Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Что с шефом? — спросил он идущего во главе колонны Рольта. — Где остальные люди? Бомоко? Кто эта женщина?

— Не суетись, Аб, — ответил за своего подчинённого Кот. — Со мной всё в порядке! Меня немного задело по касательной, да рана воспалилась…

— Разве у Вас не было медикаментов, шеф?

— Были, номы много израсходовали на остальных раненых. Кое-что раздали туземцам. Ничего сегодня подлечусь, завтра уже буду на ногах…

— Я сообщу Кану, чтобы подготовил Вам постель!

— Да, это было бы не плохо. А пока расскажи, как ты тут устроился.

— Смотрите, шеф, — Аб с гордостью указал на холмы вокруг расселины. — Я там оборудовал стрелковые позиции, ещё две — в брошенных хижинах, где вы укрылись во время атаки.

— Плохо, дорогой мой, очень плохо, — покачал головой наёмник. — Никакой маскировки! На вершине холма их обнаружат и уничтожат артиллерийским огнём за пару минут. Это также касается и хижин…

Аб огорчённо повесил голову, а его начальник продолжал:

— Аб, ты слишком прямолинейно подошёл к решению проблемы. Для того, чтобы удержать эту позицию понадобится как минимум дюжина бойцов, а их у нас пока нет. Поэтому защищать Буюнгу нужно хитростью. Впрочем, ты нигде не учился и не воевал так, что было рано тебя назначать начальником поста. Тебя заменит Рольт…

От таких слов шефа ла Крете совсем сник. На недавнего гордого командира было жалко смотреть: голова и плечи опущены, форма и ремни обвисли, "шмайсер" болтался где-то сбоку и даже его зелёный берет приобрёл форму какого-то плоского гриба. Шеннону стало жалко этого здорового, красивого африканца:

— Не расстраивайся, Аб. Я направлю тебя на переподготовку в военный колледж Сен-Луи. Если ты, конечно, не хочешь заняться своим старым ремеслом.

— Нет, мсье Шеннон, не хочу, — быстро ответил ла Крете. — У меня нет денег, чтобы построить собственную кузницу.

— Ну это дело поправимое, — ехидно засмеялся наёмник. — Как насчёт свадебного подарка тебе и Флорис?

— Нет, мсье! Я хочу быть военным. Это мне нравится!

— А как же мадам Кейм? Она за тебя волнуется, даже наехала на меня за то, что услал тебя в горы…

— Господин полковник, мои отношения с мадам Кейм не зашли так далеко, чтобы я на ней женился. Да и она не захочет этого!

— Что же, посмотрим! Если решишь остаться на службе, обещаю, что немедленно пошлю тебя в Дакар на учёбу.

— Почему так срочно, мсье?

— На то есть причины, — уклончиво ответил Кот. Пока он разговаривал с Абом, типуа достиг хижины Кана. Староста стоял на пороге и озабоченно смотрел на приближающуюся процессию. Когда Шеннона разместили на американской складной кровати, староста спросил:

— Бвана Шено, ты потерял мой талисман?

— Да, — беззаботно произнёс наёмник. Изабо сменила бинты и вкачала в него внушительную дозу лекарств: антибиотиков, обезболивающих и витаминов, и, поэтому, чувствовал себя превосходно.

— Это — плохо, очень плохо, — пробормотал староста. — Демоны внутри тебя вырвались и поедают твою плоть.

— Ерунда, — встряла в разговор бывшая пленница. — Я сделала всё как требуют белые доктора. Это поможет бване Шено!

— Не поможет. Я сделаю новый талисман!

— Послушайте, Кан! Вы уже учились в школе! Неужели вы верите в это? — засмеялся Шеннон.

— Конечно! Бог, он там, далеко, — староста показал на небо. — А злые духи здесь, рядом! С ними нужно не только бороться порошками и уколами, но и заклинаниями. После того, как ты обмоешься в белой воде я тебе дам новый талисман!

— Почему ты помогаешь мне, Кан?

— Потому что Калин Верд мне сказал, что ты принесёшь процветание Буюнге. Я — её глава и должен помочь тебе! А теперь я размещу твоих людей и распоряжусь обо всём остальном, — с этими словами Кан удалился. Шеннон с ехидной ухмылкой смотрел вслед уходящему старосте.

— Вы зря иронизируете, полковник, — серьёзно сказала Изабо. — Кан совершенно убеждён в своей правоте.

— Это-то меня и удивляет. Я ещё понимаю, того же Борота или Джубала. Они живут на задворках цивилизации и никогда не посещали большой город. А Кан…

— А что, Кан? Вы мало смыслите в местных обычаях, Шеннон! Местное ведовство — проекция сознания винду на внешний мир. Именно поэтому они чувствительны к слову, жесту, изображению…

— Вы хотите сказать, что их вера порождена их воображением?

— И не только! В основе ведовства лежит их традиционное родовое, если угодно архаичное, сознание. Оно трансформируется медленно по мере смены поколений. Каждый раз общество винду сталкивается с новыми явлениями, порождаемой цивилизацией, привносимой миссионерами, торговцами, чиновниками, мною, вами… — Изабо энергично двигалась и размахивала руками. Её буба сползла на левое плечо, обнажая худую ключицу.

Глядя на женщину, наёмник позавидовал её энергии и желанию выжить в любых условиях. В другой ситуации он, вероятно, даже приударил за ней, несмотря на то, что она была монахиней: ему нравились маленькие и худые самки. Тем временем, Изабо продолжала:

— На почве этого выросла непроходимая чаща суеверий, странных, фантастических представлений. Она создаёт новые формы обрядов, их содержание. Да, да! Я читала отцовские книги! Многие ритуалы и верования винду исчезли в колониальное время под воздействием миссионеров. Но теперь, в эпоху независимости они возродились вновь в другом обличии.

— Любопытное наблюдение, — произнёс Шеннон. — Где это вы их обнаружили, Изабо?

— К примеру, их легко найти в идеологии Кимбы и его клевретов, строивших африканский социализм. Традиции винду отпечаток на идейную борьбу, происходящую в Зангаро. Винду против бакайя, "пантеры" против традиционных вождей, селяне против горожан…

— Противостояние города с деревней понятно даже мне. Я не раз наблюдал за ним, путешествуя по Африке.

— Учили африканцев эффективно убивать себе подобных!

— Да, и не только, — с вызовом произнёс Шеннон. Он вдруг ощутил какую-то ирреальность в их беседе. Только представьте: главарь наёмников спорит о социологии с полуголой монашкой, прожившей пару месяцев в плену горцев в хижине туземного вождя, расположенной в чаще экваториального леса! Тем не менее, он продолжил дискуссию:

— В городе и даже на европейской плантации селянин оказывается в новой для него среде. Ему приходится решать задачи, которые он даже не мог бы вообразить, оставаясь в своём сензале. Он обучается новой профессии, получает новые знания и опыт. Если он возвращается назад, то его рассказ превращается в серию мифов и небылиц. Вот и всё!

— Вы не думали, Шеннон, зачем туземец едет в город, а? Что его туда тянет? — ехидно спросила Изабо.

— Ну, погоня за заработком, — неуверенно сказал наёмник. — Может ещё тяга к приключениям, желание сменить обстановку…