Борис Миловзоров - Точка бифуркации

— Надо идти. — Решил Георг. — Буду надеяться, что вход окажется и выходом. Не оставь меня, господи.

И он двинулся к зеркалу.

Оно мягко обхватило его легким прикосновением тонкой грани, не препятствуя движению, а лишь обозначая свое присутствие. Проквуст вплыл в новый мир. Это он сразу понял. Здесь все было таким же, и в тоже время, другим. Георг оглянулся и увидел, что его золотая нить выходит из гладкой стены, которую он только что видел перед собой. А перед ним длилось огромное пространство, где своды и противоположенные стены лишь угадывались в туманной дали. Сгустки света здесь не плавали, они безмятежно лежали внизу, чуть колеблясь и подрагивая, словно на волнах. Их было так много, что скалистый пол лишь изредка показывался из-под них. Но самое главное, в центре этой нереально огромной пещеры высился хрустальный купол, весь в гранях, испускающих ослепительные блики. Он как будто играл в лучах невидимого Проквусту солнца.

— Это оно, сердце Недины!, — Вспыхнуло восторгом озарение в его сознании.

Он чуть продвинулся, посматривая за своей путеводной нитью. Все было в порядке, она свободно тянулась за ним. И Георг медленно полетел к хрустальному куполу. По мере его приближения, он все рос и рос. На взгляд до него было не очень далеко, а полет все продолжался и продолжался. Проквуст оглянулся. Вот это, да: стена за его спиной не удалялась! Выходит он стоит на месте, а растет купол, заслоняя собой окружающее пространство? Георг взглянул вниз и изумленно остановился, поверхность под ним заметно уплывали назад! Значит, он двигается?! Он оглянулся: стена за спиной была все там же, в нескольких метрах.

— Бог мой, непостижимы творения твои!, — Прошептал он и остановился. — Здесь координаты независимы друг от друга, как такое возможно?!

Между тем остановился и рост купола. Проквуст двинулся к нему, и тот снова стал расти. Он мысленно махнул рукой и больше ни на что не оглядываясь, двинулся к своей цели. Правое запястье ощущало натяжение золотистой нити, и это ощущение вселяло уверенность, придавало сил. Купол заслонил собой почти все пространство. Теперь в его гранях Георг заметил собственное отражение — отражение человека! Оно было четким и быстро увеличивалось, гораздо быстрее, чем он приближался к куполу. Проквуст остановился. Что-то было не так с его отражением. Во-первых, даже сейчас оно росло, когда он больше не двигался; во-вторых, в его руках не было светящейся нити. Георг оглянулся. Слава Богу, все на месте, вот она, золотистая ниточка.

Купол расти перестал. Его грани оказались огромными, величиной с хороший стадион, и в каждом из них был он. Вернее он, и не он, потому что, золотой нити в руках у них не было. Вот отражения застыли и внимательно посмотрели на Проквуста.

— Ты не хорав, пришелец. — Раздалось мощным рыком в сознании Георга.

— Да, я не хорав. Я человек.

— Зачем пришел, человек?

— Не знаю.

— Хм. — Отражения Георга приняли озадаченный вид. — Ты нашел сюда дорогу и не знаешь цели?

— Вообще-то я искал сердце Недины.

— Зачем?

— Не знаю. Может быть ради истины? А разве вы не дух планеты?

— Очень много вопросов, человек. Но ты мне интересен, я отвечу. Я не сердце Недины, но оно здесь есть, оно спит, и будить его нельзя.

— Почему?

— Потому что нельзя!, — Голос звучал сердито, но потом миролюбиво добавил. — Лучше спать, чем видеть, во что планету превратили.

— Извините, тогда может быть, скажете, кто вы?

— Я дух хоравов.

— Дух хоравов?!

— Да! Что за глупая привычка, переспрашивать!

— Простите, я волнуюсь.

— Ладно, пустяки. Позволь мне дотронуться до тебя, человек, и мы квиты.

— А вы не заберете меня в плен, не растворите в себе?

— Боишься?

— Да, боюсь.

— Правильно. Но ты мне не нужен, мне интересна история твоей жизни.

— Хорошо, я верю вам.

От отражения Проквуста в ближайшей грани вытянулась рука и легла на его лоб. Все остальные отражения с интересом смотрели за этой операцией. Георг чувствовал себя словно во сне. Призрачная ладонь веяла холодом, и сквозняк от нее проник в глубины его памяти, прошелся легким прикосновением по ее дальним уголкам, собирая крохотные кусочки пережитого им в единое целое. Прошло длительное время, Георгу стало неприятно присутствие чужеродного гостя, и он вдруг легким движением неожиданно для самого себя отодвинулся чуть в сторону. Холод со лба исчез.

— А ты сильный, Гора. — Добродушно прозвучало в его голове. — Теперь я вспомнил тебя. Твоя жизнь достойна и поучительна, она полна служения, хотя по натуре ты не герой, и тем более, не святой.

— Да, это так. Я говорил канцлеру, а он…

— Да, я знаю этого зануду.

— Но как вы здесь…

— Не спрашивай, Гора, не отвечу. Я всего лишь коллективное индивидуальное моего народа, я его часть.

— То есть вы им не бог?

— Нет, конечно. Я то, чем они когда-нибудь станут. — Голос замолчал, потом грустно добавил. — Если, конечно, кто-нибудь из нас не покинет друг друга.

— Как это?

— Не знаю, я же говорю, не спрашивай.

— Хорошо, а о чем можно спрашивать?

— Ну, например, о межгалактическом языке.

— А вы его знаете?!

— А как же! Если кто-то из хоравов знал, значит, и я знаю.

— И вы можете меня научить?!

— Учить? Зачем? Я тебе просто дам это знание, а ты его примешь.

— Значит, свет от посланцев совета цивилизаций с вами общался?

— А с кем же еще? Так дать тебе то, что могу дать?

— Да, но как же я с этим справлюсь?

— А как ты справился с письменностью хоравов? Я тебе и их язык подарю, ты заслужил.

— Но…

— Никаких, но! Ты напрасно удивляешься, Гора, ты еще до конца себя не познал, в тебе есть нечто, пока спящее.

— Это, наверное, частица Друга.

— Ха, — усмехнулся собеседник Проквуста, — не только. В тебе много всяких частиц.

— Я не совсем понимаю…

— Брось, Гора, не надо все понимать, надо принимать.

— Не понимаю.

— Вот именно. Ладно, тебе пора, а то ниточку порвешь, она тоже предел прочности ведает. Получи обещанное.

Каждое из отражений вдруг вытянуло руку и одновременно наложило ему на голову. С этой тысячекратной длани сорвался сгусток огня и опустился в глубину сознания Проквуста. Он вздрогнул, ощутив вдруг усталость, нить в его руках задрожала, как бы маня обратно.

— Спасибо, дух хоравов.

— И тебе спасибо, пришелец, мне будет над чем, поразмыслить. Уходи.

— Я хотел еще спросить.

— Не надо. Нет у меня ответов на вопросы об истине. Ты ведь это хочешь спросить?

— Да.

— Вот видишь. Попадешь на свою планету или на другую, может быть там знают больше, чем я и мои хоравы. Прощай.

Купол невероятно быстро стал уменьшаться, убегая вдаль, а на Георга нахлынула усталость. Он с усилием повернулся и двинулся вдоль своей путеводной нити. В том месте, где она выходила из стены, он слился с ее золотистым сиянием и, преодолев легкое сопротивление неведомой границы, вновь очутился в пещере над свои биоорганизмом. Сознание стало туманиться, руки ослабели, он с трудом тянул себя, внезапно отяжелевшего, к уютному пристанищу. Вот последний бросок и приятная темнота окутала голову, только перед глазами все еще билась крохотной точкой золотистая искорка. Проквуст закрыл глаза и провалился в глубокий и сладостный сон.