Алекса Кейн - Хроники вечной жизни. Проклятый дар

Похоронив отца, Рене с тяжелым сердцем стал разбираться с делами. Он оформил в канцелярии прево наследство, в которое входил новый дом на улице Сен-Поль и перчаточное дело отца. Рене решил отдать изготовление перчаток в ведение подмастерьев, а сам с нетерпением ждал сентября, срока, когда капитан Дюпе примет его в ордонансную роту. После гибели отца Рене чувствовал себя страшно одиноким. Пытаясь забыться, он целыми днями расшивал изготовленные подмастерьями перчатки, но и работа не приносила ему успокоения. Рене угнетало, что он не смог спасти отца, он чувствовал свою ответственность за гибель Клода. Единственное, что немного утешало, – в давке и ужасе, охватившем толпу, он не испугался, не поддался панике и не бежал, когда отцу нужна была помощь, напротив, пытался прорваться к нему и спасти. Вспоминая опасные ситуации, возникавшие в его жизни, Рене удивлялся, ему казалось, что при испуге им поочередно руководят два разных человека – то смелый и бесстрашный, то подлый и трусливый. Почему он так по-разному поступает в случае опасности? – спрашивал себя Рене и не находил ответа.

– Милый мой, пожалуйста, не убивайся так! Ты сделал все, что мог!

– Со мной все в порядке.

Женевьева с сочувствием наблюдала, как тяжело переживает Рене смерть отца. Никакие слова не могли его утешить. Он снова, как после возвращения из школы, замкнулся в себе, и ничто его не радовало. Горько было видеть, как на его лице появляется невеселая кривая усмешка, словно отражение тоски по безвозвратно потерянному.

Девушку тревожило и то, что Рене записался в ордонансную роту. Что же это за семейная жизнь, если он будет ночевать в казарме? Она с горечью думала, что, возможно, Рене вообще не хочет на ней жениться. Во всяком случае, никаких шагов он не предпринимал. Женевьеву терзала неизвестность. Всей душой она тянулась к любимому, замирая от одного его взгляда, и жестоко страдала оттого, что не могла понять его намерений. Конечно, не может быть и речи о свадьбе, пока не закончится траур, она подождет, ей бы только знать, что Рене не передумал.

– Знаешь, ко мне посватался Пьер, сын суконщика с улицы Териви, – осторожно сказала Женевьева. Ей так хотелось, чтобы Рене возмутился, но тот лишь пожал плечами:

– Надеюсь, папаша Буше послал его подальше.

Дни проходили за днями, а Рене по-прежнему не заговаривал о женитьбе. А между тем лето кончалось, приближалось время его переезда в казарму, и измученная ожиданием и неизвестностью Женевьева решилась на отчаянный шаг. Выбрав вечер, когда Рене был дома один, девушка направилась на улицу Сен-Поль.

Жанна, получившая известие о болезни матери, уехала в родную деревню. Рене пришлось самому разбирать на ночь постель. На комоде горела одинокая свеча; глядя на огонь, он сел на кровать и задумался.

Дверь тихо скрипнула. Рене поднял глаза и с удивлением увидел вошедшую Женевьеву. С минуту она стояла в дверях, спокойно глядя на него, потом подняла руки и принялась медленно развязывать тесьму на рубашке. С изумлением и все возрастающим желанием Рене молча наблюдал, как юбка, рубаха, панталоны по очереди падают на пол. Движения Женевьевы были медленными, словно во сне. И вот наконец последняя деталь одежды упала к ее ногам, и девушка предстала перед Рене совершенно обнаженной. В сгущающихся сумерках кожа ее казалась смуглее, чем обычно, отсветы пламени плясали на упругой груди и порозовевшем от смущения лице. Жар моментально разлился по телу Рене, ему стало трудно дышать. Он упал перед Женевьевой на колени и принялся осторожно целовать ее живот и бедра.

Всю ночь сгорали они в пламени любовного пожара, а наутро было решено сыграть свадьбу сразу после окончания траура. Рене, словно очнувшийся от долгого сна и взглянувший на невесту совершенно иными глазами, сам себе удивлялся – почему он так долго медлил? А Женевьева с обожанием смотрела на него и от души надеялась, что ей не придется гореть в аду за свой отчаянный поступок.

Тем же утром Рене отправился к отцу Женевьевы за разрешением на помолвку. Они с Жаком оговорили условия, подарок жениха невесте, приданое и ударили по рукам ко всеобщему удовольствию. Из-за траура по Клоду Леграну решено было не устраивать праздника. Рене, Женевьева и ее родители пригласили лишь пару друзей, в присутствии которых и подписали необходимые бумаги.

Через несколько недель пришло время влюбленным расстаться: Рене был зачислен в ордонансную роту и теперь жил в казарме. Здесь он снова встретился с Жаком Тильоном и другими бывшими школярами. Поначалу юноша старался держаться подальше от Жака и его друзей. Но зачастую им приходилось вместе тренироваться, кроме того, теперь все они были взрослыми, поэтому затаенная вражда ни разу не переросла в открытое противостояние, наоборот – понемногу начала остывать.

Постоянное пребывание в казарме не мешало Рене думать о Женевьеве, уходить домой на выходные и проводить с нею бессонные ночи. Любовь захватила его целиком, без остатка, и ему с трудом давалась каждая минута, когда рядом не было возлюбленной. Теперь он уже не сомневался в своем желании жениться на ней, завести детишек и провести вместе всю жизнь. Женевьева оказалась скромной и страстной одновременно, и это противоречие распаляло Рене, сводя его с ума. Он с трудом дождался окончания траура и уже в феврале послал к супругам Буше закадычных друзей, Поля Готье и Мишеля Жаро, чтобы оговорить дату свадьбы.

Вернувшись в Париж, Жанна обнаружила, что сердце возлюбленного занято другой женщиной. Коварная девица Буше отняла у нее Рене! Мало того, что она, Жанна, осталась без жениха, так еще ненавистная дочь мясника станет теперь ее хозяйкой! Конечно, можно немедленно уйти, но куда? Выплакавшись, Жанна решила: раз уж идти ей некуда, она останется и будет работать, как раньше, а там… время покажет.

И вот наконец долгожданный день настал. На венчание, кроме родных и друзей, пришли все соседи с улицы Сен-Дени и члены цеха перчаточников. Многие из них знали жениха и невесту с детства и не сомневались, что рано или поздно будут гулять на их свадьбе.

Для венчания по предложению Катрин Буше была выбрана маленькая, но очень уютная церковь Сен-Катрин на углу улицы ля Буфетри. С утра Рене с приятелями отправился туда из своего дома, а Женевьева с родителями, подругами и соседями – из дома супругов Буше на Сен-Дени. Гости были одеты в самые лучшие одежды, весело играли нанятые музыканты, ярко светило солнце, все вокруг было наполнено радостью и ожиданием грядущего праздника.

Шаферы точно рассчитали время, и процессия Женевьевы, как и следовало, прибыла к церкви немного раньше. Гости остались у входа встречать Рене, а невеста с родителями уединилась в специально отведенной комнатке в боковом приделе. Чуть позже прибыл жених с друзьями, церковная колокольня приветствовала их радостным звоном. Гости веселой гурьбой зашли в распахнутые церковные двери, но под сводами собора все притихли, оглушенные торжественностью момента.