Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

Инструкторы не стали дожидаться ответной реакции и ушли с плаца. Вслед нам неслись ругань и проклятья, но их уже слушали в половину уха. Уже подходя к зданию штаба, Акимцев подвёл итог:

— Ребята, мы выиграли этот раунд, но хочу вас предупредить, что дальше будет сложнее.

Их уже встречали комбат и врач из советского госпиталя. Комбат шумно отдувался и был уже изрядно навеселе, от него по-прежнему несло запахом грязного тела и свежего перегара.

— А, привет! Я вам доктора привел! Я все делаю, что обещаю! Даже Мзингу наказал! — Неро плюхнулся в своё кресло, икнул и сплюнул на пол. — О вас мне доложили. И хорошее и плохое. Что бойцов учили стрелять — это хорошо, а то, что с агитатором полаялись — это вы зря. Он очень авторитетный человек! И очень уважаемый. С очень большими связями наверху!

— Авторитетнее чем вы, Неро? — с иронией спросил Белкин.

— Нет, конечно! Я — командир! Я — самый главный здесь!

— Агитатору своему скажите, пусть исповедует и не лезет в дела военные, — твёрдо сказал Акимцев.

— Ни хрена вы не понимаете! Мы, — комбат снова громко икнул, — строим государство чёрных, и поэтому учение африканского социализма в нём будут играть очень много. Ну ладно, вы нам помогли. И я вам тоже помогу: скажу агитатору, чтобы он больше к вам не приставал. А вот ещё — доктора вам привёз! А сейчас я пошел…

— Потерять по дурости двух людей и ходить веселиться! М-да! Ну и нравы! — пробормотал Белкин. — Однако, давайте знакомиться: — Капитан Белкин, капитан Акимцев, лейтенант Коренев.

— Добрый вечер! Меня зовут Анна, — миловидная женщина улыбалась инструкторам. Единственное приятное лицо во всем этом бедламе.

— Здравствуйте, доктор! — жизнерадостно произнёс Акимцев, мне кажется я вас где-то встречал.

— Конечно, в госпитале Гинкалы. Месяц назад меня оттуда перевели в Габерон.

— Приятно вас снова видеть! Хоть один нормальный человек нас посетил.

В ответ Анна лишь печально улыбалась и кивала головой. Было видно, что мыслями она где-то далеко. Часто делала глубокий вдох и задерживала дыхание. Из своего чемоданчика она по очереди выкладывала инструменты, медикаменты, перевязочные материалы.

— Анна, — начал Акимцев, — послушайте, это, конечно, не наше дело, но вас кто-то обидел?

Она лишь молча покачала головой, не поднимая головы. Из глаз ее беззвучно капали слезы, плечи тряслись от рыданий.

— Давайте мы вам поможем, — Белкин подошел к женщине поближе и положил ей руку на плечо.

— Не бойтесь, Вы нам можете доверять, — поддержал своих старших товарищей Коренев. Тут женщина упала на стул, сорвала платок с головы и заплакала, уткнув лицо в платок. Она плакала без остановки минут пять. Офицеры будто бараны топтались рядом, не понимая, в чем дело. Акимцеву эта женщина была симпатична, и он ей искренне желал помочь. Евгений подал стакан воды:

— Выпейте, это поможет.

Анна оторвалась от своего платка и приняла стакан, рука заметно подрагивала.

— Спасибо, — произнесла она. — У меня муж погиб.

— Как погиб? Вы разве сюда приехали с мужем?

— Нет. Я сюда приехала к мужу, — сквозь слёзы произнесла женщина.

— Сегодня утром сказали, что завтра сюда привезут, там не стали хоронить.

— Где?

— Там, — женщина неопределённо махнула рукой.

— Может ошибка?

— Нет, — она замотала головой и сквозь слёзы сказала. — Мне официально сообщили, что самолёт разбился, а его пилот погиб…

— А зачем вы сюда приехали?

— В госпиталь приехали ваши, — она кивнула головой в сторону окна, — спрашивают, кто учился в России. Врач сказал, что я оттуда. Они и усадили меня в машину и повезли. Еле инструменты успела взять…

— М-да. Ситуация! А что случилось с Вашим мужем?

— Он был пилотом, летал на маленьком самолётике. Возил почту, пассажиров, иногда опылял плантации. Позавчера полетел на север. Говорят, его самолёт врезался в гору. Послезавтра его будут хоронить с почестями на местном кладбище, как героя…

— Разве его не отправят в Союз?

Тут женщина улыбнулась сквозь слёзы:

— Нет. Не отправят, он — уроженец Боганы.

— Как его звали, — вдруг спросил Коренев.

— Майк Браун. Разве Вы его знали?

— Да. Это был мой друг детства.

— Тогда я знаю кто Вы, товарищ лейтенант! Джин, Евгений Коренев, не так ли? — Джин утвердительно кивнул, а Анна продолжала: — Он много про Вас рассказывал и даже хотел найти Вас, когда был в Союзе.

— Я познакомилась с Микки, когда он учился в лётном училище и помогала искать Вас. Однако, нам это не удалось сделать…

— Когда это было?

— Примерно два года назад.

— Я тогда учился в военном училище.

— Что же, я примерно так и предполагала. Когда мы приехали в Габерон, Микки написал Вашему отцу. Он нам ответил, что Вас сюда скоро направят…

— Никакой секретности, — проворчал Акимцев. — Значит так, Анна, Вы нам сегодня и завтра будете нужны для осмотра наших подопечных. Вечером Джин отвезёт Вас в город, а послезавтра я и капитан Белкин будем на похоронах Вашего мужа.

— Ой, извините, я забыла, — произнесла женщина и откуда-то вытащила небольшую плетёную корзину. — Это Ваш знакомый передал. В ней оказался блок сигарет с фильтром, пара книг и бутылка коньяка.

— Молодец, Серёга, не забывает, — произнёс Акимцев, которого эти подарки вовсе не обрадовали. Ему было жаль эту симпатичную русскую девушку, занесённую в центр Чёрной Африки.

Анна заняла самую большую комнату и начала процедуру осмотра. Она без какого-то стеснения рассматривала голых солдат, раздвигая им ягодицы, заглядывая в рты, оттягивая уши. Все мужское население "Миринды", за исключением комбата, пожирало ее глазами, но никто не посмел сказать что-нибудь пошлое или обидное. Она была в горе, в трауре, потеряла мужа, но профессионально исполняла свой долг. При помощи батальонного фельдшера и ротных санитаров она быстро провела амбулаторный осмотр. Её присутствие напомнило инструкторам, что кроме этой ненужной войны, недоученных новобранцев и революционных фанатиков, есть нормальный мир\, где люди просто живут., работают, воспитывают детей, гуляют по улицам, ходят в магазины. Вечером после похорон Брауна Акимцев отпустил Коренева и Белкина в Габерон, а сам собрал всех инструкторов у себя и угостил коньяком. Он не лез к ним в душу, чтобы установить с ними нормальный контакт. Инструкторы просто сидели и болтали, травили анекдоты и байки, рассказывали различные армейские истории. Вечер пролетел незаметно. Акимцеву было важно сблизиться с ними, поскольку от этого зависела боевая подготовка основы сил вторжения. Познакомились, выяснили кто и откуда прислан. Двое лейтенантов прослужили год на Занзибаре, а затем их срочно перебросили в Габерон. Ребята были молодые, не было у них большого опыта в пьянстве, чего не скажешь про капитана-парашютиста. Он служил инструктором в Йемене. Он уже погрузил багаж в самолёт, чтобы лететь домой. Тут его и застал приказ, направлявший в Зангаро. Всем командировочным командование обещало, что эта их командировка продлится не более трёх месяцев. Наутро начались занятия со второй ротой. Все то же самое, но в этот раз Акимцев постарался соблюсти все меры предосторожности. После обеда Белкин занимался на стрельбище с третьей ротой, а ночью — стрельбы со слабой подсветкой с первой ротой. Короткий сон и снова занятия. Со второй ротой, третьей ротой. Ночные стрельбы. Стреляли, в основном, на одном и том же стрельбище. Оно ближе расположено, и до него было проще до него добираться. За неделю батальон расстрелял весь крупногабаритный мусор, который можно было найти в городке. В качестве мишеней стали использовать даже автомобильные покрышки, но и они быстро приходили в негодность. Несчастных случаев больше не было. Уже на первых занятиях инструкторы завоевали авторитет среди афэфцев. Даже фанатики уже относились к ним без излишней предвзятости. Комбат фактически самоустранился от командования батальоном и был постоянно либо пьян, либо с похмелья. При этом он оказался хорошим снабженцем. Инструкторов он по-прежнему недолюбливал и не доверял им. Привычку свою плевать на пол он также не бросил. Раз в неделю батальон навещала Анна, которая