Борис Миловзоров - Точка бифуркации

— Гора, ты не можешь отрицать, что являешься моей собственностью.

— Да, хозяин, я ваша собственность. — Георг сделал паузу и когда увидел, что его слова понравились Аору, ехидно добавил. — Но в то же время я вам не принадлежу!

Проквуст думал, что арианец опять рассердится, но он отреагировал на его выходку странным образом: он надолго замолчал, не сводя с него пристального взгляда красных глаз. Георг не решился прерывать его задумчивости, ведь нахальное поведение не было ему присуще, он лишь играл эту роль.

— А ты, оказывается, не так безнадежен, как мне вначале представлялось.

Пока Проквуст переваривал слова арианца, тот уже увел разговор в сторону.

— Скажи, Георг, где ты научился так драться?

— А я не учился, — соврал Проквуст, — хоравы так запрограммировали искусственный организм, что при наличии опасности он превращается в боевую машину.

— То есть это не ты полчаса назад сломал металлическое колено колумбусу и чуть не убил зверя?

— Почему не я?

— Потому что, получается, что твое «я» отсиживалось в глубине биоорганизма, а он самостоятельно оценивал ситуацию, сам принимал решения, сам наносил удары. Это так?

— Нет, конечно…

— То-то и оно, пришелец… Хорошо оставим это, нас не интересуют подробности, нам достаточен результат. Вернемся к твоему будущему, Георг. Завтра я намечаю продолжение праздника, на котором ты будешь сражаться не с андроидом и безмозглым зверем, а с профессиональными бойцами.

— Зачем?

— Что, зачем?

— Ради чего мне это делать, Аор?

Арианец поморщился, но пропустил свое имя из уст раба мимо ушей.

— Ты же хотел острых ощущений, пришелец!

— Калечить таких же рабов, как и я для вашего увеселения, а потом, рано или поздно, погибнуть от их зубов или когтей, зачем мне это нужно?

— Но ты не можешь обсуждать мои решения!

— Почему же?! Я же сказал вам, Аор, что не принадлежу вам! Вы вольны прекратить мое существование, но я смерти не боюсь, я уже умирал.

— А если я прикажу пытать тебя?

— Пытать мое тело? Это же машина, я просто отключу чувства, и буду отсиживаться, как вы выразились только что, где-нибудь внутри, пока вам не надоест.

Проквуст блефовал, отключаться от биоорганизма он не мог, мог только уйти из него. Он вообще не знал, зачем злит хозяина, но драться он действительно больше не собирался, не затем летел в такую даль. Видимо, арианец это понял. Он опять надолго замолчал, наверное, решает, как меня наказать, подумал Проквуст, ощутив в глубине души холодок страха, все-таки по натуре героем он не был.

— Ты категорически не желаешь драться?!

Георг молча, но очень красноречиво помотал головой.

— Хорошо, я твой ответ принимаю. Но теперь я хочу объявить тебе то, что планировал в отношении тебя, если бы ты вел себя разумно.

У Проквуста внутри что-то оборвалось, неужели он совершил непоправимую ошибку?! Что ж, теперь все равно придется отстаивать и защищать свое решение.

— Видишь ли, Георг, арианцы очень высоко ценят победителей, даже если они были самыми жалкими рабами. Мы верим, что доблесть равна уму, победы в смертельных боях, это верная дорога к свободе и богатству, причем самая короткая и прямая. Ты, пришелец, отверг шанс, который я тебе предоставил.

— Но, хозяин, дорога, на которую вы меня толкнули, быстрее приведет к смерти, чем к свободе!

— Возможно, но ведь ты не боишься смерти?

— Не боюсь, но вовсе не жажду преждевременно с ней встречаться в угоду чужой потехе, даже если мне будет рукоплескать вся ваша звездная система. Не для того я летел, чтобы стать игрушкой.

— То есть я тебе понял так: ты готов рисковать не ради забавы, а только ради серьезных дел?

Проквуст опять кивнул головой, кажется, для него еще не все потерянно!

— Хорошо, пришелец, даю тебе еще один шанс: ты должен сослужить нам службу. Ты готов?

— Да!

— Готов, не зная, чего я от тебя потребую?

— А у меня нет другого выхода.

— А вот в этом ты не прав, Георг, впрочем, оставим это. Сегодня ты можешь отдыхать. Скажи, чем тебя можно вознаградить за победу?

— Как я понимаю, речь не идет о свободе?

— Нет. Ты можешь попросить еду, питье, сам… — арианец хотел сказать «самку», но вовремя спохватился, — можешь пожелать расслабляющий массаж. Аор опять запнулся. — Впрочем, это тебе тоже не подойдет, в общем, думай сам, в чем нуждаешься.

— Питье у меня есть, а вот еда бы мне пригодилась. Аор, прикажите мне вернуть мой скафандр, там есть анализаторы, определяющие пригодность пищи.

— Хорошо. Это все?

— Нет.

— Что же ты еще хочешь?

— Скажите, хозяин, мое задание важно именно для арианцев?

— Да.

— Тогда я хочу научиться вашему языку.

— Но это невозможно!

— Почему?

— Ты мыслишь неправильно.

— Но мы же с вами общаемся с помощью мыслеголоса.

— Да, потому что такова моя специализация, я специалист по чуждой логике. Обычный арианец вряд ли смог с тобой общаться, пришелец.

— А император?

— Наш император очень умный и разносторонне одаренный арианец.

— Понятно. — Проквуст задумался. — Так научите меня вашей логике!

— Нет.

— И все-таки, как насчет изучения языка?

— Хорошо. — Арианец встал. — Я дам тебе компьютер с обучающей языковой программой, ею очень легко пользоваться.

— Спасибо, и книги, пожалуйста, если они у вас есть.

— Книги? У нас нет книг! Даю тебе месяц. Через тридцать дней ты отправишься в путешествие.

— Куда?

— Ты невыносимо любопытен, пришелец! Уходи.

Скафандр ему не отдали, позволили лишь проверить пищу. Еда, которую ему предлагал Фиталь, судя по показаниям анализатора, оказалась вполне пригодной для потребления. Впервые за много дней Георг поел и почувствовал, как силы прибывают в его истощенном долгим воздержанием организме. Аор распорядился занавесить клетку каким-то гибким серебристым материалом. Проквуст долго ее ощупывал, пытаясь понять, что это такое: на вид вроде металл, а трогаешь, мнется, словно ткань, сгибаешь его, а он опять свою форму принимает! Очень необычный. Теперь у него стало уютно и прохладно, каким-то образом материал не давал подниматься температуре даже при палящем солнце. Георг целые дни проводил за столом у компьютера, просматривая файлы языковой обучающей программы. Он ничего в ней не понимал! Каким идиотом он, наверное, будет выглядеть в глазах арианцев, ведь как иначе можно расценить подобное сумасбродство: самостоятельно изучить чужеродный язык?! Самое главное, что даже сама программа ускользала от понимания, она действительно была построена на непонятной логической основе. Иногда Проквуст казалось, что он почти ухватил кончик ниточки, ведущей к пониманию арианцев, но она каждый раз рвалась или заводила его в тупик. Георг предполагал, что в обучающей программе будут изображения предметов, действий, их словесные обозначения, а также запись их произношения. Что может быть проще обучающей программы? Только алфавит, но и его не было! Все открывающиеся файлы содержали длинные тексты из странного вида не то букв, не то иероглифов. Проквуст пытался систематизировать все эти закорючки, но очень быстро утонул и запутался в их изобилии.