Олег Бондарев - Кремль 2222. Чертаново

Ермак спешил, понимая, что у него есть десять, максимум двадцать секунд – примерно столько понадобится дампу на перезарядку самострела. Рана, которую лоскутный бродяга ему нанес, не была достаточно серьезной, чтобы вывести черноволосого наемника из строя, и мутант это прекрасно понимал. Теперь все зависело от того, кто окажется расторопней – полузверь или человек, который еще не успел окончательно оскотиниться.

Ермак пронесся мимо окна, с трудом преодолев желание выглянуть наружу и посмотреть, что там делает Горыныч. Хоть вопрос этот и волновал черноволосого наемника сверх всякой меры, но сейчас даже мгновение могло решить исход поединка.

Так в итоге и вышло.

Перемахнув через три ступеньки разом, Ермак увидел своего обидчика: прислонившись к стене, тот торопливо натягивал тетиву. Почувствовав на себе взгляд человека, мутант резко обернулся, и в этот момент черноволосый наемник нажал на спусковой крючок. Из-за ранения левая рука дрогнула, и пуля снесла уродливому монстру не полморды, а лишь его черный нос. Взвыв дурным голосом, дамп выронил самострел и обеими руками схватился за лицо, пытаясь заткнуть фонтан крови, хлещущий наружу. Чертыхаясь, Ермак подбежал поближе, чтобы точно не промахнуться, однако мутант, обезумев от боли, с рыком бросился на обидчика. Монстру удалось застать черноволосого наемника врасплох; к тому моменту, когда он все-таки сподобился нажать на спусковой крючок, ствол уже находился у нападающего под мышкой, и вторая пуля ушла в молоко. Но на том проблемы не закончились, а только начались: разъяренный дамп со всего размаха впечатал хомо в стену и, схватив противника за горло обеими руками, принялся его душить. Выронив ружье, Ермак попытался разжать пальцы мутанта, но тот обладал силой поистине невероятной и потому не обратил на потуги жалкого человека никакого внимания.

Секунда, другая, третья…

«Бесполезно. Он сильней».

Картинка перед глазами начала расслаиваться и плыть. Стало казаться, что Ермака душит не один-единственный, пусть и очень мощный дамп, а трое или четверо разом. Силы стремительно оставляли черноволосого наемника. Отчаянно хватая ртом воздух, он мысленно простился с Глебом, Громобоем и Василисой, попутно извинившись перед ними – за то, что подвел, не выручил в нужный момент…

Справа что-то мелькнуло, но умирающий мужчина не обратил на это особого внимания. Какая разница, что происходит в окружающем мире, если его, Ермака, в этом мире очень скоро не будет?

Тут в глаза черноволосому наемнику брызнуло что-то теплое и липкое, и он удивленно захлопал ресницами, будто его, находящегося без сознания, окатили из ведра студеной водой.

А потом в нос ударил резкий запах вонючей мутантской крови, который подействовал как нашатырь, окончательно вернув Ермака в реальность, и мужчина увидел, как обезглавленный труп дампа, весь перепачканный кровью, медленно падает вниз. Ослабевшие пальцы убитого монстра соскользнули с шеи, и Ермак, наконец свободный, жадно вдохнул. Отравленный воздух столицы в те мгновения казался очищенным кислородом.

– Ты как? – спросил до боли знакомый голос.

Продолжая шумно дышать, Ермак скосил глаза вправо и увидел Василису. Его боевая подруга стояла на пару ступенек ниже, чем он сам; сгорбленная, девушка сжимала в руках меч, с клинка которого стекала на пол грязная кровь убитого дампа.

– Жить буду, – с трудом выдавил черноволосый наемник и сам подивился своему голосу – до того чужим он ему показался. – Ты это… спасибо, в общем. Ты меня… спасла.

– Всего-то вернула должок, – повела плечом Василиса.

Она старалась казаться беззаботной, непринужденной, однако видно было, что бедняжке впервой оказываться в подобной ситуации – когда только от ее расторопности зависит, будет ли жить другой человек.

«И почему такие вот, как Василиса, тоже вынуждены скитаться по Зоне? – глядя на девушку, невольно задумался Ермак. – Проклятый несправедливый мир…»

Внезапно он почувствовал, что земля под его ногами пошатнулась, и тут же прижался к стене всем телом, боясь упасть. Устоять ему таки удалось, но голова закружилась, и лестничная клетка, пролет, коридор и труп, лежащий на полу, прямо рядом с черными ботинками наемника, снова заплясали, утратили резкость и превратились в зыбкие размноженные копии самих себя.

– Боже, ты же ранен… – запоздало спохватилась Василиса.

Сунув руку за пазуху, она выдернула оттуда какой-то сверток и принялась торопливо его разворачивать. Ермак наблюдал за ней с рассеянным видом; он был слишком сосредоточен на том, чтобы все-таки устоять на ногах и не отрубиться.

С улицы послышались крики, одновременно похожие и не похожие на человечьи. Наверное, это могли быть дампы, на которых напал Горыныч.

По крайней мере, Ермаку хотелось бы в это верить.

– Где там твое плечо… – пробормотала Василиса, наконец вытащив на свет божий кусок пластыря из коры березы-мутанта.

Девушка торопливо подступила к бледному воину и, пальцами одной кисти раздвинув края дырки в рукаве, второй заклеила кровоточащую рану.

– Должно помочь, – проведя рукой по пластырю, чтобы лучше прилип к коже, сказала Василиса. – Это не простой, а очень хорошо просмоленный, чтобы сразу обеззаразить.

Руки Василисы в ходе этой нехитрой операции успели стать совершенно алыми, будто она принадлежала к какому-то странному народу краснокожих, какие, говорят, прежде обитали где-то на далеком материке вместе с предками нынешних вестов. Ермак слышал подобные истории, но не особо задумывался о них: когда ты двадцать четыре часа в сутки сосредоточен на выживании, размышлять о прошлом как-то не получается. Однако сейчас черноволосый наемник пребывал в том странном состоянии, когда насущные проблемы отступают на второй план, и твое сознание просто рассеивается. Мысли в подобные моменты напоминают сизые полоски дыма, которые переплетаются в твоей голове, но при этом легко проходят одна через другую, потому что лишены четких границ.

– Эй, ты как? – легонько похлопав его по щекам, тихо спросила Василиса.

– Нормально, – выдавив из себя вымученную улыбку, ответил Ермак. – Спасибо… еще раз…

– Да хватит уже меня благодарить, – поморщилась девушка. – Ты бы точно так же поступил… да и поступил, вообще-то. Когда меня там чуть не сожрали. Помнишь ту хреновину с ножками?

– Да я-то что? – хмыкнул черноволосый наемник, рефлекторно проводя рукой по заклеенному предплечью. – Я так, смотрел. Спасал-то тебя Горыныч.

– Но ты ж с ним был, – напомнила Василиса.

– Но командовал-то нейромант…

Сказать по правде, Ермак и сам не понимал, почему так упирается. Ну какая, в общем-то, разница, сам он спас Василису или нет? Главное ведь, что она жива-здорова. Однако Ермак отчего-то хотел подчеркнуть заслугу Громобоя. По какой причине? Может, потому, что сейчас там, снаружи, едва знакомый ему нейромант, которому он за неимением альтернатив доверил приглядывать за своим сыном, отчаянно боролся с сознанием «Раптора», желающего сожрать не только дампов, но и Ермака с Василисой? Да, наверное, дело было в этом. В конце концов, Горыныч под чутким руководством Громобоя уже как минимум дважды спасал черноволосого наемника и его боевую подругу от мутантов и роботов, бродящих по московской Зоне. Именно поэтому Ермак чувствовал себя обязанным – пусть не самому «Раптору», но человеку, который им управляет и даже сейчас не оставляет попыток вернуть себе контроль над роботом.