Петр Заспа - Арктика-2020

«Может, не надо было так? – подумал он, надевая шлем. – Пока техники готовят самолёт пару минут вполне мог уделить. Всё же не первый год вместе… летали в паре».

Старший техник похлопал по плечу и показал на лестницу. Пора. Теперь уже не до разговоров. Теперь все мысли о полёте.

…Дежурство в воздухе применяется, когда вылет истребителя с аэродрома не обеспечивает на угрожаемом направлении перехват воздушного противника. Рядом с передовой, когда до этого самого противника рукой подать. А от острова Александры до ближайшей норвежской земли всего-то было пару сотен километров. Вражескому истребителю, вооружённому ракетами воздух-земля, проскочить их нужны минуты. Под прикрытием комплекса С-500 сам аэродром Нагурское мог чувствовать себя в безопасности. Но вот буровая «Заразломная», воткнувшая в дно моря ноги-столбы где-то между норвежским архипелагом Шпицбергеном и российской Землёй Франца-Иосифа, находилась в зоне риска. Развязав конфликт и подчиняясь правилам сдержанной войны, и та, и другая сторона заняли выжидательную позицию, терпеливо ожидая для удара удачный момент. Образовалась некая «Полоса соприкосновения», в пределах которой могли себе позволить появиться и российские корабли под прикрытием истребителей, и норвежские самолёты, предусмотрительно убедившиеся в чистом небе с помощью береговых радиолокационных станций. Но не далее определённых границ, залезать за которые было бы равносильно самоубийству и для тех, и для других. Начались, как сказал Шатов, рабочие моменты. А СМИ окрестило сложившееся положение «Странной войной». Игра кто кого застанет врасплох в этой самой допустимой полосе. Кто окажется хитрее, изворотливее и сможет поймать противника в западню на узком, оставшемся для манёвра и протянувшемся вдоль безопасных границ поясе. Оперативный отдел Северного флота не торопился сровнять с уровнем моря хорошо прикрытый Шпицберген. Во всяком случае, тем ограниченным оружием, которое было предоставлено в его распоряжение. Хотя мог попытаться, но почему-то этого не делал. Многие считали, что причиной всему элементарный здравый смысл, не позволяющий использовать дорогие высокотехнологичные ракеты, так как их запуск будет сравни выбросу на помойку. Более информированные источники видели другие причины. Во всяком случае так или иначе, но серьёзно воевать Россия не торопилась. Норвегия также не рвалась проверить российскую ПВО или противокорабельные береговые «Бастионы», ограничиваясь охотой на зазевавшееся и опасно удалившееся от собственных берегов судно или отклонившийся от маршрута самолёт. Так бы и дальше выжидали, подстерегая друг друга в злополучной «Полосе соприкосновения», если бы не буровая «Заразломная»…

Первой сделала выпад Норвегия.

Всего три дня назад корабль радиолокационного дозора, прикрывавший «Заразломную», обнаружил летевший со стороны Шпицбергена самолёт. Цель шла низко, то появляясь на экране на пару оборотов локатора, то снова сливаясь с островами и белыми блямбами айсбергов. Затем цель ярко засветилась, подпрыгнув, выполнила горку и отвернула на свою территорию. Можно было бы полёт самолёта принять за очередной провокационный манёвр. Такие уже бывали. Но на радаре рядом с жирной точкой самолёта блеснула с игольчатое ушко, крошечная метка и, снизившись, тут же исчезла. Вот на её поиски и нацелились радиолокационные глаза корабля. Появилась она снова, когда до буровой оставалось не больше десяти километров. На этот раз повезло. Ракету сбили. Но такие схватки меча и щита по эффективности часто бывают равны пресловутым «пятьдесят на пятьдесят». В следующий раз ракету выпустят ближе, запрограммируют на сложный обходной полёт, параллельно запустят ещё одну, отвлекающую, свою лепту внесёт погода, и результат будет совсем другим. Чтобы его не допустить, теперь в помощь кораблю в воздухе по первому сигналу появлялась пара истребителей.

Николаев доложил о готовности пары к взлёту, дождался ответа, затем двинул РУД на максимальный форсаж и отпустил тормоза. За оставшимися позади плитами аэродрома мелькнула береговая линия, и навстречу понеслось сплошь покрытое белыми барашками свинцовое море. Привычно установили связь с кораблём, затем вышли на него визуально. Теперь дежурившую до них пару можно отпускать домой. Пост сдал – пост принял. Чётко, как караул у стен Кремля.

Дальше виток за витком в районе ожидания над «Заразломной». Монотонное барражирование на экономичном режиме, прощупывая лучом локатора опасное западное направление. А потом вдруг появилась она. Мелькнула маркером воздушной цели на экране и поползла навстречу, быстро сокращая расстояние.

– «Рубин», я пятьсот семьдесят первый, наблюдаю цель! Цель по курсу! – тут же доложил на землю Николаев. – Дальность двести полста.

В предчувствии атаки от волнения перехватило дыхание. Не ошибиться бы! Но земля перехват подтвердила, потребовала цель уничтожить, и теперь все сомнения в сторону.

– Пятьсот семьдесят пятый, курс двести сорок! – это ведомому.

Сам Николаев продолжал выдерживать курс двести семьдесят, рассчитывая загнать норвежца в раскрывающиеся клещи. На расстоянии ста километров метка на экране опоясалась кольцом, и он тут же поспешил доложить:

– Цель – захват!

Их противостояние с противником подходило к концу. Сейчас с держателя под крылом сорвётся ракета, а дальше уже прозвучит её весомое слово.

Но норвежский истребитель неожиданно отвернул и полетел восвояси. Словно в последнее мгновение почувствовал опасность. Рискуя войти в зону норвежской ПВО, преследовать его не стали – опасно. На том и разошлись. Николаев с ведомым могли лишь утешиться тем, что атаку на «Заразломную» они всё же сорвали. Но остался осадок на душе от того, что их словно переиграли. Норвежский истребитель чётко знал тот рубеж, за который нельзя. А не должен был. Походило так, что он словно догадался, что уже на прицеле. Но радиолокационная станция F-16 гораздо слабее, чем знаменитый «Ирбис» Су-35. Да и прижимаясь к воде, стараясь до последнего момента слиться с её фоном, норвежец вряд ли видел дальше собственного носа. Только бы дождаться, когда на экране появится метка буровой, выполнить наведение, выпустить ракету и скорей бежать домой! Развёрнутая на острове Надежда береговая РЛС тоже не могла его предупредить. По всем параметрам, на таком расстоянии и на невысокой высоте полёта российских истребителей, она не могла их наблюдать. Потому срыв атаки показался Николаеву странным. Тут или счастливая для норвежского лётчика случайность, или они чего-то ещё не знают.

Повторно атаковать норвежцы не рискнули. Отлетав дежурство до конца, Николаев повёл пару домой. Когда на посадке под самолётом проскочил торец полосы, ему показалось, что боковым зрением он заметил одинокую фигуру Каткова. Там, где он его и оставил, рядом с домиком дежурных сил. Заруливая к капониру, Сергей снова увидел Кирилла, сгорбившегося и наблюдавшего за самолётами из-под ладони, закрываясь от солнца.