Владимир Васильев - Смерть или слава. Чёрная эстафета [сборник]

— Народ, я думаю, самое время расползаться по домам. Заваривается каша, и тут явно замешаны чужие. Костя Зябликов, подойди же в конце концов на Манифест!

Юлька спохватилась:

— Пойду-ка я к своему кораблю…

— Погоди. — Ирина встала и защелкала чем-то на пульте. Светящие глазки гасли целыми секциями. — Я тебя подброшу. Мне все равно мимо космодрома.

— Я подожду у твоего вездика, — сказала Юлька. Ей почему-то очень захотелось наружу, под открытое небо.

Внизу она чуть не столкнулась со спешащим и озабоченным Зябликовым. Зябликов был упакован в ядовито-желтый комбинезон воздушного акробата.

— Привет, — бросил Костя впечатленно. — Видала, а?

И помчался вверх, к Ирине.

— Видала, — вздохнула Юлька ему вслед. — Все видала.

Ирина и Зябликов спустились минут через пять. На космодроме они оказались еще через пять. Юлькин «Der Kenner», похожий на двадцатиметровый бумеранг, крепко и надежно стоял на опорах. Но Юлька заметила: под крылом, обращенным к востоку, опоры на добрую пядь ушли в слежавшуюся, а значит, очень плотную землю.

«Ветер», — поняла Юлька и внутренне содрогнулась, прикинув его силу.

До ее заимки было двадцать минут лету. Предстартовый тестинг и разгон занял вдвое меньше.

Еще сверху она заметила на посадочном пятачке знакомый овал савельевского «Саргасса».

Юлькин «бумеранг» ни с чем не спутаешь. Я выскочил из корабля и, заслонившись ладонью от назойливого света, глядел, как она снижается. Снижалась Юлька отчаянно и лихо — не зря прилипло к ней прозвище. Торможение начала километра за полтора до площадки, но ее «бумеранг» строили с учетом атмосферной аэродинамики, так что косые полосатые крылья работали в полную силу. Села она мастерски, погасив горизонтальную скорость коротким маневром — задрала нос «бумеранга», одновременно касаясь площадки задними опорами.

Я вышел из шлюза. В крыле «бумеранга» открылся овальный люк, и я увидел Юльку Юргенсон, старателя и пилота, владелицу одного из семи частных звездолетов Волги.

— Ты видал? — без всякого приветствия начала Юлька. — Видал эту штуковину?

Почему-то я сразу понял, о чем она, и мрачно кивнул.

Отчего мрачно? Да оттого что это именно я, а не кто-нибудь другой позавчера нажал на красную кнопку. Кнопку, единственную на загадочном инопланетном приборе. Увидеть связь между нажатием этой кнопки и визитом звездного корабля чужих нетрудно. Когда я перехватил космодромные переговоры и убедился, что громадина идет точно на мою заимку, я тотчас прыгнул в «Саргасс» и дал деру. Я уже представлял гигантский кратер у подножия Каспийских гор — не то от оружия призванного демона, не то от падения его же. Впрочем, зачем ему падать и разбиваться, демону?

Но я ошибся — корабль чужих прошел над моей заимкой, ничего не повредив. Над заимкой, над горами, над побережьем. И тогда я догадался, что он летит на мой островок. И связался со Швеллером.

А теперь эта громадина зависла над моим островком и ни с места. Уже минут десять. А то и больше, я наблюдал за ней через сателлита, пока не заметил снижающуюся Юльку.

— Боюсь, Юля, это из-за меня, — скорбно сказал я и поморщился, до того по-дурацки это прозвучало.

Юлька с сомнением уставилась на меня. Она явно решала — не повредился ли я умом от излишних треволнений? Понять, что эта штука пройдет как раз над моей заимкой, было нетрудно, если она точно отследила полет корабля чужих.

— Из-за тебя? — переспросила она. И видимо, решив, что я еще не окончательно сбрендил, потребовала: — Объяснись.

Я вздохнул. Слава Богу. Она не стала крутить пальцем у виска или ласково спрашивать у меня, как я себя чувствую. Она поверила — если я произнес эти невозможные с точки зрения любого волжанина слова, значит, за ними что-то стоит.

— Позавчера вечером я откопал… не сам, конечно, откопал, орлы мои откопали, запаянную в пластик шкатулку. Я так думаю, мейд ин чужие. И очень, думаю, старую. Я ее открыл.

— Псих, — прокомментировала Юлька. — Но ты продолжай, продолжай…

— Там был пульт. Вроде дистанционки к «кротам» и «гномам». Только кнопка всего одна. И, ясен пень, красная.

— И ты, ясен пень, ее нажал, — без тени сомнения сказала Отчаянная. — Ты точно псих, Рома.

— А что мне оставалось? — огрызнулся я без всякой злобы. — Ты бы не нажала?

— Нажала бы, — спокойно уверила меня Юлька. — Я же отчаянная.

Я нервно поскреб подбородок.

— Ну и что думаешь? Сегодняшний визит и моя находка связаны? Или нет?

— Скажи-ка, — поинтересовалась Юлька. — А шкатулку ты откопал на большой заимке? Или на островке?

Я изумленно уставился на нее.

— Ты знаешь?

Юлька фыркнула:

— Что я — полная дура по-твоему, что ли? Думаешь, у меня нет левых заимок?

— А есть? — дурак-дураком спросил я.

— Две.

Ну Юлька! Ну дает! Но осторожность моя, всем известная, тут же подвигла на уточняющий вопрос:

— А кроме тебя, кто-нибудь знает?

— О чем? — Юлька хитро глядела мне в глаза, и взгляд ее тем не менее оставался невинным-невинным. — О моих заимках или о твоей?

Я помялся.

— Ну и о твоих тоже.

— Думаю, знает. Ты не проводил сравнительный анализ породы на Каспии и на островке?

— Проводил, конечно…

— И думаешь, в фактории не заметили, что ты таскаешь руду вовсе не с Каспия?

Я даже рот раскрыл. Господи, ну и балбес же я. Кстати, и патрульник я, строго говоря, не в первый раз увидел со своего островка. Так что, выходит, моя тайна — вовсе не тайна? Но почему же тогда директорат молчит?

Хотя, постойте… Директорат ведь тоже платит налоги. С каждого рудника на планете. И довольно высокие. Значит… левые заимки выгодны и директорату. Руду они продают, а налогов не платят. Тля, умник! Мечтатель, тля!

Я тоскливо вздохнул. Выходит, с Луной моя задумка накрылась. Точнее, в том виде, в каком я ее просчитывал, — накрылась.

— Судя но твоему несчастному виду и по тому, что эта штуковина зависла над… ну, в общем, зависла в известной нам точке над Фалагостами, шкатулку ты откопал именно там, — констатировала Юлька. — Что ж. Картинка стройная, хотя я бы не взялась утверждать на все сто, что это ты призвал в гости чужой звездолет.

Я промолчал.

— Пошли в купол, — проворчала Юлька. — Торчим тут, как три тополя…

— Два, — поправил я.

— Какая разница…

Мы подошли к шлюзу, и тут я заметил на сером спектроли-те колпака темно-рыжее расплывчатое пятно. Знаем мы эти пятна… И знаем, отчего они возникают.

От выстрела из бласта навылет. Кровь толчком выплескивается из прожженного канала. Наверное, у меня сделался очень красноречивый взгляд. Юлька на меня покосилась, набирая входной код.

— Чего уставился? К тебе гости, что ли, не ходят?