Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

Все это Тэйрин объяснил Кирри еще до того, как они вошли в лагерь – на всякий случай, чтобы не слишком пялился. Бутуру были кочевниками, они ловили в степях гигантских диких быков, приручали их и обращали в ездовых животных. Кирри от одного вида этих быков, время от времени свирепо поводящих в его сторону налитыми кровью глазами, хотелось залезть под скамью.

– Гномья порода – грязь! – заявил воин, свирепо таращась на коленопреклоненных мастеров. – Гномий дух – смрад! Гномам погибель! Бутуру арра!

– Арра! – завопили остальные.

Кирри начинал всерьез тосковать по холодным эльфийским залам с подвешенной под потолком драконьей башкой. Там было как-то уютнее.

Тэйрин, однако, и здесь не утратил самообладания.

– Мы послы, – сказал он, смело глядя в зубастую пасть вождя.

– Какие послы? Зайтериг не ждать никаких послов! Зайтериг не говорить с гномьей падалью! Погибель!

– Погибель! – подтвердили его сородичи.

Они орали, прыгали, бухали в барабаны, кругом горели высоченные костры, и их жар опалял Кирри спину. Он мысленно взмолился всем богам, что если выберется отсюда живым, то непременно принесет в жертву тучного кролика.

– Ты не смеешь поднять руку на посла, Зайтериг. Ибо тот, кто меня послал, проклянет тебя и твой род из могилы.

Гомон тут же унялся. Зайтериг прекратил подскакивать, опустил чешуйчатые веки и пристально посмотрел на Тэйрина. Глаза у него были желтые, с вертикальными, как у ящерицы, зрачками.

– Что говорить гном? Гнома прислать мертвые?

– Меня прислал мой отец. И твой отец. Они говорили друг с другом из своих могил. Вот итог их беседы.

Когда звероящеры схватили гномов, то даже не потрудились разоружить. Они были слишком уверены в себе, да и что такое пара жалких полуросликов рядом с целым племенем диких бутуру? Поэтому то, что принес звероящерам Тэйрин, все еще оставалось при нем. Он снял со спины короткое копье с древком из красного дерева, отполированного и украшенного древними рунами. Согласно поверью, эти руны повышали пробивную силу оружия и увеличивали меткость, а также наводили страх на врагов. Но руны бы не сработали, если бы их сила не была упрочена наконечником копья. Костяным наконечником, таким крепким и острым, точно он выкован из стали.

– Пятьдесят лет назад, – сказал Тэйрин, – народ бутуру пришел в гномьи горы. Вы пришли за рабами. Вы угнали тысячи гномов, и тысячи полегли, защищая своих близких. Тот поход возглавлял твой отец – бутуру Гонглер, великий, ужасный, не знающий жалости. Он поверг мой народ в стенания и плач и ушел победителем.

– Бутуру всегда победитель. Бутуру арра!

– К сожалению для гномов, это верно, Зайтериг. Никто еще не сумел победить бутуру. Вас опасаются даже эльфы. Но твой чудовищный отец, Гонглер, все же не миновал в той войне собственной потери. Он лишился руки. Она какое-то время висела в оружейной палате нашего короля Вирина. А потом король решил, что не надлежит руке такого славного воина впустую гнить среди старого железа. Он позвал моего отца, мастера Заркина, и приказал найти костям твоего отца лучшее применение. Мой отец рассудил, что если это трофей для оружейной палаты, то ему должно стать оружием. И сделал это копье. Теперь, по предсмертному завету отца, я возвращаю кости к костям.

Звероящеры слушали в полном молчании. Кирри стоял ни жив ни мертв – он вдруг осознал, что, когда они прыгали и бесновались, это все-таки было как-то понятнее. А сейчас напряженное молчание могло сулить все что угодно. Кирри испугался, по-настоящему испугался, впервые с начала их путешествия.

Зайтериг медленно нагнулся и сомкнул чешуйчатые лапы на древке копья. Вскинул его. Со свистящим рыком крутанулся, так, что хвост хлестнул его по голому бедру. Встал в атакующую стойку, занеся копье над головой. Сердце Кирри остановилось. С этого дикаря станется немедленно воздать почести отцовском праху, пригвоздив к земле злосчастных гномов.

И вождь действительно пригвоздил – но не гнома, а первого попавшегося звероящера, стоявшего, на свою беду, ближе всех. Копье вошло в обнаженную грудь, как в масло, с легкостью пробив естественный панцирь из толстой чешуи. Окровавленный наконечник показался между лопаток звероящера, и тот, захрипев, повалился наземь. Зайтериг подскочил к убитому, выдернул копье у него из груди и победно взревел.

Судя по поднявшемуся ответному вою, эта дикая выходка привела народ бутуру в полный восторг.

Когда рычание, грохот, вой и барабанный бой улеглись, Зайтериг сказал:

– Гномий народ – падаль. Гномий народ – рабы. Но один гном – не падаль и не раб. Один гном сделать хорошее копье из отца Зайтерига. Один гном сделать большую честь отцу Зайтерига. Гном походить на бутуру. Гном знать, что есть доблесть!

И снова рев, прыжки, нескончаемое «бутуру арра». Кирри прикрыл глаза, чтобы не видеть кровавого зарева ярко полыхающих костров.

Ночевать в лагере звероящеров они не остались.

– Гляди, настоящие гномы! Взаправдашние, чтоб я сдох! Ну и дела!

Замок лорда Годфри с виду походил не столько на замок, сколько на хутор. Стены из грубо обтесанного камня, дощатые полы, небрежно присыпанные прелой соломой, прохудившиеся гобелены со стертым рисунком, едва защищавшие от жестокого сквозняка. Мебель вся деревянная, тоже довольно грубой работы. Зато на столе поблескивали серебряные и даже золотые миски и кубки, а сам лорд Годфри, как и сидящая с ним рядом леди, кутался в роскошную мантию из соболиных шкурок. Леди в придачу была увешана драгоценными побрякушками и шелковыми лентами, точно ярмарочное колесо, и с капризным видом грызла сочный персик, что в этих краях стоил немыслимых денег.

И все же люди скорее понравились Кирри. В камине весело полыхал цельный сосновый ствол, и хотя камин чадил, но в зале было тепло, а лорд Годфри беззаботно смеялся, тыча в гномов пальцем с обкусанным ногтем. Смех его звучал беззлобно, а в голосе не слышалось никакой угрозы. Напротив, он, похоже, искренне радовался таким гостям.

– Никогда гномов не видал. Жоржина, а ты видала?

– А то как же, – равнодушно отозвалась его супруга, не переставая грызть персик. – У меня в детстве был один. Смешной такой, все кувыркался и на лютне бренчал. Да потом от холеры помер.

– Это не гном был, дура, а карлик. Человечек, как мы с тобой, только маленький. А это – всамделишные гномы! А гномьей бабы с собой у вас, часом, нет? – спросил лорд с живым интересом.

Тэйрин покачал головой, сдержанно, но с видимым сожалением.

– Никак нет, твоя милость. Путешествие это долгое и опасное, поэтому пустился я в него только со своим подмастерьем.

– Тоже верно, – одобрил лорд. – А то знаю я таких, которые даже и на гномью бабу позарятся… потому как диковина. В сущности, – добавил он, – вы двое тоже как есть живая диковина. Знаю я кой-кого, кто за такими редкостями большой охотник…