Илья Крымов - Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

— Властью Господа нашего Кузнеца, — голос архиепископа набрал особую мощь, взметнувшись под искусно разукрашенные своды храма, — нарекаю тебя Хлоей Карапсуа, королевой Ридена! — Изящный венец опустился на черные волосы вместо заблаговременно снятой фаты. — Королева на троне! Жена за мужем! Боже, храни королеву!

Сотни голосов в единый миг подхватили последние слова клирика, и новая песнь колоколов вторила громогласным выкрикам: "Боже, храни королеву!!!" Король помог своей супруге подняться, и вместе они чинно двинулись к выходу из собора, где ждал открытый экипаж с охраной.

Тобиус покидал храм одним из первых, стремясь поскорее выбраться из-под давящего святостью пресса, свалившегося на его плечи. Волшебникам приходилось тяжело рядом с амлотианскими святынями, на святой земле владетели Дара чувствовали неудобство, а внутри храмов напрочь лишались сил. Некоторые и вовсе теряли сознание, но серый магистр был не из таких. За его еще не слишком долгую жизнь Тобиуса столько раз лишали магической силы, что у него выработалась даже некая стойкость к этому ужасному состоянию абсолютной слабости. Он вышел на свежий воздух, чувствуя, как оживает правая рука. Когда волшебник вошел в храм, магический протез вдруг перестал слушаться.

Формально его миссия была выполнена, Тобиус смог благополучно уберечь Хлою от опасности вплоть до дня свадьбы и имел теперь полное право хоть в любую минуту пробудить Крылья Орла, взлететь и отправиться в Архаддир. Но вместо этого он поднялся в воздух над столицей и вместе с несколькими десятками собратьев стал пристально следить за всем и вся. Магов Гильдхолла подрядили обеспечивать безопасность с неба, следить, анализировать, предугадывать, в то время как многие главы гильдий находились внизу и присутствовали на церемонии бракосочетания. Талбот тоже был там и теперь сопровождал экипаж, разъезжавший по главным улицам столицы, заполненным ликующей толпой. Большинство видных гостей тем временем отправлялось прямиком в замок, где подходили к концу последние приготовления грандиозного пиршества.

Когда король с королевой объехали все мало-мальски важные места столицы и показались тысячам подданных, экипаж в сопровождении охраны вернулся к замковому холму и въехал в арку врат центрального барбакана нижней крепостной стены. Однако вскоре молодожены появились на балконе, находившемся над вратами, и король выступил перед огромной толпой, заполнившей площадь. Хотя его короткая и ладная речь была воспринята восторженно, Тобиус, паривший в высоте, не мог отделаться от неприятного чувства, пока глядел вниз. Именно на том балконе годы назад Радован казнил свою родню. Возможно, причина крылась в воображении, но серому магистру было жутко наблюдать за королевской четой на том Кузнецом проклятом месте.

На свадебный пир Тобиус явился в роскошном одеянии, иначе не сказать. Его новая полумантия, плащ и штаны были сработаны из редкого серебристо-серого бархата, а на сапоги пошла кожа гигантского варана катачарсы, безумно дорогая в силу того, что зверь этот водился только на островах Хвостового архипелага, и добыча его великолепной шкуры являлась делом ужасно тяжелым и опасным. Столь дорогое облачение магистр получил из рук госпожи Вендалиэн, которая заверила, что благодаря вшитой подкладке правое плечо не будет казаться ниже левого. Когда же Тобиус попытался узнать, кто заказал и оплатил эту работу первой швее Ридена, а также, видимо, какому-то умелому сапожнику, эльфка игриво пустила ему в лицо облако влажного пара и ответила, что это подарок от его, мага, друзей. Перед тем как уйти, она добавила также, что, мол, цена этого одеяния не вычитается из тех четырех тысяч лостерциев, которые он еще когда-нибудь получит. Тобиус с некоторым трудом, но все-таки понял, кто послал подарок.

Как ни странно, за высоким столом среди послов, великих магов и королей ему хотели отвести собственное местечко. Причем довольно близко от молодоженов. Тобиус отшатнулся от оказанной чести как ахог от ладана, понимая, что никому не известное лицо, затесавшееся в один ряд с лицами сильнейших мира сего, будет сверкать как одинокая звезда на ночном небосводе.

Пиру предшествовала длинная и, сказать по чести, довольно скучная церемония вручения подарков. Роскошные вещи переходили из рук иностранных королей и послов в руки молодоженов, которые обязаны были сердечно поблагодарить дарителя, прежде чем передать подарок слугам. Среди прочих постарался выделиться король Шехвера Хансельд Юнмеш Деморанд, преподнесший Радовану драгоценную магическую саблю, которая при ударе не рубила, а выгрызала куски из вражеских тел. Хлою он одарил белоснежной племенной кобылкой из знаменитой породы шехверских таламутов, присовокупив также немыслимо дорогое, усыпанное золотом и самоцветами седло с уздечкой. При этом шехверский монарх с вызовом глянул на своего извечного соперника и недруга Божемира Зеликовича, короля Димориса.

Божемир, однако, выдержал взгляд спокойно. Со свойственной диморисийцам рассудительностью он предположил, что Радовану ни к чему какие-то волшебные сабли, если у него есть Хардзукар, а своей жене владыка Ридена сможет купить скакуна и получше таламута, великолепного "шелкового" ахартекинца к примеру, или вообще скакового единорога из Индаля. Божемир, предпочитавший настоящую пользу пустой красоте, преподнес молодоженам высокий узкий фиал, наполненный густой насыщенно-красной субстанцией. Толстыми, унизанными перстнями пальцами даритель сдвинул изящную пробку, и изнутри полилось ни с чем не сравнимое благоуханье кадоракаровой смолы — основы для лучших в мире лекарств.

Как принято было считать, во времена своего становления молодая, ретивая и бескомпромиссная Амлотианская Церковь вырубила все кадоракары в северном и западном Вестеррайхе, ибо красные сосны являлись одним из символов дикой магии и дышали памятью о языческих богах. Вместе с тем обещание смертной казни за торговлю красной смолой, а также то обстоятельство, что для лонтильских эльфов она являлась предметом священного религиозного характера, превратили кадоракаровую смолу в контрабандный товар чрезвычайной редкости и баснословной цены. Можно было лишь гадать, каким путем Божемир достал тот драгоценный фиал и во сколько это ему обошлось, но в одном никто бы не усомнился — своего воинственного соперника король Димориса за пояс заткнул.

Начавшись, грандиозный пир быстро набрал силу, в великом чертоге не стихала музыка, смех, благие пожелания, выступали шуты и пели прославленные менестрели. За всем этим пристально следила гвардия, стража и наемные маги, ибо память о недавнем жутком инциденте была свежа. В тот вечер больших потерь среди гостей не случилось, основной удар вампиров приняли на себя стражники и личные гвардейцы короля. Последние понесли значительные потери, защищая Радована, и Черная полусотня сократилась до двадцати с лишним шлемов. При этом расчленители, также сражавшиеся с вампирами, потеряли лишь одного собрата, хотя их было всего девятеро и за чужими спинами гномы не прятались.