Джозеф Дилейни - Я – Грималкин

Я кивнула:

– Что-нибудь придумаю. Завтра мы с ними и покончим. Вы вернете нам оружие?

– Конечно. Мы выйдем из замка вместе, со всем оружием, необходимым для победы.

Но я ошибалась, и дальнейшие события пошли не так, как я планировала.

Лучше сражаться, чем быть простым зрителем. Ведьма-убийца жаждет битвы.

Позавтракали мы рано, еще до рассвета, а потом, к радости Торн, сняли наши зеленые платья и снова оделись так, как и полагается убийцам. Я ощущала себя вполне уверенно и горела желанием поскорее вступить в бой.

Рисковать, беря с собой в сражение голову дьявола, я не могла, а значит, ее надлежало спрятать. Для этого мне пришлось воспользоваться драгоценными остатками магии. Надергав ниток из подола платья, я подвесила кожаный мешок к потолочной балке в темном углу комнаты. Найти его теперь смогла бы только сильная ведьма или маг, да и для них задача оказалась бы не из легких.

Облаченный в знаменитые доспехи с шипами и окруженный своими людьми, рыцарь ожидал нас во внутреннем дворе. Как и наше собственное оружие. Я с удовольствием вернула клинки в ножны.

Утро выдалось серое, туманное, промозглое. Оглядев наш небольшой отряд, я прикинула шансы на победу. Солдаты держались уверенно и, похоже, знали, что такое воинская дисциплина. Кроме рыцаря в грозных доспехах у нас было восемь опытных лучников и пятнадцать пехотинцев. Как объяснил сэр Гилберт, рисковать лошадьми никто не захотел. Противник имел значительное численное преимущество, но одержать временную победу мы могли.

Выслушав мой план, сэр Гилберт с ним согласился. Предложила я вот что: постараться уничтожить кретча, убить как можно больше ведьм и отступить за стены замка. Потом, под покровом темноты, мы с Торн уйдем, увлекая за собой оставшихся ведьм, а обитатели замка и жители окрестных деревень вернутся к мирной жизни.

Но все пошло не так.

Стоявший на стене караульный предупредил о приближении неприятеля. Поднявшись наверх, я окинула взглядом наступающие силы. Ведьм было далеко за сотню, и вели их кретч и черный маг. В двух сотнях ярдов от рва они остановились, и кретч вышел вперед. Поднявшись на задние лапы, он выхватил клинок и громовым голосом объявил свои требования.

У меня похолодело в груди. Кретч бросал вызов не мне, но рыцарю.

– Сэр Гилберт Мартин, приветствую тебя! Ты одолел червя и прославился по всему этому краю своими подвигами. Я желаю лично сразиться со столь доблестным воином. Победи меня – и те, кто пришел со мной, разойдутся и более не станут тебе досаждать.

– А если я проиграю, что тогда? – отозвался рыцарь. – Мне нужно знать условия поединка.

– Поражение будет стоить тебе жизни. Осада продолжится. Вот и все. Ты принимаешь вызов?

– Принимаю. Мы сразимся один на один под этими стенами. Ты согласен? Даешь слово?

– Я даю слово. Мы сразимся у края воды, где ты победил червя. Твои люди должны остаться за стенами замка. Мои отступят далеко от реки.

– Согласен! – ответил сэр Гилберт.

Кретч слегка склонил голову, оскалив зубы в злобной усмешке, повернулся и помчался к реке.

Я хотела бросить свой вызов кретчу, но рыцарь уже дал слово, и вмешиваться было поздно. Тем не менее я попыталась разубедить его:

– Здесь какой-то подвох! Такие твари рассуждают совсем не так, как вы. И его сообщники тоже. Они слуги дьявола, Отца лжи. У них нет понятия о чести. Выйдете один – и погибнете. Им нужна его голова, и они не уйдут, пока ее не получат.

– Может быть, все так и есть, – ответил сэр Гилберт, поворачиваясь ко мне. – Но я рыцарь и не вправе отказаться от вызова на поединок. Таков кодекс чести, по которому я живу. Даже если это существо обманет меня, еще не все потеряно. Когда я выйду, закройте ворота, но не запирайте их. И не поднимайте мост. При первом же подозрении на обман выходите мне на помощь. Наш план остается в силе, но с небольшим изменением.

– Это неправильно, – покачала головой я. – Мы планировали выйти из замка тесным строем и защищать тебя с флангов и тыла. Теперь же вам предстоит сразиться с кретчем один на один и на значительном удалении от нас. Если что-то пойдет не так, мы можем просто не успеть прийти на помощь.

Сэр Гилберт кивнул, признавая весомость моих аргументов, но остался при своем мнении и, не говоря больше ни слова, спустился вниз – ждать, когда откроют ворота и опустят мост.

Когда все было готово, он попрощался с сыном коротким рукопожатием. Уилл смотрел на отца с гордостью, но я заметила, как дрожит его нижняя губа, и поняла, что он боится за родителя. Рыцарь опустил забрало шлема и направился к реке. Ворота закрыли, но запирать не стали. Лучники и пехотинцы остались за ними с оружием наготове. Мы же с Торн вернулись на стену, чтобы наблюдать за предстоящим поединком.

Сэр Гилберт уже приближался к переправе. Кретч поджидал его на дальнем берегу. Ни ведьм, ни черного мага я не видела, но обратила внимание на стену густого тумана, поднявшегося в сотне ярдов от замка и накрывшего оба берега. Без магии тут явно не обошлось. Враг мог легко укрыться в тумане и подобраться к участникам поединка намного ближе, чем были мы. Я принюхалась и сразу же ощутила угрозу. В том, что противник приготовил ловушку, сомнений не оставалось. Но что я могла сделать? Внять моим предупреждениям рыцарь не пожелал.

Едва сэр Гилберт спустился с глинистого берега и ступил на мелководье, как кретч сорвался с места и понесся к нему гигантскими волчьими скачками. Не ожидавший от противника такой прыти, рыцарь слишком поздно схватился за меч. Челюсти чудовища сомкнулись на его правой руке, и я услышала крик боли.

А что же кретч? Шипы на металлических пластинах, защищавших руку рыцаря, уже должны были врезаться в его пасть. Неужели он теперь не чувствовал боли? Или приобрел способность преодолевать ее и добиваться своего несмотря ни на что? Если так, то остановить его может только смерть.

С большим трудом рыцарь высвободил руку, и из раскрытой пасти чудовища в воду упали капли крови. Блестела кровь и на доспехах сэра Гилберта – но чья она была?

Даже со стены я видела, что металлические пластины на руке рыцаря погнулись и ему тяжело поднять меч. Между тем кретч предпринял новую атаку. За несколько дней он как будто увеличился в размерах и теперь, встав на задние лапы, возвышался над противником.

Оказавшись в трудном положении, сэр Гилберт тем не менее не дрогнул и не отступил, но переложил меч из правой руки в левую. Оружие было тяжелым, и сражаться им следовало обеими руками, но и орудуя одной левой – несомненно слабейшей из двух, – он сумел вогнать клинок в живот твари. На этот раз кретч ощутил боль и издал пронзительный крик, тут же переросший в злобный рев.