Андрей Чародейкин - Космофлот: Война и миры [СИ]

— На это же рассчитывает Волк? — Андрей Егорович снова прищурился, снова становясь похожим на какого-то коварного варвара, предводителя варварских орд, готовых сокрушить соседнюю империю более продвинутой культуры. — Впрочем, с пиратами мы разберёмся. Скажи, что тебе нужно для поиска?

— Нужна личная свобода перемещений, и какой-нибудь корабль, — сделал свою ставку Вацлав.

— Разумно, — кивнул начальник разведотдела, — И проще некуда. Но одного я тебя не отпущу. Подберём тебе в помощь пару достаточно опытных и достаточно безгол… смелых ребят. Уволим из рядов. Тебя — по состоянию здоровья, их… найдём за что. С выплатой. С правом ношения формы. Согласно уставам. И по случайному стечению обстоятельств вам подвернётся возможность прикупить какое-нибудь старое, но надёжное карыто. Списанный с баланса флота фрегат подойдёт.

Вацлаву стало плохо.

Нет, то, что его отпускают «на волю», выдают персональный космический корабль (не просить же пирата Волкова «подвезти» до планеты, запланированной под тайную военную базу космофлота), да ещё и команду подберут — это всё хорошо. Это даже немножко больше того, на что он надеялся, затевая свою игру. Но внезапно встал вопрос: а что он, Вацлав Бондски, будет делать потом, когда и если найдёт планету Свободы? Почему-то с большим опозданием пришла мысль, что ему-то и на Топураге хорошо жить: отстроил бы заново сгоревший дом за счёт страховки, прикупил бы оросители новой модели, и зажил бы, чаи бы с Варенькой распивал. Начинать строить план надо было с конца: определиться, что ему надо, зачем, что с вожделенным призом делать — а потом бы уж решать, как выкручиваться перед начальством.

Парень так глубоко задумался, что и не слышал, что там говорит Андрей Егорович (тот разъяснял вопросы связи — оперативной и конспиративной, и подходил к вопросу, как обыграть пирата Волкова). Вацлав ушёл в себя, и где-то там, в глубинах, в завалах ассоциативных связей, страхов, и надежд, отыскал в памяти момент, с которого всё началось:

«А знаешь что? Если приложишь эту раковину к уху, то сможешь услышать песни далёких звёзд…»

«Но откуда у тебя такое?!»

«Это подарок» — отец делается вдруг очень грустным, — «Мне оставила на память… один друг… очень, очень хороший… друг».

Кажется, ещё тогда маленький Вацлав решил для себя, что отправится к далёким звёздам, и разберётся сам…

Витёк задёргал ногами. Как-то так подозрительно задёргал, конвульсивно как-то. Константин замер, прислушиваясь. Но друг звуковых сигналов не подавал. Странно: ногами вон как дёргает — будто хочет чего-то сказать, но молчит!

Ноги Виктора торчали из узкой (а так же тёмной, душной, и таки грязной внутри) кабельной шахты. Друзья отрабатывали «парко-хозяйственный день» в «пространстве технического вспоможения» — то есть в «кишечнике» под арт-палубой.

— Чего ты там? — тихонечко спросил несколько встревоженный Константин у ног Виктора. Ноги на секунду замерли, и задёргались с новой силой. Это напомнило Константину сцену из фильма, где одного второстепенного героя заглотило инопланетное чудовище. Там ноги бедолаги вот точно так же дёргались. Решившись, Константин ухватил друга за ноги и потащил пострадавшего из пасти инопланетного пожирателя космонавтов.

И вытащил!

— Гы! — радостно улыбнулся другу Виктор — по виду, вовсе даже никакими чудовищами не покусанный. Так, только пожёванный слегка. Но это его практически обычный вид.

— Помнишь, ты спрашивал, куда я дел нашу получку? — поинтересовался вдруг Виктор. — Ну, там ещё, на Топураге!

— И? — озадаченно нахмурился Константин. Он-то помнил. «Спрашивал» — это мягко сказано. Константин тогда серьёзно на друга обиделся, и, что случалось у них редко, изрядно наорал.

— Я её нашёл! Почти! Только тихо! — загадочно сообщил возбуждённый Виктор, не переставая улыбаться так, что казалось, будто зубов у него раза в три больше, чем положено по уставу. Или даже в четыре.

— Давай! — Константин требовательно протянул руку.

— Не-а, — ухмыльнулся друг, — «давай» её теперь не получится, только «наливай». Я на нашу получку контрабанду на Топураге у тамошних фермеров купил! Первоклассный самогон! Никто не знает, с чего эти угрюмые огнепоклонники его варят, но вещь отменная! На той же Ё можно загнать в любом кабаке раз в десять дороже! А если найти гурмана-коллекционера — то и в двадцать!

— Ну… ты… — выдавил из себя Константин, меняя окраску кожи лица.

— Да я же всё для друга! Для нашего же благосостояния! Ты чего?! Ты того! Тебе так сердиться нельзя! Помнишь, что доктор говорил?

— Какой доктор? — отвлёкся Константин от праведного гнева.

— Да ладно тебе! — тут же воспрял Виктор. — Да все так делают! Маленькая безобидная контрабанда. Даже не контрабанда, а так — одно название! Но, короче: заныкал я тару там, а она во время маневров, видать, свалилась сюда. Я там её не нашёл, расстроился, вот и не стал тебе говорить. Соврал, прости! Не хотел твои нервы тревожить. Только представь, каково было бы тебе спать, зная, что кто-то на корабле, должно быть, нашёл нашу контрабандную заначку? А? Нелегко! Да, брат! Я вот так и мучился — один, за двоих! Всё на себя взял! А ты, вот, не ценишь. Короче: нашлось всё! Мы снова в деле! Прибудем на Ё, и я сделаю нас богатыми дядьками! Ну, не то что бы совсем богатыми, но явно богаче, чем мы сейчас.

Константин вздохнул. Он давно собирался поговорить с другом серьёзно. Насчёт навязчивой идеи, застрявшей у того в голове, и отравляющей жизнь обоим.

— Послушай, Конста, — решился всё же высказаться Виктор. — Насчёт твоих планов прикупить космический корабль. Это…

— Здорово, правда? — Виктор посмотрел в глаза Константину с таким выражением… с таким… ну, как щенок, ожидающий, что любимый хозяин с ним сейчас погуляет. — Красота же! Правда?

Константин снова вздохнул. Ну, почему всё так? Его кто-то проклял, что ли? И теперь он обречён встревать в неприятности вслед за безрассудным другом вечно? Но вот как его такого бросишь?

— Да ты же только посмотри! — громко прошипел Виктор, и полез обратно в кабель-шахту. Правда, практически сразу вернулся, и торжественно поставил перед Константином пластиковый ящик, заполненный толстенькими, зелёного стекла, бутылками.

— Раритетные бутылки! Натуральное стекло! Прикинь! Ловко я тех фермеров развёл, да? Ну, скажи! Скажи, что я молодец!

— Ты…! — начал было Константин, но осёкся, заслышав посторонний шум.

— Эй! — раздался голос старшины, — Братцы-акробатцы!

Виктор дёрнулся, скривился, но быстро сообразил накрыть ящик с контрабандой старым бушлатом, который использовал в качестве подстилки под спину, когда работа требовала залечь в какую-нибудь щель, и долго лежать на спине, воюя с гайками.