Родривар Тихера - Младший граф. Трилогия (СИ)

Да, боевые корабли типа «Оплот», на которые так рассчитывала Конфедерация, что называется — не взлетели. Как и мой «Штормовой флот»: там пропали не только сами корабли, но и вся техдокументация по ним — даже на подконтрольных мне верфях, теперь пытаться восстановить их производство, смысла нет. Кроме того, Республика смогла полностью парализовать работу подконтрольных КНС огромных верфей в системе Слуис-Ван — поток кораблей, который поступал оттуда в формируемый КНС военный флот, тоже стремительно иссяк. Вторым, лично для меня, ударом стали постоянные задержки и неудачи с проектом собственного тяжелого крейсера. Желание сэкономить в работе время, воспользовавшись остатками техдокументации на старый корабль времен Ревана, найденные в архивах, ни к чему хорошему не привело — истину о том, что скупой платит дважды, мы с Фальином Дьером сполна почувствовали на собственных шкурах. Если бы не находки на Гатариэкке, этот проект был бы, наверное, самым болезненным моим провалом. — Учитывая другой, еще довоенный, облом с попыткой купить на Рендилли «за казенные деньги КНС» лицензию на их «Дредноут». А тут, не было ни гроша — да вдруг алтын! Не придется мне теперь, как всем, утешаться постройкой «Щедрых», пытаясь заткнуть ими потом любые дыры во флотском штатном расписании. Кстати, именно «Щедрые» составляли пока львиную долю продукции верфей Гатариэкка — единственных у меня, что работали на полную мощность. — Хотя, пользуясь благоприятной конъюнктурой, процесс расширения производственных мощностей я затеял и там — заложив пару гигантских сборочных эллингов, в которых могли строиться корабли любых разумных размеров. Гатариэкк был единственным местом, находящимся под моим контролем — кроме Лианны, — в котором могли строить корабли основных классов уже не сотнями, а тысячами штук в год, в начале войны. — Да, за первый год войны он и дал кораблей больше, чем Как Шиан и Раксус Прайм с Кларивом вместе взятые. Впрочем, те скоро его догнали, и даже перегнали, кое в чем.

Применительно к моим текущим обстоятельствам, проще всего обстояло дело с легкими кораблями: то, что я сумел удержать контроль над Лианной, обеспечило мой флот — и флот КНС — отличными корветами в любых разумных количествах. Орбитальные верфи системы насчитывали более четырех тысяч стандартных размеров сборочных стапелей. Из которых, правда, четверть пришлось опционально уступить Республике — по договору о разделе продукции, они имели право на четверть промышленных мощностей планеты и ее системы. Ну, как Республика, при этом, могла распоряжаться своей долей — это были уже их проблемы. Из оставшихся стапелей «моей доли», две тысячи запланировано удерживались для производства будущего тяжелого крейсера — проще было допустить кратковременный простой, чем потом переделывать стапеля и менять оснастку — если сразу ориентировать верфи на выпуск тех же «Бунтарей». Но даже тысяча задействованных стапелей, переделанных для полного цикла сборки, могла — при наличии для этого достаточного количества материалов и комплектующих — обеспечивать постройку двенадцати тысяч корветов типа «Мародер» в год. А завершаемые постройкой верфи Малевейна, совместно с производственными мощностями самого Чарроса, и работающими тоже по лицензии кси чар верфями Убриккии, могли производить фрегат типа «Корона» в ненамного меньших количествах. Кси чарские фрегаты, по сравнению с сиенарскими корветами, имели как свои достоинства, так и недостатки — причем, одни корабли удачно дополняли по своим характеристикам другие, на вспомогательных ролях во флоте КНС. А у меня они стали еще и «партами» для подготовки экипажей уже более мощных кораблей. Собственно, большая часть всего этого «счастья», сейчас уходила другим членам КНС: как известно, кто девушку ужинает, тот ее и танцует — а деньги выделялись из казны Конфедерации. Мне оставалась только малая доля продукции.

Поскольку с загрузкой моих новых верфей в начале войны были некоторые другие проблемы, связанные, в первую очередь, с отработкой перспективных типов боевых кораблей — пришлось, скрепя сердце, временно организовывать там производство того, что было на тот момент более доступно. Разумеется, договорившись предварительно с держателями патентов о разделе продукции — ибо в условиях войны деньги сами по себе уже никого не интересовали, в отличие от боевых кораблей. Так на Гатариэкке, Кар Шиане и только недавно захваченном Абине строили «Щедрые». На Раксусе Прайм и Клариве — скакоанские военные многоцелевые транспорты типа «Хардселл». Впрочем, перечень кораблей этим не ограничивался — собирались и крейсеры типа «Алмаз», которые крейсерами то были больше по названию, представлявшие из себя, фактически, десантно-штурмовые корабли. — И корабли типа LH-1740 — годившиеся и в качестве полноценных тяжелых крейсеров, и транспортно-командных судов и еще много для чего: если бы не конская цена, то «шарик» имел бы все шансы подвинуть «Щедрого» с позиции основного военного корабля КНС еще до начала войны. И большие суда снабжения — по существу, упрощенную до предела модификацию тех же LH-1740, похожие на гротескные гантели-полусферы, соединенные узкими «перемычками». — И десантные баржи типа C-9979 для них и иных больших кораблей. Я уж не говорю про полчища челноков, абордажных ботов и вспомогательных судов. Но главной продукцией и Кар Шиана, и Гатариэкка, и Раксус Прайма с Кларивом должны были стать тысячи других — настоящих и полноценных — боевых кораблей. Что-то из них уже было готово к массовому производству. Кое с чем же КНС потерпело такое фиаско, что впору было хвататься за голову.

Как я неоднократно говорил ранее, при всех своих достоинствах, основной боевой корабль Конфедерации на начальном этапе войны — фрегат типа «Щедрый» — был всего лишь удачной адаптацией, предназначенной для боевого применения, гражданского судна. Созданный, первоначально, по заказу Банковского Клана как мощный «инкассаторский броневик», способный возить кредитные чипы, драгметаллы и ценные грузы даже в самые дики уголки галактики, без риска быть выпотрошенным разного рода «джентльменами удачи», он не подпадал под ограничения, принятые после Руусана, для обычных боевых кораблей. Прежде всего — под ограничения по размерам. В результате, только по длине «банкирский корабль» превосходил тот же рендиллийский «Дредноут» более чем на треть. Как следствие, в него удалось впихнуть более мощные двигатели, генераторы дефлекторных щитов и гиперпривод — с вооружением, правда, у «гражданского» корабля такой фокус не прошел: «рендиллиец» рвал в бою «Щедрого» без проблем, в первую очередь за счет мощи турболазеров главного калибра, а так же более прочной брони и крепкой конструкции корпуса. Количество стволов у «Щедрого» было немалым, но вот мощность легких турболазерных батарей уступала главному калибру «Дредноута» очень существенно. При «милитаризации» на фрегаты установили — неподвижно, в носу — пару сверхмощных турболазеров, из тех, что раньше ставили не иначе, как только на боевых станциях. Действие этих «больших пушек» подкрепили еще парой скорострельных ионных орудий, так же воткнутых в нос корабля, и допускавших крайне узкий сектор обстрела. Но их эффективность и дальность огня были недостаточными, из-за проблем со старыми системами наведения, — они давали эффект только если цель атаковала сразу группа фрегатов. — И при этом цель еще и не могла эффективно маневрировать. Да, залп сдвоенных сверхмощных турболазеров — если он, конечно, попадал в цель — мог распылить на атомы немалых размеров астероид, или вывести из строя республиканский «Венатор»… только вот астероидам не знакомо понятие «боевое маневрирование», они не бронированы и генераторов дефлекторных щитов на них тоже не ставят, в отличие от респовского корабля. Еще одна неприятность, наследие «гражданского» прошлого: у фрегата был слабоваты реакторы — приходилось выбирать, чем стрелять. — Или главным калибром, у которого было плохо с наведением, или вспомогательными стволами — которым не хватало мощности, чтобы бороться с защитой тяжелых вражеских боевых кораблей. Конечно, фрегат от того же «Дредноута» всегда мог попросту убежать — вопрос только в том, что делать, если нужно было непременно не бежать, а драться? Был и еще один деликатный вопрос: вопрос цены — «Дредноут» в стоковом варианте стоил дешевле «Щедрого» в восемь раз! Несомненным плюсом «Щедрого» была возможность базирования, на его борту, большой авиагруппы — 240 дроидов-файтеров, или пропорционально меньшее количество пилотируемых аппаратов — а «Дредноут» ангара под истребители вообще не имел. Понятно, что это наличие «свободного пространства» всегда создавало соблазн как то его использовать, усилив вооружение корабля — как следствие, появилась модификация, вооруженная обычными «снарядными» пушками, стреляющими протонными боезарядами — палубными аналогами хорошо показавших себя в армии «протонных пушек», зениток ПВО J-1. Да, такая модификация «Дредноут» по огневой мощи вполне себе превосходила — мощь снаряда такой пушки была больше, чем мощность выстрела тяжелого турболазера. И при этом, они еще и не требовали такой прорвы энергии для питания, как турболазеры, а соответственно — и дополнительной системы охлаждения, в довесок к неплановой нагрузке на энергосистему корабля. Правда, попутно вылезали такие мелочи, как необходимость компенсации импульса отдачи орудий. — Ну, если вы, конечно, хотели куда-то из них попадать, а не просто бросать снаряды в пространство. — И вставал вопрос: где и как хранить боекомплект к орудиям — потому как хранить протонные снаряды в неприспособленных для этого местах будет только самоубийца или сумасшедший. Как следствие — «Щедрые» «с пушечками» истребителей не несли, совсем. И десант могли принять на борт минимальный. Потому как свободного места даже под «складированное штабелями» отключенное «железо» не оставалось. Но, что было делать, если ничего другого — более мощного — попросту не было?