Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

— Молод еще! Подрасти!

И фляга так же, как и появилась, незаметно куда-то исчезла.

В небе послышался завывающий звук авиационных двигателей. Это эскадрилья «Юнкерсов 88» выходила на точку бомбометания по позициям вражеской пехоты. «Юнкерсов 88» бомбили не очень точно, как скажем, штурмовики «Юнкерсы 87», но на борту они несли слишком много авиабомб, поэтому и бомбежка по времени продолжалась очень долго. Фролов свернулся в калачик и полез в укрытие, вырытое к стене траншеи. В принципе, эта ниша была не укрытием, а так просто… ниша, но когда в ней прячешься, то казалось, что это настоящее бомбоубежище. Первой туда успела юркнуть Анна, девчонка явно полагала, что объятие любимого мужа ее, наверняка, спасут от всех военных напастей!

Первая авиабомба упала за бруствером траншеи, от нее слегка содрогнулась земля. Анна что-то пискнула и тесней вжалась в руки Фролова. А он в этот момент почему-то вспомнил о пулемете МГ34, оставшегося лежать на бруствере. Иван нежно освободился от объятий Анны, поцеловал ее в холодные губы и тяжело полез из ниши. Когда он выпрямился и посмотрел на небо, то кроме вражеских бомбардировщиков там ничего не было видно. МГ34 как бы сам прыгнул ему в руки, Иван положил его на ствол дерева, упавшего поперек траншеи и попытался из него прицелиться. Но тут же убедился в том, что для того, что стрелять по вражеским самолетам для этого пулеметчику требовалось стоять на земле, вести огонь из пулемета длинными очередями, не забывая о предупреждении. Когда он оказался на земле, то понял, что он правильно думал в отношении организации стрельбы из пулемета по воздушным целям, но вот опоры для самого пулемета он так и не мог найти.

В какой-то момент он вдруг увидел, что Дима Лукашевич стоит рядом с ним, и как-то странно свою голову вжимает в плечи, одновременно отводя ее в сторону. Иван поднял голову и увидел, что очередной «Юнкерс 88» выходит на разворот, чтобы затем, следуя по прямой, атаковать бомбами их траншею. Ствол пулемета сам собой лег на Димкино плечо, мгновение на прицеливание, затем длинная очередь на двадцать патронов. Над ними пролетел первый бомбардировщик, затем второй…, а Фролов все стрелял и стрелял по воздушным целям из своего МГ34.

Когда «Юнкерсы 88» покинули воздушное пространство, то Иван Фролов долго стоял и смотрел им вслед. Он не понимал и пытался разобраться в том, почему их бомбили десять «Юнкерсов 88», а на базу возвращается всего лишь восемь вражеских бомбардировщиков?! В конце концов, когда вражеские бомбардировщики исчезли вдали, Иван Фролов спрыгнул в траншею от греха подальше, и только тогда увидел мальца Лукашевича. Он лежал ничком на бруствере и тихо плакал, его успокаивала Анна, приговаривая:

— Не надо плакать, Дима! Все уже прошло! Ты с Ваней настоящий молодец, вы не позволили немцам точно отбомбиться!

— И вы вдвоем вместе сбили два немецких бомбардировщика «Юнкерс 88»! — Добавил Михаил Деревянка.

Он с группой бойцов только что притащил станковый пулемет «Максим», а сейчас устанавливал его на бруствере!

Немцы, как военная нация, во все времена развития человечества от других народов отличалась своим умением быстро находить и исправлять свои собственные ошибки в военном ремесле! Сообразив, что бойцы и командиры Красной Армии не какие-то там европейские лохи, а вполне вменяемые солдаты, которые способны в полной мере постоять за свою отчизну, командование 29-й моторизированной пехотной дивизии тут же приняло решение воевать с этим красноармейцами, оборонявшими Деречин, так, как их учили в училищах и в военных школах. Тут же были подготовлены и отправлены заявки на нанесение бомбоштурмовых ударов не только по позициям вражеской пехоты, но и по артиллеристским позициям. Генерал-майор Вальтер фон Больтенштерн вызвал к себе полковника Иоганна Шмидта, который командовал тылами его дивизии и ему приказал:

— Иоганн, всего неделю мы воюем на этом чертовом Востоке, а моя дивизия имеет такие большие потери в живой силе и танках, каких мы никогда не имели с момента ее создания. А ведь, если говорить серьезно, то на деле мы только начали по-настоящему воевать, у нас наконец-то, появился достойный противник — Красная Армия Иосифа Сталина! Но, что же с моей дивизией будет после месяца таких же боев. Только в последнем бою мы потеряли семь, понимаешь, Иоганн, семь танков, это же почти целая рота танков, а нам предстоит снова и снова атаковать этот самый Деречин, пока мы его не захватим! Ты знаешь, что за этим Деречином находятся мосты через реку Щара, по которым сейчас полки и дивизии Красной Армии отходят на Север и Восток. Понимаешь, Иоганн, эти краснопузые не бегут, а отходят, чтобы где-нибудь снова встать у нас на пути к Москве! Уже сегодня я могу открыто сказать, что блицкриг у нас не получился, что его попросту не будет! Дивизиям Вермахта придется снова и снова доказывать этим красноармейцам, кто из нас более сильный противник, кто из нас победит в этой войне на истребление?!

— Вальтер, мне кажется, что ты зря об этом беспокоишься! Как в этом вопросе не крути, Вермахт на голову выше Красной Армии! И пока мы, немцы, являемся законодателями военной моды! Мы хорошо знаем, где и как нужно наступать, чтобы переломать хребет противнику! Потому что именно мы являемся настоящими ремесленниками войны!

— Да, может быть, ты, Иоганн, в этом вопросе прав! Только немцы хорошо знают, что же это такое война. Я бы даже сказал, что война — это и есть продолжением нашей жизни! Но, Иоганн я вызвал тебя к себе не для того, чтобы обсуждать общие темы! — Сказал генерал-майор фон Больтенштерн. — Помнишь, вчера ты приводил ко мне русского, не помню его имени, но он рассказывал мне о том, что стал командиром какого-то полицейского отряда и что в отряде у него почти тысяча полицаев?!

— Да, помню. — Ответил полковник Шмидт. — Это был господин Соловьев, его только что назначили начальником уездной полиции! У него в подчинении…

— Хватит, хватит, Иоганн, мне говорить о нем! Прошу передай ему мой приказ! Со своими полицейскими он должен атаковать вот эту точку. — Фон Больтенштерн наклонился и на топографической карте красным карандашом пометил одну точку. — Здесь расположены артиллерийские позиции нашего противника. Твой протеже должен атаковать и захватить эти вражеские орудия! В противном случае на его место, главного уездного полицейского, мы найдем другую кандидатуру.

Принимая во внимание тот факт, что станковый пулемет «Максим» значительно укрепил позиции левого фланга взвода главстаршины Михаила Деревянко, Иван Фролов решил вместе со своими друзьями переместиться на другую позицию. Где-то в глубине души Ивана беспокоило то обстоятельство, что обе батареи, расположившиеся в том лесочке за его спиной, пока оставались без пехотного прикрытия. Ранее он планировал на их прикрытие бросить резерв, который к этому времени должен был освободиться, и которым командовал Валера Олейников. Но сейчас все походило на то, что этот резерв увяз в боях с недобитыми разведчиками и мотоциклистами противника. Тогда Фролов и решил самому воспользоваться открывшейся возможностью, вместе со своими друзьями, прикрыть артиллеристов лейтенанта Лебедева и капитана Горелова.