Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

Немецкие части специального назначения привыкли работать по принципу, нанес удар по врагу в его слабое место, нанести ему кое-какой урон в живой силе и в боевой технике, а после этого они должны были бежать, скрываться, не подставлять себя под удар более сильного противника! Но этот постулат хорошо работал именно тогда, когда имеешь дело с противником, который является регулярным подразделением противника, а ты имеешь над ним численное преимущество. Но в данном случае противник этих немецких диверсантов не отвечал требованиям этого постулата!

Как бы отвечая на этот вопрос Фролова, примерно в четырехстах метрах от него мощной волной зашевелилась трава. Это, примерно, десять спецназовцев капитана Леопольда Картинга пошли в атаку на позиции своего врага.

Иван Фролов отложил в сторону снайперскую винтовку, взял в ручки ручной пулемет МГ34. Тот ласково своим прикладом прильнул к его плечу, правым большим пальцем Иван отжал кнопку предохранителя и перевел его в положение «открытие огня». Также правой рукой он перевел в крайнее нижнее положение переводчик автоматического ведения огня, потянул на себя рукоятку заряжания и тут же ее отпустил. Все было готово к открытию огня, оставалось только дождаться момента, когда немецкие диверсанты поднимутся на ноги, чтобы рвануть на него в атаку.

— Товарищ командир, — послышался голос Димы в мысленном диапазоне, — возможно мне это показалось, но к немцам подошло подкрепление. Это подкрепление будет нас атаковать с левого фланга. Если вы не возражаете, то я на всякий случай сейчас поменяю свою позицию, на вас оставлю диверсантов, а сам займусь этим подкреплением, словом, я перехожу на левый фланг.

— Я не против! — Односложно ответил Иван. — Но ты, Дима, не очень-то увлекайся ведением огня с одного и того же места. У немцев для этого имеется еще один ротный миномет. Поэтому прошу тебя, чаще менять свою огневую позицию!

— Сынок, ты уж там осторожней! Не очень-то открывайся перед этими фрицами! — Откуда-то издалека донесся голос старшего Лукашевича!

Фролов решил не вмешиваться в разговор сына и отца, чтобы еще раз им напомнить, что сейчас идет настоящий бой, что нельзя время тратить на семейные переговоры. В этот момент в центре десятка немцев поднялась на ноги и пошла в атаку. МГ34 басовито прогудел в его руках, короткой очередью в пять патрон, в сторону поднимающихся на ноги фрицев. Ивана всего передернуло, когда он увидел, что голова одного из немцев бегущего в камуфляже лопнула, словно арбуз, облаком красного сока, от прямого попадания пулеметной пули. Переведя ствол пулемета чуть в сторону по направлению группы в три диверсанта, Иван Фролов снова выжал курок пулемета, снова басовито прогудел МГ34. Но на этот раз это была напрасная трата пулеметных патронов! Тройка немецких диверсанток за секунду до открытия огня, видимо, почувствовала, что она сейчас находится в зоне работы вражеского пулеметчика. Все трое одновременно мгновенно разбежались в разные стороны!

Тогда Иван Фролов изменил свой способ ведения огня по атакующим диверсантам, он начал вести огонь более длинными очередями в десять — пятнадцать патронов. Одновременно движением ствола пулемета он попытался своими пулями насытить, как можно большее пространство. Это изменение сразу же дало положительный результат! На землю, кувыркаясь через головы, свалились два бездыханных трупа, еще два немца прямыми попаданиями были отброшены далеко назад. Атакующая цепь немедленно залегла и, по колыханию травы, Иван понял, что эти бравые немецкие диверсанты ползком возвращаются на исходные позиции. С левого фланга послышались винтовочные выстрелы, дикий русский мат и отдельные очереди «шмайсера».

Открыл огонь Димин «шмайсер», он стреляя короткими, но частыми очередями, так обычно стреляют по наступающей пехоте. А главное, глазами Димы Лукашевича он увидел поле, по которому толпой бежала пара сотен странных людей в полугражданской одежде и с оружием в руках. С самого начала войны Ивану и Диме частенько общались по мысленным каналам, поэтому они отлично сработались, понимали друг друга с полуслова, с одной только мысли.

Поэтому глазной контакт позволял Ивану глазами Димы наблюдать за тем, что происходило на глазах его друга. Этот глазной контакт позволил Фролову хорошо разглядеть подкрепление, только что подошедшее к диверсантам капитана Картинга. Тех людей, которые сейчас по ним стреляли из винтовок карабинов, и даже пытались атаковать их по левому флангу. Иван Фролов сразу же убедился в том, что это были простые белорусы, русские и украинцы, если судить по их выкрикам, когда они поднимались в атаки. Все они были одеты в гражданскую одежду, только их пиджаки были подпоясаны красноармейскими кожаными ремнями, а на правом рукаве белела белая повязка с какой-то надписью на немецком языке.

Так вот эти простые мужики, матерно ругаясь, шли в атаку, а Дима их поливал очередями из своего «шмайсера». Младший Лукашевич в этом бою убил трех человек из этой толпы странных мужиков, а двух серьезно ранил. Но этих мужики было гораздо больше, их даже не останавливал и вид погибших их собратьев, а все перли и перли вперед. До Димы им оставалось пробежать еще двести шагов, но Диме вред ли удастся одному их остановить!

В этот момент Иван Фролов появился на левом фланге. Он остановился, осторожно положил на землю снайперскую винтовку, а сам же своим плечом уперся в сосну, и дал по этой матерно орущей толпе длинную пулеметную очередь в двадцать патронов. Веер выпущенных пуль хлобыстнул по бегущим людям, остановил толпу, и даже на несколько шагов отбросил ее назад.

Толпа разгоряченных самогоном и крепким русским матом полицейских остановилась, посмотрела на землю, где так неудобно расположились семь трупов только что убитых их собратьев. Затем эта толпа, молча, развернулась и на такой же скорости рванула прятаться в лесные заросли. Через секунду на дороге никого из полицейских не было, только семь трупов их товарищей остались лежать неприкаянными в различных позах. Фролов стоял и смотрел на оставленное противником поле боя. Он, даже будучи идейным врагом НКВД СССР, никак не мог понять, сообразить, откуда и как это немцы сумели набрать, всего лишь на седьмой день войны, целый батальон уездной полиции, вооружить ее и бросить в атаку этих мерзавцев против своих собратьев.

В этот момент Иван вдруг увидел Диму Лукашевича, который пытался подняться с земли, но почему-то никак не мог этого сделать. Немного приподнявшись на руках, Дима тут же почему-то бессильно заваливался на землю! Скорой рысью, подскочив к другу, Иван сразу же увидел, что парень ранен. Его майка парня на левом плече была вся покрыта кровью. Видимо, Дима получил ранение еще в бою, но ни словом о нем он так и не обмолвился! Иван достал из внутреннего кармана бинт и, наложив на рану ватный тампон, ее перевязал.