Геннадий Башунов - Злая Игра

— Что вы там устроили? — пробормотал я, садясь рядом.

— Ничего. Не понравилось ей, что в гостях ты у меня был.

Я кашлянул.

— А как она узнала о том… что я был в гостях?

— Почуяла твою силу в моих амулетах. — Друидка вздохнула и посмотрела на меня из-под густо упавших на лицо прядей. — Чтобы отвадить всякое зло, нужно это зло познать, и в амулетах оно тоже должно быть — иначе не распознать дурные мысли и намеренья. — Она говорила нараспев, будто делая заговор, но продолжила уже обычным тоном: — Гая знала, что твоя кровь уже после выхода из Сердца Тьмы ни на что не годилась — слишком много в ней было всякой гадости. Значит, я могла использовать в амулетах только твоё семя. Ну а дальше сам додумай.

— Ясно. — Я помолчал. — Вообще, я по делу.

— Да я догадалась, что не просто так поболтать пришёл. Я видела, как за тобой следят твои же…

— А вот это уже не твоё дело, — отрезал я и повторил просьбу Свея.

— Бесполезно. У пары ваших девочек есть хорошие способности, но их ещё учить надо месяцы, если не годы. А такими амулетами лучше всего пользоваться своими, иначе можно причинить себе вред. Вернее, — после короткой паузы поправилась Инча, — и я, и Гая делаем так, чтобы амулетами могли пользоваться только мы.

— Понял. Давно была у детей?

Друидка усмехнулась.

— Всё с твоим псом нормально. Мелкие на нём как на коне ездят.

— Да ладно, — пробормотал я, совершенно ошарашенный. Оскал за ухом-то себя давал почесать только в исключительные моменты.

— Говорю, как есть. — Инча поднялась и отряхнула платье. — Пошли, не нужно тут долго сидеть. А то твои подумают, что тебе совсем нельзя доверять.

«И старуха решит, что мы тут кувыркаемся», — читалось в её тоне.

— Пошли, — согласился я.

Инча посмотрела на меня с тоской и тихо сказала:

— Зря я тогда тебя пожалела.

— Зря, — кивнул я. — Но если бы той ночи не было, боюсь, Судья бы казнила меня во время встречи на болоте, даже если бы ты за меня заступилась. Или я бы давным-давно был вместе с Гниющим, что более вероятно.

Друидка тихо вздохнула и, не глядя на меня, направилась к лагерю героев.

В своём лагере я получил пару едких замечаний на счёт скорострельности. Свей же молча меня выслушал, покивал головой с видом «я ни на что и не надеялся» и отправился в обход периметра. Я увязался следом.

— Они знают, что ты мне не доверяешь, — сказал я так, чтобы слышал только он. — Вероятно, воспользуются этим, чтобы в конец нас рассорить.

— Мне-то что с того? Изгой здесь ты, не я.

Я едва не вспылил, но сумел сдержаться. Прошёл ещё какое-то следом за боссом, а потом двинулся к кострам поваров за ужином.

«Нужно тебе искать других друзей, — запел в очередной раз Комок свою песню. — С этими тебе ничего не светит».

«Я узнал, что в клане есть пара инженеров, — ответил я. — Говорят, они могут построить самолёт…»

«Правда? Нет, не может быть, ты лжёшь!»

«Правда-правда. Они хотят с самолёта бомбить Сердце Мира теми бомбами, которые мы использовали во время обороны Драконьего Клыка».

«Ничего об этом не знаю».

«Спать меньше надо».

Комок какое-то время молчал, а после осторожно промямлил:

«Думаю, тебе не нужно просто так разбрасываться союзниками».

Уже стемнело. Каша пахла дымом. Тёмный лес кругом знакомо таил в себе опасность. Я ел, вслушиваясь в шумы за пределами очерченного магией прямоугольника, в котором сгрудились больше двух с половиной сотен человек.

«Вы слишком беспечны, — подтвердил мои мысли Комок. — Если бы я знал о вашем приближении, то атаковал бы там, где меньше всего ждут — на границе обжитой земли».

Я вычерпал остатки каши из миски, запил её глотком подогретой воды с пивом (по-другому это пойло и не назвать) и отправился на поиски Свея. Тот сидел у своей палатки, назначая ночных дозорных.

— Босс, — сказал я.

— Что такое? Спать иди, ты у нас привилегированный боец, тебе в дозор не надо.

— Знаю. Потому и пойду в охрану. Один. И за периметр.

Свей ухмыльнулся в бороду.

— Зазноба, поди, ждёт? А с Треей что, поматросил и бросил?

Я заметил злой взгляд Крыса, направленный на меня. В общем-то, если вспомнить о том видении, что посетило меня во время разговора с Треей, то всё вполне логично.

— Ошибаешься, — сухо отрезал я. — Но в дозор я пойду. Если опасения, что лагерь может превратиться в ловушку.

Рядом была куча народа из тех, что считали меня приближённым Свея. Об этом говорила Трея — о северном клане почти никто не знал, ходили лишь осторожно пущенные слухи. Моё появление (а все знали, что я пришёл с севера) считалось первой ласточкой перемен, бойцы клана верили, что можно надеяться на помощь, ведь многие их товарищи ушли именно на север.

Если Свей сейчас ответит отказом, он открыто покажет, что не доверяет мне. Покажет, что он ждёт с севера не понятно кого, да ещё и опасается пришельцев. Я осознанно шёл на эту провокацию, и белобрысый берсеркер это понимал.

— Не люблю я рисковать, — медленно проговорил он, — чужими жизнями — особенно. Посиди-ка ты внутри ограды эту ночь, а там посмотрим.

— Ты рискнёшь чужими жизнями, если не отпустишь меня в дозор, — сказал я, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности.

Свей смерил меня долгим недобрым взглядом.

— Я отдал приказ, — процедил он. — Если ты его ослушаешься, можешь продолжать путь вместе со своими старыми знакомыми. И в квартале Обжигателей тебе делать будет ничего.

Так, значит. Вне «мест компактного проживания» безоружного игрока ждала верная смерть. А за городом остаться не получится — нам строго запрещено покидать его без распоряжения Судьи. Ослушавшихся в теории должны были тащить на суд, но на деле вешали на любой подходящей для этого ветке.

Вот, значит, что ты мне предлагаешь, Свей. Или слушайся, или умри. И всё это, конечно же, из лучших побуждений.

Но ведь и я действую, исходя, из них же.

— Приятно было провести время, — чопорно ответил я, надевая маску на лицо. — Ухожу, ссылаясь на своё особое положение и договор о том, что мне никто не будет мешать.

— Договор был в том, чтобы тебя никто не доставал.

— Это то же самое.

— Что ж, и тебе пока.

Чувствуя направленную на меня со всех сторон недоброжелательность, я покинул черту лагеря.

«Нельзя бросать других игроков, кто мне так говорил?»

«Я и не бросаю».

Я пересёк рощу пеньков, ещё одно поле и оказался в лесу. Он встретил меня зловещей тишиной и едва заметным запахом смерти. И, словно пёс, я пошёл на этот запах.

«Не слишком ли рискованно?» — спросил у меня Комок.

«Нет. Никого реально сильного я в окрестностях не чувствую. А мне нужно испытать свою новую силу».

«Кого-то реально сильного ты можешь и не почувствовать, а вот он тебя — запросто. Впрочем, дело твоё. Да я и сам что-то заскучал».