Борис Мишарин - От Земли к Андромеде (СИ)

— Леня, объясни мне, дураку, как можно принимать экзамены у Ковалевой? Ты же врач, хирург, профессор… Я даже соглашусь, что теорию можно вызубрить, но пальчики требуют не только знаний — им нужен опыт, навык, стаж, постоянные тренировки. Как она может оперировать, если в операционной никогда не была? Пусть она терапевтом станет работать, но каждый врач обязан владеть элементарными хирургическими навыками для экстренных случаев. Или мы тоже станем готовить врачей недоучек — бакалавров? Я недавно домой заходил, вышел из лифта и случайно пришлось услышать разговор двух спорящих между собой молодых парней. Один, как я понял, университет окончил, а второй называет себя бакалавром. И так кичится этим названием, что слов нет. Не выдержал я, вмешался, спросил, что означает слово «бакалавр» в переводе. Этот бакалавр даже оторопел от неожиданности — знаний то нет. Тогда я ему объяснил, что бакалавр — это недоучка. Раньше в графе писали образование неполное высшее, а сейчас пишут бакалавр. Пришлось быстро сбежать в квартиру — иначе бы побили.

Васнецов постепенно остыл, выговорившись. Ларионов ответил ему:

— Смотрю я на тебя, Аркаша, и себя вижу. И я так же возмущался, когда впервые услышал о Ковалевой. Сейчас уже по-другому считаю — это не врач, не профессор, это хирург от Бога и светило от медицины, а мы с тобой два бакалавра. Но я знаю, что ты Фома неверующий, поэтому мы с тобой завтра Ковалевой ассистируем. Операция не архи сложная — непроходимость пищевода. Рак, ничего другого уже сделать нельзя — поздно. Постоишь рядом, подержишь крючочки и все поймешь вместе с комиссией в полном составе.

На следующий день Ковалева оперировала, поясняя профессорам свои действия:

— Делаем разрез от реберной дуги по середине левой прямой мышцы живота, быстренько накладываем зажимы для остановки кровотечения… мышцу раздвигаем тупым методом, выводим в рану переднюю стенку желудка… укладываем трубку ближе к кардии… окружаем складками… сшиваем узловыми швами. В желудке делаем отверстие у последнего шва слева, накладываем вокруг полукисетный шов и погружаем в него конец обшитой трубки… кетгутом подшиваем к стенке желудка… продолжаем ушивать складку… стенку желудка подшиваем вокруг свища к пристеночной брюшине… зашиваем рану послойно. Теперь больной может получать пищу свободно. Всем спасибо. Аркадий Дмитриевич, у вас есть ко мне вопросы, замечания по ходу операции, ее технике исполнения? — спросила Ковалева, обратившись к Васнецову.

— Помилуйте, Вероника Андреевна, какие вопросы… я не понимаю — так оперировать можно, имея десятилетний опыт хирурга. Блестящая техника, скорость… не понимаю, — ответил он.

— Я могу считать, что сдала вам экзамен по технике операций? — задала она уточняющий вопрос.

— Без вариантов — блестяще проведенная операция, — ответил он.

— Тогда приступим к лечению больного.

— Вероника Андреевна, голубушка, вы все прелестно сделали. Сложно в это поверить, но это факт, — перебил ее похвалой Васнецов.

— Спасибо, Аркадий Дмитриевич, за оценку, но я не закончила лечение. Теперь попрошу всех помолчать и не задавать вопросы — зададите их в ординаторской. Вы все ознакомились с историей болезни. Злокачественная опухоль проросла в пищевод и перекрыла путь пище, метастазы в печень, кишечник и ближайшие лимфатические узлы. Больной кардинально не операбелен, возможно лишь то, что мы только что сделали. Есть возражения? — спросила она.

— Нет, какие тут могут быть возражения, все правильно, — ответил за всех Васнецов.

— Тогда, как я уже сказала, начнем лечение. Прошу смотреть, а не мешать мне и не дергаться, слабонервных прошу удалиться. Разрезы я никогда не делаю, но если пришлось воспользоваться методом древних, то продолжим им пользоваться. Вскрываем брюшную полость заново…

— Что вы делаете, прекратите немедленно, — закричал Васнецов.

— Помолчите и не мешайте… стоять, — крикнула Ковалева, — продолжаем операцию — убираем вставленную трубку, заживляем отверстие в желудке, находим и убираем метастазы в печени, кишечнике, лимфоузлах, убираем основную опухоль… — она вынимала беловато-серые куски и кидала их в таз, — теперь послойно заживляем ткани.

Профессора в шоке наблюдали, как первичным натяжением зажила рана и вскоре вообще исчезла, не оставляя на коже следов.

— Вот теперь я закончила — пациент здоров, — объявила Ковалева, — никакой злокачественной опухоли, никакого разреза, никаких рубцов. Полагаю, господа, что в здоровье пациента вы разберетесь без моего присутствия. Завтра буду готова к новым экзаменам. Всем спасибо.

Она вышла из операционной, оставив изумленных и ошеломленных профессоров.

— Что это было? — спросил Васнецов профессора Ларионова.

— Это была Ковалева со своей методикой лечения больных. Она бескровно оперирует на сердце, легких, головном мозге, излечивает за один сеанс диабет, любую онкологию, в том числе лейкозы у детей. Я не знаю болезней, которые бы она не могла излечить. Как поясняет она сама — это медицина будущего, через столетия так будет работать любой фельдшер. Сейчас Вероника Андреевна ведет официальный прием по лицензии экстрасенса, очередь к ней громадная. Предлагаю завтра провести экзамены с пользой для себя. Вы приходите на прием к ней к девяти утра, она сама определяет болезнь каждого из вас и лечит. У нас в стационаре вы проверяетесь и после этого каждый ставит свою оценку. Вас восемь человек, на каждого по семь минут достаточно, а в десять утра Ковалева начнет основной прием больных. Считайте, что вам крупно повезло, вряд ли вы бы смогли попасть к ней на прием самостоятельно. Есть другие предложения?

— Она сможет без обследования определить болезнь у незнакомого человека? Без анализов, УЗИ и других методов? — спросил один из профессоров.

— Конечно, — ответил Ларионов, — определит и вылечит за один сеанс в семь минут. Каждый свои болячки знает и сможет потом перепровериться. Мне она, например, излечила сложный порок митрального клапана.

— Наверное, дерет за лечение огромные суммы? — поинтересовался другой профессор.

— Вас обследует и вылечит бесплатно. Для всех остальных сумма не зависит от сложности заболевания — сто рублей.

— Сто тысяч вы хотели сказать…

— Сто российских деревянных рублей, а не тысяч, я не оговорился. У ней богатый муж и деньги ее мало интересуют.

— Археологи находят следы древних, рисунки в пещерах инопланетных кораблей… утверждают, что пришельцы были двухметрового роста и более. Где-то эта тетенька инкубировалась и сейчас появилась на свет. Других вариантов у меня нет, — в размышлениях произнес Васнецов.

Позже Романов поинтересовался сдачей экзаменов у министра здравоохранения. «Экзамены сданы великолепно, комиссия вернулась в восторженном шоке. Что может сказать профессор, один из членов комиссии, неизлечимо больной и вернувшийся абсолютно здоровым»? — ответил министр.