Эрин Боумэн - Заложник

Сегодня я взял в лабораторию новенького, его имя Харви Малдун. Он молод, но в свои шестнадцать лет уже гений. Хороший мальчик, он усердно работает и, вероятно, сможет создать клон. Он обещает, что клон будет здоров, силен и не погибнет, как копии, которые создавали другие исследователи. «Похищение» — название, которое использует группа С, и мы решили его использовать. Надеюсь, что у Харви получится. Он должен иметь успех. Только так я могу построить конвейер. Запад пытается добраться до нас. Они очень настойчивы. Я должен защитить наш народ от их агрессии и нашу пресную воду от их жадности. Долго так продолжаться не может, я начинаю терять членов Ордена. Клоны как существа без семей, истории или дома, должны стать незаменимым ресурсом.

Здесь заканчиваются заметки, но я знаю, как продолжалась эта история… Эксперименты длились годами, и Харви рано или поздно достиг бы успеха. Но правила становились все жестче, и люди начали убегать. Элия был первым. Повстанцы сражались с Орденом, и когда Харви сбежал, Франк делал все возможное, чтобы вернуть его.

Я закрываю последнюю книгу. Сложно усвоить столько нового, но такое облегчение — узнать правду.

— Так, значит, ты из группы D, Зальтвотер, — говорю я Бри. Она смотрит в книгу и кивает. — Феллин тоже?

— Ты это уже сам понял. В долине Расселин по одному командиру из каждой тест-группы. Кроме Райдера.

Я быстро считаю. Это не так.

— Но ведь командиров четверо, а групп, из которых похищали людей, три.

— Райдер из группы В, Феллин из Зальтвотера, твой отец из Клейсута. И Элия как бывший житель Теама. Он для нас очень важен.

Тогда документы Франка правдивы.

— Элия организовал повстанцев?

— И, да и нет. Он был один из первых, кто убежал из города, но его побег ничего не значил, пока он не встретил Райдера. Оба ушли куда-то в горы и начали собирать последователей вокруг себя. Это было начало восстания.

— А Райдер? Я знаю, что он из Клейсута, но как он попал сюда?

— Я тоже не знаю всего. Нам обоим повезло, Грей. Когда нас похитили, Харви уже сбежал, и его эксперименты были приостановлены. Но Райдеру так не повезло. Ему врали, что Франк пытается освободить Клейсут, и он переносил постоянные операции. Он верил, лаборатория найдет что-то в его организме, что спасет людей за Стеной.

Насколько я понял, Райдер подружился с другими юношами из Клейсута. Они говорили о том, что Франк не приближается к решению, и у них будет больше шансов на нормальную жизнь, если они окажутся подальше от Теама. Они говорили о побеге, и Райдер, наконец, решился.

— А другие?

— Двое пробрались в офис Франка, вместо того, чтобы бежать в горы. Глупо с их стороны, если ты спросишь меня. Но, по крайней мере, Райдер смог получить записи, которые ты сейчас читаешь. Их засняла видеокамера, и Орден подняли по тревоге. Только Райдер спасся.

— А потом он просто прятался в лесу, пока Элия не нашел его годы спустя?

— Точно. Он не хотел больше бороться с Франком. Он был уже пожилой и более-менее доволен жизнью. Но когда Элия рассказал ему обо всем, что Франк сделал с Теамом и его жителями, Райдер изменил решение.

Так весь пазл собрался: документы в Центре совпадают с книгами из этой библиотеки, а слова Бри открывают все события с другой стороны. У меня тяжелая голова, но узнать правду — такое приятное чувство.

— А ты? — спрашиваю я ее. — Твоя история?

— Я была похищена, хотя мы на острове называли это «Отбытием». По-том я посмотрела видео, в котором Франк объяснил, что Харви виноват во всем. И. чтобы освободить Зальтвотер, Ордену нужна моя помощь. Я поняла, что я не хочу в Орден. Тогда я еще доверяла Франку, но не хотела всю мою жизнь гоняться за Харви. Вероятно, это звучит эгоистично, но я была одна и боялась. Поэтому я просто сбежала, не думая о том, хорошая ли это идея. Двумя днями позже натолкнулась на лагерь повстанцев.

— Как долго ты уже здесь?

— Около года.

— Тогда тебе… сколько лет? Шестнадцать, семнадцать?

— Почти семнадцать, — отвечает она.

— Ты совсем не выглядишь на семнадцать.

— Старше? Потому что я такая зрелая и разумная? — ухмыляется она довольно.

— Как раз наоборот. Моложе, потому что ты такая буйная и импульсивная.

— Будь ты проклят, — отвечает она. Ее тон наполовину серьезен, наполовину шутлив. — Ты такой же бешеный, как и я, возможно, даже больше.

— Я думаю, мы похожи больше, чем кажется.

Ее лицо темнеет: «От меня больше пользы для повстанцев, чем ты мо-жешь себе представить. Я участвовала в операциях, хранила секреты и много чего еще. Этим мы точно отличаемся».

— Мне просто нужен шанс, Бри. Я могу доказать свою пользу, — я бросаю ей короткую улыбку, а она закатывает глаза.

— Ах так? Ну, мне срочно нужно как следует выпить.

Он снова убирает записи Франка на полку, и мы покидаем библиотеку, чтобы найти что-нибудь выпить.

В долине между «Котелком» и парой складов находится грязное зда-ние, которое повстанцы называют «Трактир». Когда мы заходим, Клиппер пробирается между людьми и стойкой и собирает почти пустые кружки, пока посетители не видят. Я говорю ему, что он слишком молод, чтобы пить, но он спрашивает, сколько мне было лет, когда я впервые попробовал спиртное. Я отвечаю, что был приблизительно в его возрасте, и мне приходится оставить его в покое.

Трактир полон людей. Женщины висят на шеях мужчин, и все танцуют под звуки банджо и гитары, на которых музыканты играют в углу. Я осматриваю гостей в поисках отца, но нигде его не вижу. Мы с Бри пробираемся через переполненный зал к стойке.

— Эй, Соул! — кричит Бри и перегибается через стойку, так что ее ноги отрываются от пола. Рубашка у нее задирается, и между ней и штанами от-крывается полоска голого тела. — Мы хотим два шнапса, — говорит она.

Старик бармен толкает к нам два стакана, и Бри громко благодарит его.

— За то, что мы выдержали целый день, не убив друг друга, — говорю я и поднимаю стакан.

— Говори за себя, — ухмыляется она, но чокается со мной, и мы выпиваем.

— Еще по одной? — спрашивает она.

— Выпивка не ограничена?

— Нет, потому что не страшно, если закончится спиртное. К сожалению, с едой не так.

Мы выпиваем еще пару стаканов и переходим в дальнюю часть трактира, где видим группу ребят, которые играют в странную игру с маленькими стрелами. Они бросают их одну за другой в круглую мишень на стене.

— Мы можем тоже сыграть позже, — предлагает Бри. Лучший игрок в группе, который больше всех попал в черное, поворачивается к нам.

— Ты проиграешь, Бри, — говорит он. — Против Семми и меня ты проиграешь в любом случае.

У него темно-каштановые волосы, которые вьются над ушами, и угловатый череп. Это Ксавье Пильтес — выше и шире в плечах, чем пятнадцатилетний, который учил меня охотиться в лесу в Клейсуте, но это он.