Владимир Корн - Везунчик Леонард. Черный Корсар

Он сплюнул себе под ноги, за что получил полные негодования взгляды Стерка и Алавира и не менее гневный – мой: плевать на палубу корабля – кощунство!

– Лео, ты что, всерьез решил плавать на этом корыте? – не успокаивался Тед.

– Всерьез. И вообще, заткнись, «Нетопырь» близко. Дуй на палубу, понадобишься – позову.

Головешка, бормоча себе под нос что-то крайне язвительное, направился к трапу.

– Может, стоит еще разок попробовать перстнем? – глядя ему вслед, задумчиво сказал Блез.

Когда-то нам мешала Головешкина трусость. После того, как с помощью перстня Рейчел мы Головешку от нее избавили, положение не улучшилось нисколько, ведь теперь его безрассудство создает нам не меньше проблем. Возможно, Блез прав, и стоило бы попробовать умерить его храбрость, если бы не одно «но».

Наша попытка, тоже перстнем, сделать Головешку менее жадным окончилась нисколько не лучше. Рейчел нечаянно перепутала узор, жадности ему не убавила, но прибавила то, за что Блез много раз в сердцах его называл: «Паршивый эстет!» Так что лучше не рисковать: кто его знает, чем все закончится в следующий раз?

Конечно же на «Нетопыре» нас заметили. Да и как могло быть иначе, если этот гигант своим корпусом практически перекрыл выход из гавани? И мы затаили дыхание: чем все закончится? Дело будет совсем худо, если на флагмане признают трофейный брангарский пакетбот, который посреди ночи вдруг решил покинуть либасонскую гавань. Чтобы нас потопить, им даже не понадобится особенно напрягаться: хватит единственного выстрела из баллисты – настолько мощные у них орудия. Правда, на тот случай, если «Морского орла» признают, у нас была заготовлена дохленькая легенда. Корабль, мол, теперь находится на службе короны и выполняет секретную миссию.

Дальше случилось вот что. Не знаю, что там насчет самого корабля, но на «Нетопыре» признали Головешку. Вероятно, по попугаям на плечах. И началось.

– Смотрите-ка: это же сам Тед Три Попугая! Тед, ты что, надумал податься в моря? – раздался с высоты борта «Нетопыря» чей-то ехидный голос.

– Он пиратом решил стать, – ответил ему другой шутник. – Видишь, даже корабль себе захватил.

– Три Попугая, ты чего такую крохотную лоханку выбрал? Не мог себе что-нибудь побольше отыскать? – присоединился к ним кто-то еще. И в его голосе было столько гордости, как будто «Нетопырь» являлся его собственностью.

– Да он и сам почти карлик! Зачем ему больше? Мог бы и вообще над корытом для стирки белья черный флаг поднять, – ответил ему какой-то остряк, после чего в ночной тиши раздался громоподобный смех!

Головешку трясло, но он стоически терпел. Хотя чего он только не услышал, пока мы проходили мимо «Нетопыря»! И каждая, даже самая тупая шутка заканчивалась ржанием многочисленных глоток. Наконец мы вышли из гавани, но взрывы хохота то и дело раздавались уже далеко за кормой.

Чтобы хоть чем-то успокоить Головешку, которого продолжало трясти и которого мне было искренне жаль, я спустился на палубу.

– Тед, – сказал я ему, – не обращай на них внимания. И поверь мне, жизнь – такая штука, что в ней обязательно подвернется возможность отомстить.

– Долго ждать, Лео, – едва не со слезами на глазах грустно вздохнул он.

Попугай на его левом плече встрепенулся:

– Двигайся не торопясь, и день твоего мщения придет.

Головешка на него зло покосился.

– Я хочу, чтобы прямо сейчас! – топнул ногой по палубе он, но попугай уже снова спал.

И тогда мне пришлось сделать то, на что в обычной ситуации я ни за что бы не согласился, – разрешить ему выпить, чтобы хоть немного успокоить расшатанные нервы. Как выяснилось в дальнейшем – зря. Но тех, кто умеет заглядывать в будущее, называют не счастливчиками, а пророками.

– Тед, – сказал я ему, – в капитанской каюте, в моем мешке с вещами среди прочего имеется и бутылка отличнейшего рома. Выпей, тебе сейчас это необходимо.

Проводив его взглядом, сам я направился к Алавиру. Тот едва ли не единственный среди всех нас умел обращаться с гибметом. Погоня за нами по-прежнему не исключалась, и потому, не откладывая, следовало поучиться у него пользованию единственным средством защиты на борту «Морского орла».

– Показывайте, Алавир, – без всяких предисловий начал я, – куда и за что тут дергать.

Рычагов разной длины и толщины сбоку гибмета торчало около полудюжины, и мне хотелось знать предназначение каждого.

– В принципе, ничего сложного, – тоном заправского лектора начал свои объяснения он. – Главное – запомнить порядок манипуляций. Итак, начнем. Гибмет стоит на поворотной станине, чтобы навести его в любую сторону, достаточно усилий одного человека.

Демонстрируя, Алавир легко провернул гибмет по кругу.

– Но самое главное достоинство этого воистину чудесного механизма в другом. Смотрите, стоит только поочередно дернуть за этот, этот и этот рычаги, как он перестанет быть баллистой и преобразится в катапульту.

Действительно, после того как шкипер за них дернул, гибмет, выглядевший баллистой, на некоторое время скрылся под палубой. А когда он снова над ней показался, то приобрел вид заправской катапульты.

– Теперь необходимо несколько раз нажать на этот рычаг, – продолжил Алавир свои объяснения. – Вы можете выбрать, чем именно зарядить катапульту – каменными или свинцовыми ядрами, а в особых случаях – керамическими шарами, заполненными горючей жидкостью.

Я повертел гибметом. Тот действительно крутился без малейших усилий. После чего движением рычагов поменял катапульту на баллисту и обратно. Поочередно зарядил ее каменными и свинцовыми ядрами, а затем и керамическими шарами. Прав был Алавир: ничего сложного. Главное – удачно навести механизм на цель. Из арбалета я стрелок замечательный, так что, глядишь, и из гибмета не промахнусь.

Теперь, когда с самым насущным было покончено, следовало устроить Рейчел в каюте, где нам придется провести долгие недели плавания. И я уже сделал шаг по направлению к мостику, когда объявился Головешка. Судя по походке, а особенно по улыбке, свои расшатанные нервы Тед успел залечить полностью.

– Лео, ты мне как брат! – заявил он, после чего полез обниматься.

Ненавижу, когда ко мне лезут с объятиями пьяные мужики, пусть даже считающие меня кровным родственником. И потому немудрено, что рефлекторно я отодвинул Теодора куда-то вбок. Тогда-то все и случилось. Головешка, которой успел наесться рома так, что едва держался на ногах, нелепо взмахнув руками, завалился на гибмет.

– Осторожно! – взревел Алавир.

Но было поздно: механизм, вздрогнув всем корпусом, отправил снаряд в темноту.

– Руки тебе за такое оторвать мало! – рыкнул шкипер на Головешку, который после его слов отпрыгнул далеко в сторону и даже на всякий случай спрятал руки за спину. – Ты же мог и в собственную мачту угодить!