Петр Заспа - Арктика-2020

– Тащ… сюда нельзя! – опешил часовой, отступив на шаг и потянувшись за спину.

– Ты что здесь спишь?! – выкрикнул, наступая на него Катков. – Чернов никак дозваться не может!

– Товарищ капитан, я…

– А… ну конечно, что ты можешь услышать, если у тебя рация выключена?!

Кирилл гневно ткнул в висевшую через грудь часового пластмассовую коробочку.

– Проверять надо, когда на пост заступаешь!

– Работает! – возмутился матрос и показал на мерцающую зелёную лампочку. Затем, в доказательство, нажал клавишу, продемонстрировав шум эфира.

Тяжёлый удар пистолетом в висок сбил его с ног, напрочь отключив сознание. Катков снял с плеча автомат и отбросил под днище вытащенного на сушу катера, пощупал шею часового, затем и его спеленал стяжками по рукам и ногам. Затащил за ангар и, прислонив к стене, присмотрелся к кровоточащей шишке над ухом. Ничего, не смертельно, минут тридцать и очухается. Замёрзнуть до смены, пока его обнаружат, тоже не успеет.

Кирилл оглянулся на белевший у причала дежурный катер, борясь с соблазном уже сейчас воспользоваться ключами и рвануть на полной скорости прочь от берега. Но план на то и план, чтобы выполнялся строго по пунктам. А следующий пункт был посложнее и более непредсказуемый, чем первые.

Кирилл отряхнул налипший снег, поправил растрёпанную куртку и направился к домику прилетающих. Подойдя к двери, он прислушался, стараясь определить количество находящихся в помещении людей. Разговоров было много, смех, треск передвигаемых стульев. Сразу и не определишь. Так и не придя к какому-то числу, Кирилл нажал ручку. На него ненадолго отвлеклись, приняв за ещё одного отлетающего, а затем вернулись к своим делам. Семеро! Трое молодых, здоровых, отдельно от остальных в углу. Один показывает на телефоне фотографии, остальные хохочут. Наверное, хвастается подвигами ещё прошлого отпуска. Этой троице особое внимание. Кто-то из них вполне может решиться на дурацкое геройство. Двое постарше, сразу видно – начальство, тихо переговариваясь, листают документы. Следующий, самый зрелый из них, с плешивой лысиной, запихивается бутербродом, запивая чаем из термоса. Седьмой стоит спиной, склонившись над кулером. Что ж, обстановка вполне благоприятная.

Кирилл громко прокашлялся, снова привлекая к себе внимание, затем опустил сумку, сунул руку в карман и громко произнёс:

– Господа нефтяники, минутку внимания! Убедительно прошу вас не воспринимать мои слова как шутку или розыгрыш. И уж тем более не советую демонстрировать свою дурь, бросаясь под пулю. Сейчас, не вставая, сползаем с кресел и лицом вниз! Да-да, медленно сползаем, вытягиваем руки, чтобы я их видел, и носом в пол!

На лицах недоумение, растерянные улыбки – всё-таки не поверили.

Достав из кармана пистолет, Катков звонко передёрнул затвор, направив ствол на троицу:

– Вот вы первые! У вас всего секунда, чтобы показать пример остальным.

Да что же это такое?! Даже вид оружия не в силах вывести их из ступора. И улыбки глупые, как приклеенные. Не в состоянии осознать, что такое возможно? Нападение в военном гарнизоне? Этого быть не может, потому что быть не может в принципе?! Придётся вас разочаровать!

Над головами троицы полка, на ней горшок с обвисшим полузасохшим цветком. Не целясь, Кирилл разнёс его вдребезги, обсыпав их глиняными осколками вперемешку с землёй.

Вот теперь поверили! Рухнули со стульев и плашмя на пол, будто хотели насквозь продавить цветастый линолеум. Грохот выстрела в закрытом помещении способен убедить даже самых упрямых.

– Прошу вас не волноваться. Это небольшое приключение никак не скажется на вашем отлёте на материк. И если не хотите, чтобы сорвались ваши отпуска и никто не опоздал на самолёт, то лежите как мыши. Самолёт уже заходит на посадку, и вам лишь осталось его дождаться пусть и лёжа, а не сидя. Никуда он от вас не денется. Но это если у вас всё с мозгами в порядке. А если нет, то я не доктор и могу их вправить только пулей.

Катков обошёл зал по периметру, на всякий случай сохраняя безопасное расстояние и выбирая жертву.

– Вот ты!

Он толкнул ботинком в бок так и не доевшего бутерброд лысеющего толстячка. Похож на менеджера средней руки – модный галстук, поверх белой накрахмаленной рубашки жилетка в горошек. И в пол очень даже старательно уткнулся, опасаясь встретиться взглядом и обратить на себя внимание. Такой геройствовать не станет.

– Я?

– Ты можешь встать. Возьми! – Кирилл швырнул ему пустую урну. – Собери у всех телефоны.

Сам Катков оборвал бегущий по стене кабель к висевшему стационарному аппарату с вертушкой для вызова диспетчера по прилетающим и положил на стол пучок стяжек. Менеджер оказался на удивление покладистым. Первым бросил в урну свой телефон, затем обыскал остальных.

– Давайте не будем его злить, – шептал он на ухо каждому. – Вы же видели, у него пистолет.

– Молодец, – похвалил его Кирилл и указал на стяжки. – А теперь возьми и свяжи каждого.

И здесь его новоявленный помощник оказался на высоте. Старательно спеленал всех до единого так, что лучше бы не сделал и сам Кирилл. Затем заискивающе спросил, протянув руки:

– А меня вы свяжете? Может вам будет удобней, если я их заложу за спину?

– Нет, – Кирилл снисходительно похлопал его по плечу и ткнул пистолетом в бок. – Ты пойдёшь со мной.

– Куда?! Простите, я не могу, мне нельзя! Мне обязательно на самолёт!

Затем лицо менеджера перекосилось ужасом, ноги задрожали, он будто догадался о чём-то нехорошем, не выдержал и опустился на стул.

– Вы меня убьёте?

– Не делайте из меня чудовище. Я всего лишь предлагаю вам вместо самолёта прокатиться на катере.

10 июля 2020 г. Шпицберген, посёлок и военная база Норвегии Лонгьир.

Миниатюрный частный «Гольфстрим» просвистел над головой, скрывшись за сопкой и заложив крутой крен, прочертил вираж вдоль нижней кромки дождевых облаков. Пилот знал, что за ним наблюдают с земли, и не хотел ударить в грязь лицом. Не стал уходить далеко от полосы в обязательную точку входа в глиссаду, а, развернувшись едва ли не на месте, оказался перед аэродромом, над ближним приводом. Такое, чувствуя собственную безнаказанность, позволяют себе либо пилоты вип-персон, либо решившие потерять лётную лицензию. Не отрывавший от самолёта глаз полицейский Ларс Доккен знал, что лётчик «Гольфстрима» многое может себе позволить и ему всё сойдёт с рук. Во-первых, потому что на его крыльях британские круги, и норвежские военные диспетчеры вряд ли рискнут предъявлять ему обвинение, а во-вторых, единственный пассажир на его борту потребовал, чтобы полёт проходил вне трасс, что давало экономию в полчаса. Имел право. Имел и не упустил возможность им воспользоваться, сразу определив свою значимость. Этакий плевок из столицы в провинциальное захолустье.