Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Не забудь мой почтовый адрес, — крикнул вдогонку немец.

— Не забуду. Береги себя! — раздалось в ответ.

Только когда абиджанский рейс оказался в воздухе, Лангаротти задумался о Ядвиге и вспомнил о письме, которое она ему передала. Ознакомившись с его содержанием, корсиканец был несколько встревожен. В письме Лолы сообщалось, что кто-то его настойчиво разыскивает в Марселе. "Неужели я где-то прокололся с Томаром. То меня сдал Ру?". Немного поразмыслив, он решил, что путь в Марсель ему, пожалуй, заказан. А Лола всё-таки молодец, быстро сообразила, хотя и б…ь.

— Надо будет где-нибудь немного пересидеть, — пробормотал он, вызвав удивление в глазах своего соседа. — А пока надо выполнить все поручения Кота.

Если бы Жан-Батист был хотя бы немного знаком с дедукцией, он бы сразу сообразил, почему так быстро к нему дошла весточка из Марселя. Попав под жёсткий прессинг Эндина и Ру, Лола перепугалась не столько за своего папика, сколько за себя. В тот же день она обратилась к человеку, которого в определённых кругах Марселя, как Принц Турции. Владелец этой клички унаследовал своё дело от отца, одного из удачливейших контрабандистов Средиземноморья, когда тот отошёл от дел. В межвоенный период о Турецком Султане ходили легенды. Рассказывали, что он участвовал в нескольких крупных делах в Алжире и Французской Западной Африке и оказал какую-то личную услугу самому адмиралу Дарлану, после чего удачно женился и ушёл в тень. Его сын был ровесником Лангаротти и вроде бы должником. По крайней мере, так все судачили: иначе как объяснить отношения между простым сутенёром и крупным контрабандистом. Лола это знала и обратилась за помощью и защитой и сразу же получила её. Теперь она работала на Турецкого Принца. Жану-Батисту в Западную Африку полетела весточка о том, что его ищут какие-то недобрые люди, на которых работает небезызвестный Жак Ру. Неизвестно каким образом, но через два дня после отсылки, эта информация оказалась у Яна Зумбаха, который поручил Ядвиге передать её Лангаротти…

Бенъард встречал эмиссара Шеннона прямо на посадочной полосе. Пока Лангаротти спускался по трапу, лейтенант о чём переговаривался со стоящим рядом служащим аэропорта, сверкая своей белозубой улыбкой.

— Как дела, Генри? — окликнул его Жан-Батист.

— Нормально, — продолжая улыбаться Бенъярд крепко пожал руку и повёл наёмника по лётному полю в сторону от аэровокзала. У самой ограды стоял бурый от пыли, но не потерявший лоска "Траксьон Авант". Бенъард предупредительно открыл дверь.

— Как идёт вербовка? — спросил Лангаротти, удобно устраиваясь на заднем сиденье.

— Неплохо. Удалось уговорить несколько авиатехников и медсестёр для госпиталя. Ты привёз деньги?

— Да. Вот они. Три тысячи долларов!

— Отлично. Завтра отдам их Мэду Сью, и мы сможем вылететь в Кларенс. — Бенъярд завёл "ситроен" и медленно поехал вдоль ограды лётного поля.

— Сколько народу отправляешь?

— Шесть парней из наземной службы. Главный у них Моксон. Помнишь такого?

— Угу. Главный диспетчер. Я помню, как он сажал последний борт в Ули. Передай ему персональный привет от меня.

— Обязательно. Вторая группа — женщины вспомогательного корпуса Биафры. Ну там, медсёстры, машинистки и так далее. Главная у них — Адрана.

— ???

— Ну та, что одно время была с Рольфом.

— М-да. Стоящая женщина!

— Согласен. Ещё летят жёны и дети советников.

Лангаротти удивлённо посмотрел на Бенъярда. Это была для него полная неожиданность.

— !

— И ещё! Нам нужен доктор, любой! Может найдёшь где-нибудь?

— Поищу. Сколько всего летит в Кларенс?

— Вместе с детьми пока выходит двадцать шесть человек. Мы ещё берём груз — сколько влезет.

— Оружие? Боеприпасы?

Бенъард отрицательно покачал головой:

— Нам строго-настрого запретили брать на борт оружие, даже личное. Уфуэ Буаньи не хочет обострения отношений с соседями. Так что, берём, в основном, медикаменты…

— Когда планируете вылететь?

— Не раньше следующего вторника. Если до пятого успеешь подогнать доктора, буду премного обязан! — Бенъярд аккуратно припарковал машину у главного входа на аэровокзал.

— Постараюсь!

— А потом куда?

— Не знаю. Кот просил поискать ещё парней для Зангаро. Может найду кого-нибудь…

— Ну, а потом?

— Не знаю, наверное, в Марсель. Африка мне порядком надоела, да и денежки надо разместить. Женюсь, может быть…

— Хорошо тебе!

— Да ладно, Генри! Ты ведь министр! — в словах Лангаротти явно проскользнула ирония. Уловив обиженное выражение в глаз собеседника, он решил несколько притупить свой сарказм. — Ну почти, но скоро будешь!

— Да в том-то дело, что нет. Отсюда я полечу в Калабар — за Миниконами.

Настал черёд удивиться корсиканцу.

— ???

— А, ты же не знаешь.

— Ладно — проехали. Меньше знаешь — лучше спишь! — Лангаротти пожал влажную ладонь Бенъярда и вылез из автомобиля. Только сейчас он почувствовал обволакивающую жару, насыщенную влагой. Обливаясь потом, корсиканец направился в бар, где стал ждать посадку на рейс до Луанды, где он должен был пересесть на самолёт в Йоханнесбург. Отсюда Жан-Батист отправил в Кларенс телеграмму следующего содержания: "Жди Мэда во вторник к обеду".

Аэропорт имени Яна Смэтса, окрашенный лучами восходящего солнца, разительно отличался от всего, что видел наёмник раньше чистота, порядок, отдельные помещения и проходы для белых и чёрных. Оставив приличный залог, корсиканец взял напрокат "рено" и направился в Паарль, где жили родители Дюпре. Путешествие по довольной хорошей дороге заняло целый день. Ещё пять миль пришлось тащиться по грунтовке до фермы Дюпре. Когда он передал документы на получения страховки, отец Жанни протянул ему руку и крепко сжал.

— Вы — тонкая белая линия, которая защищает мою родину от варварства. Я знаю, чем занимался мой сын, и я горд тому, что он погиб, защищая наш образ жизни! Погостите у нас немного. Расскажите о последних днях моего сына…

— Хорошо, у меня для Вас всегда найдётся время. Денька два-три я, конечно, могу погостить. Тем более, что мне надо кое-кого здесь найти…

В отличие от Жана-Батиста Курт летел в Европу. Как коммерческий директор компании "Спинетти маритимо", он должен был обеспечить разгрузку "Тосканы" в Остенде и выполнить ряд других щекотливых поручений шефа. Одно из них было связано с красной папкой из президентского подвала. В Брюгге Земмлер прямиком отправился к господину Гуссенсу в Кредитбанк. Сославшись на своего давнего друга Кейта Брауна, он попросил у него совета, предъявив копии документов, найденных им в подвале президентского дворца. Реакция банковского клерка ему показалась несколько странной. Услышав фамилию Брауна, он сперва на минуту смутился, затем, принуждённо улыбнувшись, стал изучать бумаги Земмлера. Окончив читать, он куда-то позвонил и вежливо пригласил пройти в переговорную комнату. Здесь Курта встретил вице-президент банка Корнелиус. Он интересовался происхождением бумаг и предложил Земмлеру зайти через пару дней с оригиналами документов.