Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

— Дима, ты как? Можешь сам передвигаться?

— Да, разумеется, товарищ командир!

— Хорошо, тогда бери свой «шмайсер» и той лесной полосой, что растет вдоль берега реки, иди к бобровой плотине! Семен Иванович, вы нас слышите?!

— Иван, я тебя хорошо слышу! Что с Димой? Насколько серьезна его рана?

— Его левое плечо насквозь простреляно! Нужен хирург, чтобы почистил ствол раны, а так все нормально! Передай Домбровскому, чтобы со всеми своими людьми выдвигался за плотину! Мне нужна помощь, я один смогу продержаться максимум пять минут! Очень надеюсь и на то, что сержант тоже является думающим человеком и уже начал двигаться в мою сторону.

Иван некоторое время понаблюдал за тем, как Дима спустился к реке и вдоль нее направился встречать своего отца и группу лейтенанта Домбровского. Фролов настолько привык к тому, что этот белорусский парнишка всегда был рядом, поэтому сейчас ему совершенно не хотелось с ним расставаться. Когда Дима скрылся в прибрежных зарослях, Иван вернулся к тому месту, где оставил снайперскую винтовку, поднял ее и еще раз осмотрелся вокруг себя, чтобы выбрать себе новую огневую позицию!

Очередную атаку позиций противника немецкие диверсанты начали несколько необычно. Прежде чем поднять в атаку свою живую силу, они решили провести артиллеристскую подготовку. В том месте, где располагались окопчики Ивана и Димы в течение пяти минут взорвалось восемь 50 мм мин. Иван своими собственными глазами наблюдал за тем, как одна из мин взорвалась прямо в его окопчике. Если бы он остался бы на прежнем месте, то сейчас бы в образе ангела парил бы в райских небесах. Сам того не понимая, почему он это делает, Иван длинной пулеметной очередью прошелся по кустарнику на противоположной стороне дороге. В ответ над лесом возник новый крик и стоны раненных диверсантов. Оказывается, в этом кустарнике они накапливались для последующего рывка в атаку.

В этот момент за спиной противника послышался многолосый прерывистый рык трех пулеметов РПД. Этот задумчивый сержант все-таки покинул свою позицию, своими бойцами он вовремя ударил в спину основной группе противника. Иван отложил в сторону МГ34, снова взял в руки снайперскую винтовку. Он своим туловищем еще немного повернулся влево, чтобы встретить огнем ту группу людей, с которой только что сражался Дима Лукашевич. На этот раз мужики появились из леса совсем пьяными, то один из них, то другой полицейский вдруг заваливался в придорожную траву, чтобы затем с трудом поднимался на ноги. Фролов едва не рассмеялся, наблюдая этот бесплатный цирк на поле боя. А эта пьяная толпа снова перла на него в атаку. Фролов хорошо понимал, как ему будет трудно остановить эту пьянь, которая сейчас ничего не соображала, а горела лишь одним желанием, пролить его кровь.

Быстро просканировав атакующих полицейских своими глазами, Иван Фролов разыскал их командира. Разумеется, тот не принимал участие в атаке, а стоял на опушке леса, прикрываясь стволом сосны, и оттуда командовал своим взводом полиции посредством вестовых или просто голосом.

Прямо с плеча Фролов пять раз выстрелил из своей снайперской винтовки. Пять мужиков остались лежать в траве, всем пятерым пули пробили головы! Быстро перезарядив винтовку, Иван Фролов снова расстрелял обойму, новые пять полицаев тоже не поднялись с земли. Полицейские были очень пьяны, но не смотря на это, среди них нашлись и такие мужики, чьи головные мозги еще работали, соображали! Они же первыми догадались, что их сейчас расстреливает вражеский снайпер. Эти мужики нерешительно затоптались на месте, вскоре к ним присоединились и другие, которым мало чего соображали, им море сейчас все еще было море по колено!

Командир полицейских мгновенно сообразил, что, если его полицейские застопорятся, то он больше уже не сумеет поднять их в атаку! Он высунулся из-за сосны и зло прокричал своим матерщинникам:

— Братцы, не останавливайтесь, идете вперед! Заворачивайте свои фланги! Берите в захват этого вражеского снайпера! Он один, а один — в поле не воин!

Но в этот момент пуля Ивана Фролова попала ему в глаз, полицейский умер, так и не закончив своей фразы!

Иван Фролов, наверное, уже в десятый раз обходил поле только что закончившегося боя, среди убитых диверсантов он все еще пытался разыскать тело капитана Леопольда Картинга. Но все его поиски завершались неудачей, убитых диверсантов оказалось слишком много, но тела капитана среди них не было. К слову сказать, никто из этих диверсантов живыми так и не сдались в плен, Фролов, честно говоря, пока еще не понимал, было ли это проявлением массового героизма со стороны немцев или же над немцами довлело какое-то проклятие в этой связи, повлиявшее на такое их отношение к плену. Ведь, когда диверсанты были атакованы с тыла группой сержанта Олейникова, а с фронта — группой лейтенанта Домбровского, то они оказали довольно-таки вялое сопротивление! Бой после этих неожиданных атак закончился практически мгновенно, начался простой отстрел этих хваленых немецких спецназовцев, но в плен немцы так и не сдавались. Они предпочитали раскусывать ампулы с цианидом, зашитые в воротнички их одежды!

С полицейскими все было ясно и понятно, их всех или перестреляли, или они дребезги пьяными попали к партизанам в плен, сейчас они лежали вон в тех кустах, приходили в себя и трезвели. Иван остановился и посмотрел в сторону пленных полицейских, сейчас они притихли. Они больше уже не буянили, не пытались выяснять отношения с ястребками. Почесав затылок, Фролов продолжил свою грязную одежду, он продолжил обыскивать трупов немцев, пытаясь выяснить, что же с ними было не так, почему не стали сдаваться в плен?! Почему сорок два немцами выбрали добровольную смерть, отказавшись поднять руки и сдаться в плен? Да и такого, чтобы погибли все члены диверсионно-подрывной группы, такого еще на памяти Фролова еще не случалось. Он не понимал, как небольшая группа в двадцать пять неопытных в военном деле ястребков сумела покончить с такой большой группой профессионалов военного дела. Эти диверсанты имели специфическую, но все же военную подготовку! Поэтому Иван Фролов решил, как бы это было ему неприятно, продолжить осмотр и тщательный обыск тела каждого убитого немца диверсанта.

Занимаясь трупами, Фролов не выпускал из своего поля зрения все то, что происходило вокруг него! Иван хорошо видел, что назначенный им командир партизанского отряда Семен Лукашевич занимался только своим раненым сыном, от него он ни на шаг не отходил. Поэтому как-то само собой получилось так, что ястребки все чаще и чаще со своими вопросами обращались к лейтенанту Леве Домбровскому, который как бы стал временно исполняющим обязанности командира партизанского отряда. Он был повсюду, старался разобраться в каждом возникающем вопросе или проблеме, одним словом, этот могучий лейтенант принял ястребков под свое крыло, принялся ими командовать.