Андрей Чародейкин - Космофлот: Война и миры [СИ]

Техники пожали плечами, утёрли с зелёных лиц трудовой пот, махнули руками, гася виртуальные окна, и, наконец, стянули с рук перчатки манипуляторов. Баста — так баста.

— Пошли все в сад! — прикрикнул Теодор, пиная «залипшего» дроида — тот никак не мог решиться, какая из подзадач приоритетнее, и довольно глупо крутился на месте. Машина жест истолковала верно, мигнула синеньким экраном, и откатилась под навес — ресетиться.

— Все в сад! — повторил хозяин техникам, и те заулыбались — наверное, первый раз не так поняли. С нанятыми техниками на веранде все не помещались, так что теперь семейство Мицковичей поставило стол в саду — там, в уютном теньке, среди зелени и цветов, кушать было даже приятнее, чем на веранде.

Причина так резко прервать ненормированный рабочий день, который у фермеров в горячую пору легко затягивался до ночи, была весомой — Мицковичи ждали гостей!

Вацлав Бондски приехал из города на взятой в прокат машине. Свой корабль оставил на орбите — поднимать груз орбитальным лифтом было выгоднее. Да и привлекать лишнее внимание незачем.

Внедорожник — хороший, удобный, практичный и вместительный — остановился у ворот, дверца распахнулась, вышел статный молодой человек в мунди… не, в цивильном костюме. Вацлав? Теодор прищурился. Да ведь это точно Вацлав! Вот ведь, а?! И откуда что взялось?!

— Охо! — воскликнул Теодор, и, раскинув руки в стороны, шагнул навстречу гостю. Вацлав улыбнулся широко, радостно, и чуть смущённо.

Обнялись.

— Ну, ты! — уважительно заметил Теодор, хлопнув парня по крепкому плечу. Вацлав кинул взгляд куда-то за спину Теодору, и тут же смутился, потупился, но быстро взял себя в руки. Мицкович оглянулся. На крыльце веранды стояла Варенька. Румяная, как цветущая роза.

— Ну, проходи… те! — пригласил Мицкевич гостей. — Проходите в сад!

Гость приехал не один, а с двумя друзьями. Друзья — два крепких парня — держались скромно, на шаг позади Вацлава. Цивильные костюмы на всех троих сидели так, что боковым зрением воспринимались военными мундирами, а глянешь — нет, померещилось — цивильный костюм. Выправка, что тут скажешь.

— Это мои друзья и партнёры по бизнесу, — представил друзей Вацлав. — Константин, Виктор. А это мой уважаемый сосед, Теодор Эдмундович.

— Просто Теодор, — отмахнулся Мицкович, — Я не так стар, что бы по батюшке меня величать. Давайте к столу!

Когда шли через двор, Теодор обвёл рабочий беспорядок широким жестом:

— Полюбуйся, Вацлав! Задал ты мне заботы! Едва управляюсь, у самого ж… спина в мыле, ребят, вон, загонял!

— Ну, дык! — буркнул себе под нос один из техников. — Кабы не вешали бы сопли соплями, а поставили бы стационарно, по уму, так оно бы и работало нормально.

— Вот-вот! — подхватил хозяин, ни мало не смутившись критике, — А всё почему? Из-за неопределённости! Как я могу планировать расходы, вкладываться в развитие инфраструктуры, кады я не знаю, толи ты завтра уже вернёшься, толи вообще не вернёшься! Ты уж, определился бы, а?

Вацлав споткнулся, остановился, нахмурился, и уже, было, открыл рот что-то ответить, как Теодор, страшно выпучив глаза, истово замахал на него руками:

— Не-не-не! Никаких разговоров о делах! За стол! Прошу за стол, гости дорогие! О делах потом! Всё потом!

Посидели хорошо, душевно посидели. Покушали вкусно, плотно. С молодого вина под свежее рагу уставших после честного труда людей немного разморило. Разговор тёк неспешно, чинно. Константин травил помалу байки — все только приличные. Космофлотскому человеку на поверхности да среди гражданских пристало себя достойно держать. Варенька над байками от души смеялась, делаясь при этом как-то особенно милой. Виктор другу поддакивал, Вареньке улыбался. У техников своих баек хватало, и все они были как есть из жизни непосредственно взятые, остроумными замечаниями приперчённые. Вот, и про нынешний случай со сбежавшим комбайном, который умудрился мимо поля промазать, в целое поле и не попасть! И ведь что-то где-то там нашёл, что бы косить да обмолачивать!

Посмеялись, ещё поболтали, ещё посмеялись. Чаю с дисертом отдали должное, хозяюшке выказали заслуженное. И уже опустились на сад и мир за ним сумерки. Альф уткнулся в горизонт, застрял, и так ведь и будет торчать краешком до полуночи. А потом и всходить на завтра будет так же неспешно, до зенита так и не дотянется — зимняя спячка у звезды.

Обрадованные заходом Беты застрекотали в округе ветунцы. Непонятно кем и как завезённые с Веты ещё в первую волну колонистов, эти тварюшки почему-то прижились только в этих краях, под Альфа-сити. Местные бы их давно извели — пользы от ветунцов никакой, а спать мешают, но невесть как ветунцы на Топураге попали под охрану редких видов (тут их было — пруд пруди, но жить где-то ещё на всём Топураге твари отказывались на отрез), так что пришлось местным привыкнуть.

Только тогда — в сумерках — перешли к разговорам о делах.

— Ну, и скажи мне, Вацлав, сынок, — спросил Теодор после долгого нарочитого вздоха, — и что же ты решил? Чего ты хочешь от жизни? По вселенной мотаться, или на своей земле жить?

— Я, дядь Теодор, хочу по вселенной мотаться, чудес разных насмотреться, а потом сюда, домой вернуться, что бы на своей земле жить, — подумав, честно ответил Вацлав.

— Э как! — всплеснул Теодор руками. — И как мне-то содержание хозяйства планировать? На год, на два? На десять? Разница есть, и большая! А с другой стороны, ну, как ты сгинешь, прости меня за такое слово, но вдруг? Кому твоя земля достанется? Банку! Ты можешь себе представить, что банкиры будут с землёй делать?

От эдакой картины Теодору даже жарко вдруг стало. Да ничего банкиры с землёй делать не будут — ясно же! Не смыслят они в этом, и даже браться не будут. А будут продавать. Но не сразу! Банкиры — ушлый народец! Попридержат они землицу-то, покуда землица-то на бирже дорожает! Загнать подороже — вот их цель! А земля без присмотра, без заботы за это время что?

— Вот и думай! — сделав неопределённый жест пальцами в воздухе, закончил хозяин.

— Решаемо, — заявил молодой Бондски, кивнул своим мыслям, и так продолжил: — Вы, дядь Теодор, план необходимой инфраструктуры накидайте, а ребята техники Вам помогут. Смету прикиньте, а я всё оплачу! И технику закуплю! Вот вернусь — на той технике сам же работать буду, а пока оставлю Вам доверенность. Генеральную.

И пока Теодор обдумывал предложение, склоняясь к мысли, что парнишка-то здраво мыслит — уже не парнишка, чай, а мужик, хозяин! — Вацлав вспомнил о сбежавшем с поля комбайне.

— Где, говорите, комбайн-то заглючил?

— Да за четвёртым полем, — техник махнул рукой в сторону фермы Бондски.

— Сходить надо, глянуть, — решил молодой человек.