Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Завтра на рассвете пойдём на Укаку: я, ты, Фильх. С собой берём Шено, Изабо и четырёх носильщиков.

— Всего? — глаза Аба округлились. — Для типуа нужно человек шестнадцать. Кан спокойно может их нам дать.

— Столько не надо. Я пойду пешком, а люди из Буюнги потащат трофеи.

— Кан хотел, чтобы Вас несли. Он говорит, что Вы ещё очень слабы…

— Нет. Я иду пешком, — отрезал Шеннон, — Лучше поговори с ним о рекрутах для жандармерии. Может кто ещё захочет пойти с нами в Кларенс. Пообещай им оружие, патроны, подарки, что ещё там?

— Хорошо, шеф! Можно идти?

— Да. И скажи, что я буду ужинать здесь.

— Хорошо, сэр.

Пока Аб выполнял поручение, Шеннон давал подробные инструкции Рольту. Они касались не только обороны деревни и расстановку караулов, но и основных принципов отношения с ними, дальнейшего обследования местности и много чего ещё. Пока они разговаривали наступил вечер. Когда пришёл Аб, солдаты стали готовить пошо и открывать консервы. Он был не один и поэтому выглядел немного смущённым. Из-за его атлетической фигуры змеёй проскользнула Изабо:

— Господин полковник, староста Кан просит Вас посетить его скромный дом и поужинать с ним и его домочадцами, — выпалила она скороговоркой.

— Я сказал, что буду ужинать здесь, — упрямо выпалил Шеннон.

— Но он очень просит!

— Извините, шеф, что вмешиваюсь, но Кан хотел поговорить о рекрутах.

— Хорошо, я пойду! Завтра на рассвете выступаем, — Шеннон поднялся с насиженного места и разминая мышцы двинулся к двери. За ним засеменила Изабо. — А ты куда?

— Я тоже приглашена, — проворковала девушка. Шеннон только сейчас заметил, что она сменила свою потрёпанную бубу на сарафан, её чёрные волосы были аккуратно расчёсаны и заплетены в толстую короткую косу, а на ногах вместо безобразных шлёпанцев были одеты довольно изящные кожаные сандалии. Заметив реакцию Шеннона, девушка заулыбалась.

Они молча шли по вечерней Буюнге, Двери хижин были распахнуты, через них мелькали отблески огня: их жители готовили пищу. Запахи готовящейся пищи, приглушённый гул голосов, весёлый гомон ребятишек, возня домашних животных за загородками и свет взошедшей луны навевали на Шеннона воспоминания о других краях, местах и людях. В таком немного романтическом настроении он подошёл к дому старосты. По привычке он оправил ремень, похлопал по кобуре и посмотрел на носки своих лёгких сапог: всё было в порядке, на них даже красная латеритовая пыль не осела. Рядом стояла Изабо в непривычной для него почти европейской одежде. Он взял её за плечо и строго спросил:

— Откуда?

Не отводя глаз она сказала:

— Взяла у местных.

— Как это взяла? Купила?

— Нет. Просто взяла.

— Не понял?

— Долго объяснять. Считай, что поменялась, — он распахнула циновку на входной двери и вошла в жилище. Шеннон последовал за ней. Помимо многочисленного семейства старосты здесь был Джонго и двое или трое его товарищей.

— Здравствуй, достопочтенный Кан! Спасибо за приглашение к ужину! Я не мог отказать своему другу!

— Я знал, что ты не откажешь такой посланнице, — улыбнулся старик. — Поедим, а потом поговорим о разных вещах, хорошо?

— Хорошо, почтенный Кан!

Трапеза длилась долго, почти два часа. Быстро насытившись, Шеннон с трудом скрывал нетерпение. Не желая обидеть гостеприимного хозяина, он продолжал есть и пить наравне с остальными. Когда женщины, включая Изабо, удалились старый Кан начал говорить.

— Ты зря надеешься, что демоны оставили тебя, бвана Шено. Это не так!

— Да знаю, знаю, — раздражённо сказал наёмник.

— Вот и хорошо. Надень это, — староста накинул на руку наёмника амулет в точности повторявший рисунок того, что несколько дней назад потерял в Коро. Кот нехотя обмотал его вокруг кисти, а Кан продолжил свою речь:

— Ты не знаешь как сильно болен, но ты хочешь идти на Укаку.

— Да, мне надо поскорее вернуться в Кларенс.

— В город на берегу, хорошо! Может тебе там и помогут! Я известил о твоей болезни нашего знахаря, и он приказал, чтобы тебя несли в типуа. Джонго и его товарищи сделают это, — старейшина повернулся к своему сородичу и что-то произнёс на винду. Тот в почтении склонился, два раза хлопнул в ладоши и коснулся циновки лбом. Его спутники повторили этот жест.

— После вашего купания я прекрасно себя чувствую и спокойно дойду пешком до перевала.

— Тебе так кажется, — закрыв глаза проговорил Кан. — Ты истратишь на этот поход последние силы и не доживёшь до новой луны!

— Но откуда ты знаешь?

— Не спорь, знаю, — Кан выглядел больше озабоченным, чем расстроенным. — Там тебя встретит наш колдун…

— Калин Верд?

— Не произноси его имени, злые духи услышат…

— Но в городе я его всегда так называю!

— В городе живут духи белых, они сильнее духов винду. Они их прогнали прочь после смерти вождя Кимбы…

— Хорошо, я поеду в типуа, но только до Укаки.

— Это хорошо, что ты согласился. Теперья хочу поговорить об оплате…

— Я заплачу им как Малруни за грузовик…

— Нет. Мы не хотим такой платы!

— Какой же вы хотите?

— Этого юношу, которого зовут Шено.

— Но я не могу. Я обещал его учить…

— Он — не тот за кого себя выдаёт. Он — твой враг. Мой тоже. Но это не вся плата!

— Что же ты ещё от меня хочешь?

— Возьми Джонго и всех носильщиков с собой в город. Обучи их искусству войны.

— Хорошо. Они пробудут там девять месяцев. Три месяца их будут учить, а остальные — служить в жандармерии.

— Я знаю! Потом ты их отпустишь в Буюнгу.

— А если они не захотят?

— Я знаю, захотят!

— Договорились. Мы уйдём завтра на рассвете.

— Они будут готовы, — Кан что-то сказал Джонго и его товарищам. Они молча встали и направились к выходу. Кан ещё немного посидел и задал последний вопрос:

— Ты оставляешь здесь другого начальника.

— Да. Рольт — хороший солдат.

— Аб мне нравится, а этот — чужак. Он из другой страны и пахнет не так как мы.

— Абу ещё надо учиться, чтобы стать хорошим солдатом…

— Твой Рольт — одинокий волк. Он будет убивать всех…

Шеннон помолчал: он никогда не думал о внутреннем мире своих солдат, их наклонностях и привычках. По его мнению, Рольт лучше все себя проявил в этом походе. Чего ещё надо командиру? Не зная, что ответить, Кот сидел и смотрел на Кан, а Кан смотрел на Кота. Игра в гляделки затянулась. Шеннону вдруг показалось, что старый негр изучает его так, будто видит в последний раз и старается запомнить его черты лица. Он поднялся и пошёл в свою комнату.

— Иди, там тебя ожидает женщина твоего племени. Тебе это сейчас надо, — послышалось ему вслед.

В воскресенье утром колонна из более двух десятков человек вышла из Буюнги и двинулась в сторону перевала. Впереди шёл Фильх, за ним несли Шеннона в типуа. Вслед за ним бодро вышагивала Изабо и остальные люди Джонго. Колону замыкал Аб с "гевером" наперевес. Перед самым выступлением из деревни куда-то запропастился Шено. Чтобы не сорвать график движения, Кот отдал приказ о движении, поручив Рольту найти беглеца. Наёмник был почти уверен, что Шено сбежал, а не был похищен Каном. Разлёгшись в типуа, он размышлял над странными знаниями местных вождей и знахарей, особенно способом быстрой связи. Надо будет обязательно выспросить, как они обмениваются информацией. Тропа пролегала среди куп кофейных деревьев, вокруг которых суетились местные женщины, паковавшие корзины. Когда колонна проходило мимо, некоторые из них присоединялись к ней, другие отдавали корзины свободным от груза носильщикам. Колонна постепенно увеличивалась и растягивалась, замедляя скорость движения. Кот где-то вычитал, что эта культура была внедрена к востоку от перевала Укака в первые послевоенные годы. При содействии колониальных властей сюда зачастили скупщики кофейных зёрен. Многие женщины увидели в этой культуре средство обеспечить себе хоть какой-то денежный доход. Культура кофе была новым растением в Стране Винду. Она оказалась не включена в традиционный перечень "мужских" и "женских" растений, потому с ним не было связано каких-либо запретов. Женщины племени винду могли возделывать свои кофейные плантации без опасения каких-либо репрессий со стороны хранителей общинных традиций. В колониальную эпоху они продавали свой урожай скупщикам из фирмы Аграта и оставляли себе доход, полученный от продажи сбора кофейных зерен. Благодаря этому в Буюнге появились первые вестники цивилизации, включая зеркала и американские раскладные кровати. При Кимбе эта торговля почти прекратилась. Лишь изредка небольшие караваны с несколькими корзинами кофейных зёрен достигали рынка в Кларенсе.