Олег Бондарев - Кремль 2222. Чертаново

Василиса вдруг коснулась ладонями небритых щек спутника, и тот вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на боевую подругу – чего это она еще выдумала? Впрочем, Ермак соврал бы, если б сказал, что этот странный контакт не был ему приятен. Странствия по разрушенной Москве огрубили руки Василисы, но они все равно оставались девичьими, теплыми и по-своему нежными. Будь воля Ермака, он бы так и стоял до скончания времен…

Но у него имелся долг – перед сыном, перед Громобоем и его женой. И потому, как ни здорово было ощущать на лице ладони милой девушки, Ермак с виноватой улыбкой медленно и аккуратно, дабы не обидеть, убрал руки Василисы от своей неухоженной физиономии и сказал, сжав ее кисти в своих:

– Спасибо тебе в третий раз. Ты чудесная. Но нам надо идти дальше. Мой… моя сестра в опасности. На сантименты просто нет времени. Тем более что снаружи…

Будто в ответ на его слова с улицы донесся рев стального «ящера». Вздрогнув, Ермак и Василиса разом обернулись к окну. Черноволосый наемник не мог знать наверняка, что происходит у девушки в голове, но подозревал, что мысли их совпадают. Оба, и он и она, боялись, что за рыком последует яростная атака на дом, на втором этаже которого они зависли из-за досадного ранения Ермака.

«Сейчас башка Горыныча пробьет стенку, а стальные челюсти за пару секунд перемелют нас в фарш…»

– Пошли выше, – сказал черноволосый наемник и, не дожидаясь ответа Василисы, отклеился от стены.

Отвлеченный рычанием био, донесшимся снаружи, Ермак совершенно забыл о ране, но тело, увы, так просто было не обмануть: ноги, не ожидавшие такого резкого рывка, подкосились, и мужчина непременно упал бы, если бы Василиса вовремя не среагировала и не поддержала. Для этого ей даже пришлось расстаться с мечом; выскользнув из руки, клинок с лязгом упал на бетонные ступеньки и, скатившись по ним, с размаху влетел в подоконник. Удар сопровождался звоном, подобным колокольному, но Василиса и Ермак не обратили на него особого внимания: они, обнявшись, чтобы воин больше не падал, спешили на третий этаж. При этом путники уже не таились; если бы впереди их поджидал еще один дамп, история этого многострадального отряда была бы закончена…

Но, по счастью, наверху спутников никто не встречал. Осторожно, все еще боясь привлекать внимание находящихся снаружи мутантов и био, Василиса и Ермак подступили к окну и выглянули наружу.

Увиденная картина заставила их облегченно выдохнуть: Громобой, похоже, все-таки совладал с непослушным «ящером», потому как «Раптор» теперь безо всякого намека на вольномыслие увлеченно выковыривал из соседнего дома орущих дампов. Голова с клацающими челюстями на длинной подвижной шее работала нынче как гигантский захват: увидев в окне мутанта, стальная башка био ныряла внутрь, не жалея лицевой обшивки. Кирпичи под таким яростным натиском вылетали со своих мест и крошились, пыль стояла столбом, а потом из этого мутно-серого облака высовывалась окровавленная морда Горыныча, нередко – с торчащими из пасти ногами в потрепанных черных бинтах. Миг, другой – и эти ноги тоже скрывались внутри и практически моментально перерабатывались специальным механическим узлом в чистую энергию для подпитки аккумуляторных батарей. Смерть каждого из пойманных дампов прямо влияла на продолжительность жизни «Раптора»; зависимость заряда от массы потребляемой еды была неизменна и легко рассчитывалась по особой формуле, заложенной в мозг каждого из ныне живущих или уже погибших био.

– Что же, спустимся к нему? – робко спросила Василиса.

Видно было, что она не особенно рвется обратно на грешную землю, где ее запросто сможет достать не в меру юркий и большой Горыныч. Ермак чувства боевой подруги вполне разделял: ему, раненому и обессиленному, меньше всего улыбалось бегать по развалинам от зубастого био. Поэтому черноволосый наемник, помедлив, предложил:

– Давай-ка лучше немного… повременим? Пусть с ними расправится, а там посмотрим, как он будет себя вести. Я что-то уже побаиваюсь находиться с ним рядом.

– Я тоже, – кивнула Василиса, соглашаясь с боевым товарищем.

Они стояли, обнявшись, и смотрели на пирующего Горыныча. Зрелище было жуткое и завораживающее одновременно. Дополнительный интерес происходящему внизу придавало то, что, убив всех дампов, «Раптор» вполне мог переключиться на Ермака и Василису – ну, если на самом деле бил лоскутных мутантов по своей воле, а не по указке Громобоя.

Наблюдая за страшной трапезой «ящера», девушка вдруг положила голову наемнику на плечо, и тот, удивленный, растерянно замер, скосив на нее глаза. Уже во второй раз за сегодня Ермак испытывал давно забытое влечение…

«Нет. Хватит».

Он зажмурился, отгоняя недостойные мысли прочь.

«Вспомни, что ты себе пообещал? Помнишь ту клятву? Или будешь делать вид, что забыл?»

Жена Ермака, Мила, умерла, едва родив Глеба, и черноволосый наемник поклялся себе, что сохранит верность покойной супруге. Другие наемники, которые служили маркитанту Никите, втихаря посмеивались над принципиальностью угрюмого соратника: любовь – оно понятно и хорошо, верность – тоже, но стоит ли загонять себя в такие дикие рамки? Это ж не измена уже, если после смерти… Но Ермак был непреклонен. Он полностью сконцентрировался на роли отца-одиночки и воспитал из Глеба настоящего бойца…

Возможно, именно поэтому Ермаку было настолько тяжело представить, что история его сына уже закончена – столь много сил и времени он потратил на воспитание, слишком любил наследника и не хотел, чтобы тот умер, не успев даже толком побыть настоящим взрослым мужчиной.

И вот теперь судьба нежданно-негаданно подкинула ему соблазн в лице очаровательной спутницы. Пожалуй, в этом тоже была своя, очень специфическая романтика: там, внизу, огромный ржавый робот пожирал ненавистных мутантов, а здесь, на третьем этаже, милая девушка прижималась к наемнику, и он чувствовал ее запах, ощущал тепло, исходящее от нее…

«Нет, нет и еще раз нет. Заканчиваем, забываем, думаем о деле».

Василиса, судя по всему, ничего особенно и не ждала. Возможно, она и вовсе положила голову к нему на плечо безо всякой задней мысли, просто рефлекторно, задумавшись о чем-то – то ли о Горыныче, то ли о Доме Культа, который находился одновременно так близко и так далеко.

А, может, она тосковала о погибших сородичах и мечтала поскорей увидеться с родным братом? Как знать…

Еще один дамп почил в пасти у Горыныча, и внезапно воцарилась тишина… ну, или, точней, то, что под Куполом ею считалось: некий звуковой фон, конечно же, присутствовал, тот же скрип шарниров у приплясывающего на месте «Раптора» никуда не делся… но крики до смерти перепуганных лоскутных мутантов смолкли.