Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

— Да, и не ставь галочку на ограничении, — добавил Бегемот.

— Ишь, чего захотели! Там файлы виртуальные, а здесь вполне осязаемый материал, который неизбежно кончается. Прибавки от раздачи не предвидится…

— Темнота! — укорил Кота Лейб. — Здесь всё, как там: тут поддал, там налили, и к вечеру — будешь в «корягу». Вопрос времени. Кстати, я заметил, что в торренте файлы скачиваются иногда даже быстрее, чем по прямой ссылке. Повторяю, чтобы дойти до состояния улыбчивости, тебе придётся пожертвовать только начальным временем и стартовым капиталом, а дальше всё пойдёт, как по маслу!

Куда-то по своим птичьим делам, по небу летела стая белых лебедей. Ворон, оценив красоту полёта и грацию каждой особи в отдельности, вздохнув, произнёс:

— Нравится мне наш сверхзвуковой стратегический ракетоносец-бомбардировщик ТУ — 160 «Белый лебедь». Правда, цена бешеная, зато характеристики сумасшедшие. Без поддержки служб обеспечения преодолевает океан и, с недоступного для ПВО расстояния, выпускает крылатые ракеты с ядерной начинкой и… писец принимающей стороне.

Все задумчиво посмотрели на птичий клин, как-будто в нём каждая мирная птица несла в себе угрозу полного уничтожения крупному промышленному району или военной базе. Все, кроме Барбариски, которая душой и телом не желала отвлекаться на посторонние темы, несущественные для дела. Пока народ любовался на полёт белых лебедей, временно пребывая в невесомости, она пребывала в состоянии приземлённости, в уме прикидывая предстоящие издержки. Проверив укладку в собственном рюкзаке, Лариса оглянулась по сторонам, в поисках забытых вещей. Увидев, как глазеющий в небо Крот пальцами достаёт из банки консервированный ломтик рыбы, она строго его предупредила:

— Витя! Ты что — дебил?! Ты чего антисанитарию разводишь? Ты до этого со свиньями, что ли, столовался?

— А чо? — очнулся Крот от амнезии мечты полёта и спустившись с небес на землю.

— С вилки надо есть, а не руками!

Не дав Виктору опомниться, в нравоучительный диалог вмешался Кот, злорадно ухмыляясь:

— Он умеет пользоваться вилкой, как ёж противогазом.

Упаковав пожитки, сталкеры стали собираться в город. Осмотрев на прощание разрушенное хозяйство, ни у кого не возникло сомнений в том, что они сюда ещё вернутся.

Мёртвый город жил своей жизнью, оставшись серой каменной сущностью в недалёком прошлом. Хранили унылые коробки домов тепло своих жителей, или нет — неважно. Удивительно другое: строения сохраняются намного дольше при непосредственном соседстве с человеком, даже если не производить никакого ремонта, но, стоит только дому осиротеть, как он начинает стремительно разрушаться. Это при том, что никто не прикладывает к этому руку. Горечь появляется у яблонь, холод у домов. Стены начинают пахнуть ветхостью, хоть прошло совсем немного времени. За этот временной отрезок даже бумага не пожелтеет, находясь во влажной атмосфере. Ворон призадумался. Его не отпускали подобные мысли, давя на сознание неопределённостью, но фактами. Кто заселяет строения; какие эфирные сущности — на это у него ответа не было. Был город, стоящий перед ним, а он стоящий перед входом. Ключей от города не несли. Никто вокруг не шлялся без дела, но Ворону постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает. Препятствовать пока не препятствует, но следит за каждым сталкерским шагом. Наконец-то, отогнав от себя эти мысли, Ворон махнул рукой, как-будто группа брала ненаселённый пункт штурмом…

Поиск в КБО не дал никаких результатов и, как сказал Мастодонт, не мог дать. Всё было бы слишком просто и, даже неинтересно — военные в такие игры не играют. Кошки-мышки со сталкерами в их планы входили ещё на первых этапах строительства. Секретность подразумевает тайну, открытую только для посвящённых и по умолчанию, что под КБО никаких летательных аппаратов нет и быть не может. Исходя из этих выводов, доступ к виману, непосредственно из научного учреждения, не планировался изначально. Вход нужно было искать где-то в другом месте. Не исключено, что даже из другого конца города.

— У кого какие будут соображения? — лениво пробормотал Ворон, рассматривая полуразрушенный асфальт и ковыряя его носком ботинка.

Шмель пожал плечами и скривил лицо в неопределённой гримасе. Остальные предпочли проделать примерно то же самое. Мастодонт единственный, кто попытался выдвинуть своё предположение:

— Стоит поискать в ближайших подвалах, а ещё лучше, в государственных строениях вспомогательного значения, например, в трансформаторных будках.

— А что — это идея! — оживился Терминатор. — В жилых домах и даже в их подвалах вести поиски не имеет смысла. И так ясно, что слишком много глаз видело бы загадочные двери. Обыватель не должен натыкаться на что-либо таинственное.

— Логично, — согласился Ворон. — Пожалуй, начнём с ближайших постов.

Первая вскрытая будка не вызвала никаких подозрений. Запор поддался легко, несмотря на то, что ржавый; внутри абсолютный стандарт, а вот второй пост оказался значительно интересней — на двери вообще не было никаких замочных скважин. Товарищи немного растерялись. Лис подошёл к трансформаторной будке и приложил ухо к двери, прислушиваясь к возможным шумам внутри. На ухе остался грязный след от старой краски.

— Ну как — гудит? — поинтересовался Бегемот.

— Не-а…

— Тогда сам погуди, — великодушно разрешил Чингачгук.

Кот усмехнулся и поведал коротенькую историю, связанную с подобными явлениями:

— Некоторое время назад посетили мы с приятелем Великую пирамиду в Египте. Кое-как доковыляли по Большому коридору до камеры Царя. Там, группа людей, держась за руки и упёршись лбами в стену, монотонно гудела, пытаясь войти в резонанс с частотой пирамиды. Видок, у тронутых трансом, ещё тот: щёки дребезжат, слюни текут, внося дополнительную влагу в атмосферу постройки, которая и без этого повышенная. Чего они хотели там выгудеть? Мы тоже последовали их примеру, но не стали, как пьяные, держаться за стену, а поискали альтернативные пути. Не придумав ничего умнее, залезли в гранитный саркофаг гипотетического царя, где и стали гудеть. Не выяснено, что именно повлияло на наше состояние: то ли удушающая влажность, совместно с невыносимой духотой, то ли неизвестные энергетические поля пирамиды, действительно усиливающие действие всего подряд, но — нагуделись мы в стельку. Всего с одной поллитры на нос… Подошедший мужик, из русских туристов, попытался нас пристыдить:

— Тут кто-то помер, а вы…

— Как? — спросил я. — Ужо помёр?

Приподняв за волосы голову товарища и заглянув в его стеклянные глаза, я неожиданно для себя всё-таки обнаружил признаки жизни. Так я потерял веру в человечество, ранее доверяя каждому сказанному слову.