Олег Быстров - Укради мою жизнь

Выстрел прогремел оглушительно. А Вик одновременно с грохотом вскинул привод и нажал свою кнопку. «Блюдце» дернулось так, что чуть не вывернуло суставы. Казалось, пуля срикошетила от зареченского и попала в него, Вика, и лишь благодаря «блюдцу» он ещё жив и цел. Но всё было не так, потому что парня отбросило обратно в заросли, и оттуда кто-то заверещал в безумном ужасе.

Вор был готов поверить, что это кричал смертельно раненный бандит, но Бас с завидной резвостью, яростно рыча, ринулся на крик, — туда, где скрылся подстреленный. А Вик вскочил и потянулся следом, и увидел, что за ветвями прячется, приседает, накрыв голову руками, второй беглец с поля бойни. И Бас, проламывая кусты, прыжками сокращает дистанцию и приставляет ствол к голове беглеца, прямо к этим судорожно сжатым ладоням.

Ба-бах! Бах!

Из-под ладоней плеснуло чем-то тёмным, но этот отвратительный сгусток, этот жуткий плевок растворился в багровом зареве, и тягун, уже не думая ни о чём, конвульсивно нажал на пуск привода.

Снова удар, и снова Вику показалось, что пули, выпущенные напарником, попадают в него. Лупят в привод, грозят пробить хрупкую преграду и вонзиться в сердце!

Оборвать жизнь…

В это время на пустыре взревел двигатель. Вик только теперь понял, что стрельба прекратилась. Бас, уже не бледный даже, а серо-зелёный, выбрался из-за кустов, схватил его за руку и потащил напролом к пустырю. Вор силился вспомнить, был ли сигнал со второго конденсатора. Вспомнить не получалось. Да теперь это уже не имело никакого значения.

Они вырвались из зарослей. На светлом автобусе, пробуксовывая, спешно покидали место бойни рейдеры. А по всему пространству пустыря лежали трупы. Раскинув руки, подогнув ноги, вывернув шеи. По-разному.

И всюду кровь неопрятными пятнами по осенней блёклой траве. Одиноко прижался к дороге пустой фургон заречных. Именно к нему и тянул Бас. Вик понял замысел друга, и не сопротивлялся, позволял себя тащить. На сопротивление не было сил. Ни на что уже не было сил…

Бас гнал как сумасшедший. Фургон вначале подбрасывало на ухабах просёлочной дороги вдоль реки, потом заносило на крутых поворотах улочек и перекрёстков предместья. Правил дорожного движения партнёр не соблюдал, на светофоры не обращал внимания, и Вик, как бы ни был он потрясён всем произошедшим, по-настоящему опасался, что гонка может закончиться самым печальным образом.

Но бог миловал. Довольно скоро они приехали в район, где снимали мансарду. Машину бросили, не доезжая нужного дома, в глухом тупичке. Почти бегом преодолели расстояние до подъезда, проскакали лестничные марши, ворвались в комнату. И только тут перевели дух.

Бас тяжело повалился на кровать. Выглядел напарник ужасно: на бледном, с землистым оттенком лице лихорадочно горели глаза, лоб покрывали крупные как горох капли пота, синеватые губы тряслись. Да и всё тело его сотрясала крупная дрожь: руки, безвольно упавшие вдоль тела, ходили ходуном, голова и плечи конвульсивно вздрагивали. Себастьян пытался унять этот страшный озноб, но справиться с ним не мог и потому выглядел особенно жалко.

Виктор бросился к столу, вылил в стакан остатки рома, чудом сохранившиеся после вчерашних приключений. Поднёс ром ко рту друга:

— Штурман, выпей! — Он заметил, что его рука тоже подрагивает. — Выпей, тебе нужно взбодриться. Всё уже позади. Мы добились своего, мы теперь богаты! Не раскисай, брат!..

Стуча зубами о край стакана, Бас хлебнул крепчайшего напитка. Подавился, заперхал, разлил алкоголь на себя. По комнате поплыл запах жжёного сахара.

— Да, — выговорил с трудом, — богаты… У нас теперь куча денег!.. Уедем далеко-далеко… куда-нибудь, где нас никто не знает… К морю…

— Конечно, всё теперь будет отлично, дружище! — как мог бодрее и увереннее ответил Вик. И озаботился: — Нужно срочно связаться с Залеским. Он дал мне телефон для экстренной связи. Рассчитаемся с инженером, заберём твою матушку. Шестопёр поможет с документами. Сдерёт, конечно, три шкуры, ну да что уж тут…

В бутылке оставалось на донышке, и Вик опрокинул в себя глоток жгучей жидкости.

— Что там у тебя с запасами жизненной энергии, штурман? — он потянулся к браслету друга. Бас не помогал и не мешал, позволяя делать всё, что товарищ считает нужным. Лишь безучастно смотрел в потолок и старательно дышал — озноб потихоньку унимался.

Вор сдвинул рукав и не поверил глазам — на дисплее светился зеленью ровный аккуратный ноль! Такого он ещё не видел. Обычно в оперативном пространстве поля что-то есть, хоть несколько сотых единицы — минутки, слёзы, крохи, — но есть. А здесь…

Да, браслет не показывает самый последний резерв организма. Экстренный, так сказать, эапас, НЗ. Но он совсем невелик. Выходит, напарник все силы оставил у пустыря? Неудивительно, что вид у штурмана — в гроб краше кладут.

— Эй, Бас, что за дела? Ты ж говорил, что сегодня заправлялся! — засуетился тягун. — Где у нас ближайшая клеть?.. Можно прямо с канистрой… У нас теперь много — две по пятьсот…

— Три по пятьсот, — тихим, но твёрдым голосом поправил Бас.

— Две, дружище, две. Одну нужно отдать, как договаривались.

— Ты не понял, Вик, — у нас три канистры. И это не шутка. Ничего мы этому обрубку из «Партнёра» отдавать не будем. И оставь в покое мой браслет.

Бас отодвинулся. Напарник определённо приходил в себя: дыхание стало ровнее, синева исчезала, озноб почти прекратился. Он смотрел в упор, пристальным давящим взглядом, губы сжались в решительную складку.

— Это опасно, штурман, — меньше всего Вику хотелось сейчас начинать объяснения сызнова. — Неизвестно, кого мы посадим себе на хвост. Будем потом всю жизнь оглядываться, от каждого куста шарахаться. Нам это надо?

— Залеский своих безопасников не задействует, у него самого рыльце в пушку. Антенну на службе свистнул, собственный карман набивает. Ему «Партнёра» бояться нужно, а не привлекать в помощники.

— Хорошо, а если его самого возьмут в оборот? И потом, человек пустился в серьёзное предприятие, наверняка продумал пути отхода. Рассчитаемся — уйдёт по-тихому. Оставим без доли — неизвестно, как дело обернётся.

— Вик! — Бас сел повыше. Дышал он уже почти нормально, только бледность напоминала о приступе. — Я только что убил двоих! Думаешь, мне это просто далось? Я же не гангстер, не разбойник с большой дороги и не убийца. Я — эксперт по несанкционированным трансферам витакса! Я в полиции служил, таких как ты тягунов ловил! Но положил двоих бандюков, и не жалею об этом. Они стали на пути моего счастья. Нашего счастья, командор!

— Бас, я понимаю, — попробовал урезонить друга вор. — Так сложились обстоятельства. Или ты, или тебя. Не думаю, что заречные стали бы с нами цацкаться…