К. Уэджерс - Под сенью короны

– Просто прыгайте сюда, – крикнула я остальным и отошла в сторону, чтобы они не упали мне голову.

– Ваше величество, вы…

– Кас, честное слово, это не слишком сложно. Просто бесполезно описывать дорогу кому-то другому. Я ее пройду с закрытыми глазами. Первой лучше идти мне.

Правой рукой я схватилась за камень и повисла на нем. На мгновение, пока я висела над бездной, в желудке поселилась сосущая пустота, но тут я нащупала опору для ног и полезла вниз, надеясь, что остальные последуют за мной без дополнительных инструкций.

Поверхность изменилась практически мгновенно. Пыль размокла от влажного воздуха. Здесь, внизу, росли деревья: что-то вроде огромных, в несколько метров, розовых кустов.

Мы молча лезли вниз больше часа, медленно спускаясь к скалистой тропинке. Довольно часто приходилось повисать на руках.

Было тихо. Только эхом отдавались крики харви, да слышалось наше дыхание. Когда мы доберемся до главного каньона, все изменится, и рев реки Гуичжоу заглушит все остальные звуки.

– Наверное, дожди только что кончились. – Я говорила тихо, но в окружающем молчании мой голос все равно показался громким. – Не знаю, пройдем ли мы по нижней тропе.

Я перелезла через край очередного утеса и встала на скальную полочку под ним. Тишина и физическая нагрузка меня успокоили. Я почти стала прежней собой.

– Ваше величество, у меня есть веревка, – сказал Зин, – так будет легче…

– Нет смысла, только все усложним. Я знаю, что делаю. – Я улыбнулась ему, и тут скальная полочка подалась под ногами.

– Хейл!

Я запаниковала, схватилась за камни перед собой, отчаянно ища опору. Левую руку дернуло болью – я сорвала ноготь. Мои ругательства смешались с изощренными проклятиями Зина.

Я нашла опору, но не слишком надежную. К тому же тянуться за ней пришлось слишком далеко, и двигаться дальше не получалось. Если я свалюсь с тридцатиметрового обрыва, даже хоронить будет нечего.

Ох, етит-твою… Больно, конечно, почти не будет, но зато будет очень грязно. Глупо помирать на богами проклятой куче ченских камней из-за собственного самомнения.

– Хейл, держитесь!

Не знаю уж, чего еще Зин мог от меня ждать и сколько я еще могла продержаться. Кровь из ободранного пальца заливала руку. Я дернулась, когда Даилун обхватил меня за талию, и даже всхлипнула.

– Я тебя держу, сестра, – прошептал он мне на ухо, – все хорошо.

Я втянула воздух и каким-то образом заставила себя отпустить камни, на которых висела, и вцепиться в руку Зина. Даилун поддерживал меня с силой, которую трудно было в нем заподозрить.

Зин спустил нас вниз, плавно опуская веревку мимо острых камней и веток торчащих деревьев. Кас держал веревку сверху, как якорь.

Когда мы рухнули на дно каньона, я еле удержалась, чтобы не поцеловать землю. Красная пыль здесь уступила место зелени – за пределами досягаемости жестокого солнца и ветров цвела пышная жизнь, впитывающая все попадающие сюда дожди. Несколько харви порскнули по норам, завидев нас.

Я отпустила Зина и сунула указательный палец в рот. В здешней почве было не меньше железа, чем в моей крови. Я сплюнула.

– Вы что, убиться захотели? – Зин схватил меня, как только я сделала шаг в сторону, и прижал к скале.

– Что? – Я дернулась, но он даже внимания не обратил.

Он приблизил свое лицо к моему. Он был очень, очень зол. У меня даже сердце на мгновение замерло. Раньше я никогда не видела обычно спокойного и собранного телохранителя таким, но и его железный самоконтроль дал слабину.

– Вы хотите умереть?

Я подумала, не врезать ли ему, решила, что не стоит, и вздохнула.

– Зин, я…

– Хейл, отвечайте на вопрос. Я не позволю Касу и прочим рисковать жизнью, раз вы планируете покончить с собой. Если вы хотите умереть, мы не станем вас останавливать, и будь я проклят, если готов еще раз это вытерпеть.

Сперва меня шокировало, что он целых три раза за несколько минут назвал меня по имени. Потом до меня дошло остальное.

– Ты думаешь, я хочу покончить с собой? – почему-то я сказала это шепотом. У меня даже слезы полились – то ли от горя, то ли от истерического смеха. – Половина Империи охотится за моей головой. У меня больше врагов, чем я могу себе представить, и будь уверен, Фанин, если он не совсем тупой, этим воспользуется. Зин, даже если бы я хотела умереть, мне не надо для этого ничего делать! Словно у меня на лбу гребаная татуировка «разыскивается»! Пусти! – Я толкнула его, но он и не подумал меня отпускать.

– Тогда не смейте так себя вести, – прошипел он. – Речь идет о человеческих жизнях. О вашей жизни. Эмм…

– Я об этом не просила! Во имя Шивы, Зин! Ты еще не понял, что я не избалованная принцесска? Я могу сама о себе позаботиться!

– Я знаю, что можете. Вопрос в том, хотите ли. – Он встряхнул меня за плечи и приподнял так, что мне пришлось встать на цыпочки. – Я в курсе, что вы об этом не просили. Я был там, помните? Но вы остались и дали слово. Забыли, да? С самого Красного Утеса вы ведете себя так, как будто бессмертны. Пора это прекращать. Вы играете со смертью, не принимая нашей помощи. Так вас скоро убьют. Вы больше не контрабандистка, Хейл. Вы императрица Индраны.

– Я прекрасно знаю, кто я. Я последняя из нашей семьи. – Голос дрогнул, но я выпрямилась и посмотрела Зину в глаза. – Кроме меня, нет больше никого. Если я сдамся, Алисе и всем остальным придется умереть. Ты думаешь, я такая идиотка, что не понимаю этого и ничего не чувствую? – Я толкнула его в грудь, вынуждая отступить на шаг. – Вот так вот, Зин. Я не могу позволить себе роскошь умереть просто потому, что разом все потеряла. – Он вздрогнул, но я не могла остановиться. – Мне необходимо двигаться дальше. И я буду поступать так, как считаю нужным.

– Хейл…

– Ты сам говорил, что можно быть одновременно императрицей и контрабандисткой. Эммори мне доверяет, но вот остальные… – Я раскинула руки и посмотрела на Каса. – Вы ведете себя так, как будто я превратилась в младенца, надев себе на голову эту гребаную корону. Она еще не раздавила мне мозги, честное слово!

Эмоции требовали выхода, но я не могла подобрать для них подходящих выражений. Я даже не могла объяснить, что для меня значит доверие Эммори, когда все остальные считают меня безрассудной.

Зин открыл рот, но ничего не сказал. Плечи его обмякли, и он кивнул.

– Уйе маа, вы правы. Прошу прощения. Я… мы все о вас беспокоимся.

Он больше не злился, и тревога в его голосе как будто проникла в трещины моей брони, замораживая ее и разрывая на части. Кас казался совсем несчастным.

– Ваше величество, я…

– Не надо. – Я оттолкнула Зина, подхватила рюкзак и двинулась дальше, но вдруг остановилась и вздохнула. – И вы меня простите.