Андрей Чародейкин - Космофлот: Война и миры [СИ]

— Тот фианин был не шпионом, — устало вздохнул Волков. — Он был учёным. Изучал наш вид. Однажды его заметки похитили какие-то хакеры, и издали в виде философского трактата под псевдонимом «Dr. Nobody». Потом ушлые журналисты обозвали эту книгу «О чём умолчал Заратустра». Взгляд фианина на человечества — это взгляд непредвзятого и совершенно не человеческого разума, взгляд со стороны. Что-то он видел под неожиданным для нас углом, в чём-то наивно заблуждался. Но нашлось немало фанатиков, свято уверовавших, что эта книга открывает человечеству путь к новой ступени эволюции разума. В среде добровольческого освободительного движения эта книга и учение на её основе стало чем-то вроде сакрального руководства.

— Позже этот фианин глубоко разочаровался в человеках, — вставила Лия.

— Это когда он вернулся со строительства гиперпространственной крепости, — отозвался Волков. — Вероятно, его коробило, что мирные технологии алиенов, которые он нам раскрыл, люди использовали для постройки чудовищного оружия.

— Нет, думаю, его подкосил именно наш бунт, — грустно покачала головой Лия. — Подозреваю, он знал ту фианку лично. Как бы то ни было, а наш фианин сменил образ, и стал фермером на Топураге.

— Это ещё не доказывает, что планета свободы существует, и что у алиенов нет каких-нибудь коварных планов по выращиванию на ней человеческих детей, — проворчала Редхат.

— Я прожил с ним двенадцать лет! — огрызнулся Вацлав, не выдержав. — Да он был человечнее нас всех вместе взятых! Если Роджер Бондски — фианин, то мне, алиен пожри, стыдно, что я — человек!

— Мы с Серым решили попытаться хоть как-то исправить то зло, что мы сотворили, — проговорила Лия.

— Я-то решил всё сделать правильнее, — подхватил Волков. — Я с самого начала всё рассказал детям. Они знали, что их вывозят фиане куда-то далеко за пределы освоенных самими фианами планет. Дети пошли со мной добровольно. Единственное их условие было, что бы мы с Лией не покидали их, а отправились бы на планету Свободы вместе с ними. Фианин согласился.

— А потом я вас отыскала в системе Кирибея-три, и расстреляла «слезами сатаны», — прохрипела Виктория, и медленно опустилась на пол, закрывая лицо ладонями.

— Вот так и живём, — грустно вздохнула Лия. — И никто не виноват. Я считаю, что в случае с притязаниями Метрополии и нежеланием колоний платить по счетам примерно та же история. Лично меня вполне устраивают условия Хартии. Если кому интересно, я с Серым только ради его расследования, и ради планеты Свободы.

— Почему, почему ты, Серый, не рассказал мне, зачем подался в пираты?! — взвыла Вика.

— Думаешь, податься в пираты, это такая прогулка по парку? — возмутился Волков. — Я не хотел тебя втягивать в это дерьмо! Правильная девочка! Я хотел разобраться сам! Я оставил тебе письмо!

— Тьма! — рыкнула Виктория, — Вечно вы, мужики, такие! «Сам»! «Не хотел тебя втягивать»! А меня ты спросил? И письма твоего я не получала!

— Я не смог бы тебя потерять, дура! — вспылил Волков. — Ещё раз держать на руках твоё бессознательное тело, залитое кровью, как тогда — да я лучше просто сдохну! А ты вот лезешь вечно в пекло! Назло мне! Вот, надо оно тебе, а?!

— Эй, голубки! — начал было Вацлав, но его прервала сирена тревоги. Замигали кнопки на пульте, на которых сидел Волков.

— Это что? — поинтересовалась Виктория.

— Это нас пытаются арестовать, я полагаю, — отмахнулся Волков, спрыгивая с пульта. Он быстро пробежался пальцами по кнопкам… и снова уселся прямо на пульт. Сирена смолкла.

— Не волнуйтесь, они нам не помешают договорить, — заявил командор. — Так вот, Вацлав, я искал тебя, потому что…

— Ты что же, сидишь на работающем пульте управления? — прервала его Виктория.

— Не ведись, — буркнула ей Лия. — Это у него имидж такой. Типа он такой разгильдяй, склонный к эффектным импульсивным поступкам.

— А на деле? — поинтересовалась Виктория.

— А на деле я заблокировал пульт, прежде чем на него садиться, — откликнулся командор. — Теперь я могу продолжить?

— Ну, а тебя, Малыш, мы искали, ради координат этой тайной планеты, — объявил Волков Вацлаву. — Я уверен, что шпион алиенов не мог обойтись без тайного логова. Ну, а уж учёный — так и подавно не мог обойтись без тайной лаборатории! У твоего приёмного отца должно быть что-то такое! Должно быть что-то, что приведёт нас к планете Свободы!

Медленно, даже степенно проплывают мимо осколки. Такие прозрачные, холодные, такие блестящие, такие бессмысленные. Осколки жизни — мирной, безмятежной. Осколки прошлого. Сверкают сколами в острых, колючих лучах близкой звезды. И капли крови — тоже проплывают перед лицом. Капли крови и осколки бронестекла. Корабль издырявлен, как решето, воздух давно вышел. И хорошо — так хоть пожара нет.

Сначала торпеды пробили двигатель, и они не смогли прыгнуть. Торпеды разнесли двигатель в клочья. Они ещё пытались что-то делать, как-то лететь, работали маневровыми, но хищники пробили рубку. Накрыли залпом. Издырявили. Все офицеры корабля погибли. В клочья. В осколки. Но Алугомайя была на стартовой палубе. А поднялась наверх, что бы проверить — и стартовой палубы не стало. А рубки управления к тому времени уже не было. И вот, Алугомайя тихо парит в невесомости в коридоре, среди осколков и капель крови, и ждёт смерти. Мысли вязнут… тягучие… слипаются. Слипаются глаза. Проверить же. А дети плачут. Навзрыд. Быстрее бы всем умереть.

Воздуха нет, электроника вся вырубилась. Электромагнитные импульсные разрядники. Сдетонировали. А дети всё равно плачут. Надрывно. Им страшно. Они в своих капсулах на жилой палубе, в темноте. Связи тоже нет. Но дети плачут в голове у Сатаритайи — она же сенсорик. Фиане все телепаты, вопрос только в силе дара. Но на таком расстоянии, степень одарённости уже не так важна. Нужно бы проверить.

Алугомайя хотела решительно тряхнуть головой, что бы разогнать звон в ней и серые хлопья перед глазами, но получился только плавный неуверенный кивок. Её контузило.

Точно! Она же поднялась со стартовой палубы, что бы проверить. О! Проклятье! Проверить гидравлику! Если та ещё не перебита, можно попробовать вручную запустить маневровые. Дать импульс, что бы сбить траекторию. Уохатанон сказал. Хищники перестали стрелять. Хотят взять трафеи. Зачем разбивать то, что может стать трофеем, правда? Надеются взять несколько фиан живыми.

Алугомайя извернулась, перевернулась, и смогла дотянуться до куска оторванной ударом фальшпанели. Осторожно потянулась…, подплыла к стенке — дальше проще. Фиане хорошо летают в невесомости. Вперёд по коридору, до люка в инженерную нишу номер семнадцать.