Антон Краянский - Пришелец с планеты Земля [СИ]

— Патрик, я уважаю Хэнка, но мне как-то не по себе, когда в моих мозгах копается пси. Никогда их не любил…

— Тебе будет помогать Хэнк, — отрезал Патрик. — Извини, у меня нет других специалистов.

Военная дисциплина приучила Райдера не перечить упрямству вышестоящих чинов.

— Как пожелаешь. Иногда ты пугаешь меня больше, чем прежнее начальство.

Патрик расплылся в довольной улыбке.

— А то! Иногда на подчиненных нужно нагонять страху, чтобы не расхолаживались. Вот что, Арчи, — тон Патрика вновь стал серьёзным, — Когда Хэнк откопает схему оборонительных систем, ты хорошо подумаешь над тем, как проникнуть сквозь неё, желательно незаметно.

— И что ты собираешься делать проникновения?

— Уничтожить добывающие станции.

— Как?

— А вот это твоя забота, Арчи. Ты знаешь звёздную систему, знаешь планету. Тебе и карты в руки.

— Вот ты… — Усилием воли Райдер подавил рвущиеся наружу ругательства.

— Ты хотел сказать «сукин сын»? — покатываясь от смеха, спросил Патрик. — Ты прав. Но ты не хуже других знаешь, что я ничего не делаю просто так.

Вспышка злости улетучилась. Райдер наконец понял, в чём источник побед Патрика.

— Хорошо. Есть у меня пара мыслей. Ты не против, если я одолжу твоего главного головореза?

— Бартоломео будет счастлив лишний раз покромсать корпоратов. Бери его.

Райдер неохотно покинул уютные объятия кресла. Снова зазвенел металл под чеканным шагом. Неожиданная мысль остановила перед створками дверей.

— Слушай, а как Бартоломео к тебе попал?

— Он прилетел к нам на угнанном у какой-то важной шишки частном корабле. О прежней жизни его я ничего не знаю. Он молчит. А почему спрашиваешь?

— Просто подумал, что он тоже мог быть рабом.

— Арчи, почти все бойцы — бывшие рабы. Рождённые свободными не умеют ненавидеть рабство как мы.

— Смелее. Активируй клинок.

Сантьяго с неизменной лёгкой улыбкой смотрел на застывшего в нерешительности Максима. Каждый теряется, впервые попав на арену. Пусть даже учебную. Арена помещалась в просторном зале восьмиугольной формы. Дань старинной традиции. Под ногами пружинил стерильно-белый пол, чёрные стены разрисованы сценами поединков.

Максим прикрыл глаза, мысленно обращаясь к силовому клинку. Учебный режим… Хлёсткая пощёчина вывела из оцепенения. Улыбка стёрлась с лица Сантьяго, уступив место жёсткому выражению.

— Не смей закрывать глаза. Хочешь, чтобы тебя убили в первом же поединке? Всегда смотри на противника.

Максим медленно выдохнул, призывая к спокойствию бунтующую нервную систему. Клинок нетерпеливо загудел. Из серебристой пластины вынырнуло светящееся лезвие. Синеватый оттенок свидетельствовал об активации учебного режима.

— Отлично, — похвалил Сантьяго. — Теперь посмотрим, какая у тебя реакция.

Напротив стоял спарринг-партнёр Максима. Парня все называли Стивом. Максиму он сразу понравился. Долговязый, сухощавый, ловкий, с непослушно торчащими золотистыми волосами, насмешливыми тёмными глазами. Лицо узковатое, кажется надменным, но выражение добродушное.

Стив стоял расслабившись, клинок небрежно опущен. Максим растерялся. Разве можно атаковать из такой позиции? Оказалось, что можно. Выпад в сердце застал врасплох. Инстинктивное движение чудом парировало смертоносный удар.

— Повезло, — прозвучал звонкий голос Стива. Но Максим не слышал его.

Вместе с ним на арене стояли предки. Воины, неизменной частью которых были меч, шпага, сабля. Мастера гипнотехник пробудили мастеров клинка. Всех, что когда-то попали в общий поток истории рода Максима.

Силовой клинок приподнялся, направив остриё слегка вверх. Левая рука оттянулась назад. Стив с интересом посмотрел на стойку Максима, пожал плечами и снова атаковал. Максим парировал. Парирующее движение превратилось в зацеп, клинок штопором ввинтился в горло Стива. К счастью, учебное лезвие.

Настал черёд Стива растеряться. Его, опытного бойца, одолел какой-то зелёный сопляк! Даже Сантьяго несколько смутился.

— Кто тебя этому научил? — спросил Сантьяго.

— Никто, — честно ответил Максим. — Как-то само получилось.

— Ничего себе, «никто», — заговорил Стив. — Не знаю как ты, Сантьяго, но я таких приёмов не видел.

— Я тоже. Но всё равно он должен изучить технику силового клинка. На арене нельзя полагаться на случай.

Гудение клинков, искры, запах озона монотонно наполняли каждый день. Сантьяго заставлял шлифовать самое незначительное движение. Индивидуальные занятия сменялись групповыми, где новичков ставили против опытных учеников. Максим легко справлялся с фехтованием. Стив, успевший подружиться с Максимом, не уставал хвалить его. Сантьяго как обычно молчал, и лишь изредка одобрительно кивал.

Испытанием стали физические тренировки. Тренажёры и штанги не доставляли хлопот. Но бег превратился в сущую пытку — сказывались годы рудничной жизни.

Каждый день Сантьяго грузил учеников в транспортный челнок. Машина отлетала на сорок километров, учеников выкидывали в ближайший лес. Задание — добежать до тренировочной базы точно к ужину. Не добежишь — ляжешь спать голодным.

— Выносливость порой важнее мастерства, — повторял Сантьяго. — Мастерство не спасёт вас, если растеряете силы.

Пробежку выдерживали не все. За месяц отсеялась половина новичков.

— Куда их увозят? — как-то спросил Максим Стива.

— На продажу, — коротко ответил Стив.

Максим стискивал зубы и бежал. Иногда отвыкшие от бега ноги отказывались двигаться. Жестокие судороги скручивали мышцы. Максим шипел от боли, массировал икры, бежал дальше.

Пробежки дарили бесценное время для размышлений. И каждый раз упрямо всплывала мысль о побеге. Разнообразие маршрутов пробежек складывалось в карту местности вокруг гладиаторской школы. Леса, холмы, овраги, озёра. Потеряться ничего не стоит. Даже с орбиты сквозь заросли ничего не разглядишь. Что если не вернуться с пробежки? Повернуть в противоположную сторону?

А дальше? Блуждать, пока тебя не поймают? Или пока не подохнешь с голоду? Максим решил отложить вопрос побега до лучших времён.

В тот день Сантьяго сбросил его в особо неудобной местности. Максим почти преодолел бурелом, когда очередная судорога сжала клещами правую ногу. Тело по инерции неслось дальше. Подвернувшийся на тропинке корень не упустил случая зацепить парализованную ногу. Максим полетел на влажную землю, уткнувшись лицом в горько пахнущие опавшие листья. Не жёлтые и медно-красные, как в земных лесах, а угольно-чёрные.

Максим невольно выругался, попытался подняться. И застыл. В паре метров блестели два жёлтых огонька. Поперёк каждого огонька бежала чёрная полоса. Под огоньками вырисовывались очертания треугольной морды рептилии. Максим слышал рассказы о ящерах Новой Андромеды. Первым поселенцам пришлось туго. Но потом ящеров перебили. Или не перебили?