесет нас в щепки.

– Или так, – кивнул Сид. – Или это сделает сама «пташка». Или мы выстрелим первыми, но промахнемся.

– А даже и попадем, – проворчал боцман. – Бронепалубный фрегат – скотина здоровая. Слышь, изобретатель… твоей ракетиной вручную порулить никак? А то я бы добровольцем вызвался, всяко лучше, чем тута подыхать. Так хоть в Чертогах будет чего вспомнить…

– Порулить?

– Ну сесть на нее верхом да направить этим гадам прямиком в глотку!

– Теоретически переоборудовать ракету под ручное управление возможно, – пробормотал Дормаер. – Но… требуется слишком радикальная перекомпоновка… переделка большей части системы управления. У нас нет ни нужных инструментов, ни времени. К тому же ускорения при старте…

Он вдруг осекся, боясь спугнуть даже не мысль – тонкую ниточку, ведущую к ней. медленно начал отматывать разговор назад. Ручное управление… вручную направить ракету… вручную… узкий проход… пара глотков кислорода!

– Капитан, у вас на борту есть водолазные костюмы?

– Пара штук имеется, – отозвался ван Треемен. – А что? Неужели хотите дотащить вашу бабаху по дну? Увы и ах – шланги для подачи воздуха там всего на три десятка ярдов.

– Этого… хватит, – выдохнул Дормаер потяжелевший воздух. – У ракеты есть кислородный баллон. Подключить… через штуцер… и дышать. Хватит надолго. Плюс водород – напустить куда-нибудь… уравновесить. Дойти, прицепить, установить, завести часовой механизм…

Он снова замолк, с хрустальной четкостью осознав, каким будет следующий шаг. Баллон с кислородом нельзя снять с ракеты. Те, кто пойдут к вражескому кораблю, назад уже не вернутся.

– Я сделаю это! – сказал он вслух.

– Так и я уже вызвался на это самое, – радостно подхватил боцман.

Капитан медленно вытянул руку, подставляя трубку под водяные капли. Вересковая чашка тихо прошипела и погасла, обиженно чихнув напоследок полудюжиной искр. Стряхнув мокрый табак прямо на пол, ван Треемен прошлепал к люку в соседний отсек.

– Передайте на корму – главмеха срочно в центральный пост! – скомандовал он. – И водолазные костюмы тащите!

Бригадир-инженеру приходилось читать – или слышать – о том, как приговоренные к смерти творят подлинные чудеса. Сейчас он увидел подобное собственными глазами. Считаные минуты ушли у главного механика «Каракатицы» и двух его помощников, чтобы вскрыть корпус ракеты, врезать латунный штуцер прямо в магистраль, к нему присоединить простенький выпускной клапан нажимного действия, а также соорудить из обрезков шланга, проволоки, а также смачных подробностей интимной жизни Грунгни, Гримнира и Валайи вполне рабочий воздушный разветвитель.

– Дормаер, а вы когда-нибудь работали с водолазным снаряжением?

Оказалось, что, пока Хефти помогал механикам, капитан Сид уже облачился в костюм. Ему оставалось лишь надеть шлем, который уже держал наготове один из матросов.

– Мне приходилось видеть, как готовят погружение в залитую водой шахту… стойте, капитан! Вам нельзя идти! Мы с боцманом справимся сами! Вы еще должны привести «Желтую Каракатицу» назад!

– Да, конечно, – отозвался капитан Сид и сделал шаг вперед.

Увидеть летящий прямо в лицо кулак Хефти сумел, а вот уклониться – уже нет.

Потом бригадир-инженер увидел звезды. Множество звезд, крупных, ярких, они были повсюду, сколько хватало глаз – словно кто-то немыслимо щедрый принялся разбрасывать пригоршни бриллиантов на небесно-черном бархате.

– Очнулись, Дормаер?

– Капитан Сид?!

Этого просто не могло быть… но все же… Хефти резко сел, с трудом сдержав болезненный стон. Звезды действительно сияли над ним, роскошное полотно тропической ночи. И капитан Сид ван Треемен тоже был, совершенно не похожий на газетный образ героического гнома из легенды – в шортах, цветастой рубахе, со сдвинутой набок мятой фуражкой и давешней трубкой в зубах.

– Признаюсь, я немного струхнул, – произнес он, – когда парни выловили нас и после первых восторгов сообщили, что наш дорогой гость по-прежнему лежит недвижимым имуществом. Обидно бы получилось.

– Я бы это заслужил, – с горечью сказал Хефти. – Целиком и полностью. После всего, что случилось по моей вине. Капитан… я в неоплатном долгу перед вами…

– Нет-нет-нет! – с наигранным ужасом вскричал ван Треемен. – Какой еще «неоплатный долг»?! А доковый ремонт?! А два новеньких, можно сказать, почти неношеных водолазных костюма, которые нам с боцманом пришлось сбрасывать, чтобы успеть отплыть подальше?! И то едва успели – рвануло знатно, куски фрегата минут пять над бухтой порхали. Фрара чуть пушечным лафетом не зашибло, так что ему на лечение нервов тоже причитается.

«Кажется, – пронеслось в голове Дормаера, – головой приложился не только я».

– Да, чуть не забыл, – продоложил капитан. – Пока мы тащили эту вашу бабаху, я много думал… тащить было далеко, а кислород здорово прочищает мозги… если у вас пока не получаются ракеты, попадающие в цель, может, попробуете сделать что-то вроде маленькой субмарины?! Чтобы р-раз – просочиться в гавань и подорвать чего-нибудь большое и ценное. Для гнома с вашими способностями, уверен, это простая работа.

Никто ведь не виноват, что мне больше не о чем кричать или плакать?

Меня нет: серые глаза, потрескавшиеся губы, ледяные руки – это не я. Слишком просто. Должно быть еще что-то, кроме внешности, – мысли, страхи, мечты, но я давно ничего не чувствую, равнодушно наблюдая за собственной жизнью словно со стороны. Не так уж и сложно существовать где-то между самим собой и остальным миром.

За окном идет снег, но холодные снежинки, не успев долететь до земли, превращаются в пронзительный дождь. Довольно иронично, что именно сегодня, тридцать первого декабря, на улицах по-осеннему мокро и тоскливо, так, словно мир на пару часов вернулся из сказочной зимы в задумчивый октябрьский вечер, состоящий из темноты и разочарования. Вполне подходящая атмосфера для праздника не оправдавшихся надежд: холодный ветер уносит последние желания, загаданные в уходящем году, а где-то в небе, погибает красивый, но совершенно бессмысленный салют. Нас с Фалленом освещают его яркие вспышки, после которых я закрываю уши. Слишком громко, в миллион раз громче, чем голоса в голове.