Родривар Тихера - Младший граф. Трилогия (СИ)

Первым из глубин океана тракционные лучи выдернули, как гигантскую рыбину, линейный крейсер типа «Центурион» — изрядно побитый, но явно до сих пор сохранивший герметичность большей части корпуса корабль. И, на первый взгляд, выглядевший на удивление хорошо — по сравнению с другими поднятыми со дна «Молотоглавами», «Рассекателями», «Деррипанами» или «Валорами». Я не успел даже лично взглянуть внутрь находки, когда Фальин сообщил мне, что поисковики «заарканили» другой корабль, так же хорошо сохранившийся, по их словам. И вот извлеченный нами из глубин крейсер полностью подтвердил эти предположения.

Дальше последовали дни и недели «инвентаризации» содержимого уцелевших трофеев. И я, и Дьер, бросив все текущие дела, ковырялись во внутренних отсеках обеих находок. Насколько мы смогли восстановить примерную хронику тогдашних событий, некая группа кораблей, состоявшая, в основном, как раз из «Центурионов» и «Интердикторов», была перехвачена возле Гатариэкка, прижата к планете, и полностью уничтожена большей по размерам вражеской эскадрой, причем — эскадрой с весьма странным, пестрым корабельным составом. Победители, потом, еще и попытались высадить десант, с целью добить возможных уцелевших врагов. Победа, кстати, досталась им очень нелегко — судя по потерям, они разменяли три своих корабля на каждый сбитый вражеский. Что еще удивительнее, судя по всему, в этой схватке республиканские «Валоры» и «Молотоглавы» сражались в одном строю с имперскими «Рассекателями» и «Деррипанами»! Была у меня одна мысль, что — или кто — заставил Республику и Империю действовать в одном строю. И проведенное обследование сохранившихся кораблей это мое предположение, кажется, подтверждало.

«Слава Малакора» — так именовали поднятый нами «Центурион», и крейсер «Огнепоклонник» — впрочем, насчет правильного названия «Интердиктора» мы были не столь уверены: похоже, кораблю пару раз, за его карьеру, меняли имя. — Так вот: и тот, и другой корабль были выведены из строя множественными прямыми попаданиями зарядов ионных пушек. Понятно, уже после того, как схлопнулись, от ударов вражеского оружия, их дефлекторные щиты. Только в «Славу Малакора» потом — или одновременно — прилетело еще несколько выстрелов турболазеров или протонных торпед, а «Огнепоклонника» так отделать не успели. Соответственно, с полностью вырубленными энергосистемами и вышедшей из строя электроникой, оба корабля — как только перестали работать их репульсоры — камнем рухнули с невысокой орбиты прямо вниз, на поверхность планеты. Активированные дроиды, составлявшие часть вахты обоих экипажей, были выведены из строя теми же ионными импульсами, что и сами корабли. А живые члены команды ничего предпринять попросту не успели — мгновенные запредельные перегрузки, возникшие от удара даже об относительно «мягкую» водную поверхность, сразу убили на борту кораблей все живое. Судя по найденным на мостиках кораблей нескольким световым мечам, там были и форсъюзеры — но в этой ситуации, Сила им не помогла. Почему оба этих корабля не сгнили в просоленной воде гатариэккского океана, я понял, едва сравнив их в Силе с другими находками: даже спустя тысячелетия после постройки и гибели, от них так и перло Силой — вернее, самой настоящей Тьмой. Причем, как мне сразу показалось, Тьмой какой-то абсолютно чуждой и запредельной — так и просилось слово: «нездешней». Не то, чтобы это было неприятно — скорее, необычно и странно — но подумалось, что летать на таком корабле постоянно я бы все же добровольно не стал. Древние творения таинственной Звездной Кузницы несли печать ее горнила до сих пор, успешно сопротивляясь и потоку времени, и невзгодам окружающего мира.

Но истинную драгоценность, для нас с Фальином, представляли не сами чудом сохранившиеся корабли — и даже не содержимое их трюмов. А там были и ситхские перехватчики — пару из которых, кстати, я и презентовал потом Райту Сиенару. И наземная боевая техника — в том числе и представляющая несомненный интерес для армии, вроде шагоходов-бронетранспортеров типа «Манка», или боевых дроидов огневой поддержки от компании «Цзерка», что она делала, в свое время, по заказу Ревана. И десантно-штурмовые шаттлы-дроидоносцы «КТ-400» — и еще многое другое. Нет, истинная ценность наших находок заключалась в резервных, не находившихся в активированном состоянии в момент боя — и потому полностью уцелевших, не потеряв своего содержимого! — электронных хранилищах информации. Корабельные формуляры вместе с правилами эксплуатации; копии записей журналов технического обслуживания и регламентных работ, ведомости и акты приемки после работ ремонтно-восстановительных — а оба корабля оказались ветеранами многих битв — наконец, специально для будущих ремонтников с обычных верфей, на случай новых повреждений и неизбежного ремонта, полный набор спецификаций и технологических карт. Причем, не только на сами корабли, но даже и на ту вспомогательную и боевую технику, которую они несли на борту. С указанием того, чем и чего можно — и чего категорически не рекомендуется — заменить, в случае нужды, при ремонтных работах. Сладкий сон халявщика-кораблестроителя, вдруг ставший явью…

Вот так спишь, видишь хорошие сны… и вдруг тебя раз, и фейсом об тэйбл! — Не знаю, вернее — мое сознание не помнит, что такое эти «фейс» и «тэйбл» в натуре, но судя по чужим воспоминаниям, должно быть наверняка что-то очень болезненное и обидное. Помедитировав на высоко и быстро летающую боевую мелочь, вернемся теперь к низкой прозе жизни и ее текущим проблемам. Ну да, реальность к радости и неге как то не располагает: прямо по Людендорфу — насчет стратегии, сравнительно с тактической и оперативной обстановкой на фронтах. Если с дроидами-файтерами у меня все в порядке, и с пилотируемыми истребителями и бомбардировщиками, не смотря на отдельные проблемы тоже, в общем-то, все более или менее благополучно, — как и с другими малыми судами. — То вот с крупными кораблями у меня самого, да и у КНС вообще, намечается конкретная такая выпуклая нижняя часть спины, именуемая в просторечии словом, начинающимся на букву «жэ».

Начать с того, что, не смотря на докладные записки, которыми я бомбардировал дядин клуб по интересам, который впоследствии стал именоваться Советом Сепаратистов, никаких серьезных мер по переводу кораблестроительной промышленности КНС на военные рельсы до начала войны так и не воспоследовало. Нет, свободный обмен лицензиями и разного рода «ленд-лизовские» проекты начали работать еще до начала войны, но вот где, как и что строить — неожиданно оказалось не так-то просто решить. Отчасти в происшедшем сыграло роль и то, что выбор верфей в галактике, бравшихся за любой заказ, оказался просто огромен. Причем, особой щепетильностью в этом деле никто не страдал — ради больших сумм, особенно с учетом конкуренции, производители готовы были на многое — если считали, что для них все это будет без дурных последствий. — Даже на возможное нарушение республиканских законов. И многие планетарные системы, из тех, где эти верфи находились, вообще заявляли о своей нейтральной позиции и неучастии в конфликте между Республикой и Сепаратистами. Да что там говорить, я сам, в виду не полной готовности, перед началом боевых действий, строящихся своих верфей на Кар Шиане, Раксус Прайм и Малевейне — и идущей полным ходом реконструкции тех, что были на Клариве — вынужден был передать для реализации часть намеченных к реализации проектов на сторону. Тому же Куату, который за хорошие деньги закрыл на личности заказчиков глаза и не задавал неудобных вопросов, я полностью, вместе со всей разработанной техдокументацией, передал заказы на модифицированные дестроеры и фрегаты проекта «Саваоф». Тем более, что и сами изначальные разработки имели куатское происхождение. «Штормовой Флот», так в деловой переписке между нами была обозначена эта программа. До начала войны было построено более пяти сотен дестроеров, и еще сотни три фрегатов — пока, с началом военных действий, Республика мгновенно не перекрыла мне кислород. — И все равно, это оказалось больше, чем дали кораблей все вышеназванные мои верфи, вместе взятые! Нет, несмотря на мои фиговые отношения с Республикой, Куат с Куата оказался честным парнем: он не кинул меня с деньгами, и быстро, без волокиты, позволил забрать то, что уже успел для меня понастроить — но от дальнейшего сотрудничества в любой форме наотрез отказался. Причем, даже не столько из-за республиканского запрета, сколько из-за старых художеств наших союзничков по КНС: еще формально извинился за разрыв контракта, посетовав, что лично против меня де ничего не имеет — но дальше не хотел продавать мне даже обыкновенные гайки. Это бы еще полбеды, но какая-то скотина навела на эти корабли — не укомплектованные толком экипажем, с одними перегоночными командами — группу диверсантов-джедаев, которые, устроив саботаж навигационных систем, загнали весь этот флот в астероидные поля и газопылевые туманности возле системы Сипар. Черт, знамо бы такое дело, лучше презентовал бы кораблики Пасселу Ардженте — до Бомис-Кури то они долетели тогда вполне благополучно — а уж за куриварами бы потом не заржавело, причем, во всех смыслах. Впрочем, этот мой облом, по сравнению с тем, что случилось у Конфедерации в системе Форост, кажется всего лишь стенаниями человека, потерявшего десятку — когда у другого украли миллион. На мои потерянные несколько сот корабликов Совет просто махнул рукой, без жалости молча списав их в убыток, когда выяснилось, что пробить блокаду Форостских верфей, которую осуществлял флот республиканцев, КНС в ближайшее время не удастся, от слова «совсем».