Владимир Васильев - Смерть или слава. Чёрная эстафета [сборник]

Павел все еще пребывал в смятении.

«Уважаемый, — пальцы плохо слушались, и приходилось на ходу корректировать текст, — я ученый, а не авантюрист. Я даже стрелять не умею».

«Стрелять не придется. Придется просто направить скаут по рассчитанному курсу и прибыть в указанное место. После этого получайте денежки и гуляйте на все шесть сторон».

«Я никогда не водил корабли».

«Это просто. Диск будет с вами, и любая консультация будет доступна в любое время».

«Мне надо подумать».

«Торопитесь. Больше я не скажу ни слова. Лучше будет, если вы вызовете меня откуда-нибудь из глубокого космоса и вы будете на корабле один. И с саркофагом — с целым и невредимым саркофагом. Тогда и поговорим».

Если честно, Павел несколько кривил душой. Корабли пилотировать он умел — не так уж это было и сложно. Опыта у него не хватало, это да, но запустить расчет пульсации, понять, что расчет не содержит фатальных ошибок, и стартовать сумеет любой инженер. А Павел считал себя хорошим инженером. Тем более что на диске уже имеются какие-то просчитанные курсы, которые нужно только подновить…

Павел вдруг сообразил, что думает не «Лететь или не лететь», а «Как лететь». Словно уже принял ошеломляющее предложение чужого-перевертыша, обретающегося непонятно где. Возможно, в далекой звездной системе… и вряд ли в соседней каюте.

«Несколько миллиметров, надо же, — вертелось у него в голове. — Интересно было бы проверить…»

«А в скауте дежурят десантники», — мелькнула унылая мысль.

Тем не менее Павел усыпил терминал, тихонько встал и принялся одеваться. Шеманихин ровно сопел на соседней койке.

Обе камеры с куртки Павел снял и оставил на столе.

Уже перед выходом он спохватился: «Диск!»

Торопливо вынул блестящий кругляш из драйва и сунул во все тот же карман куртки.

«Ну, — подумал Павел, стараясь изгнать из души холодок. — Поглядим…»

Что именно он вкладывал в это «Поглядим», Павел предпочел не уточнять. В конце концов, миллион пангала за то, чтобы встать и прогуляться до трюма, — неплохой гонорар.

Все, кого он встретил по пути до центрального ствола и от ствола до тактического трюма, не обращали на него никакого внимания. Кое-кто здоровался, хотя Павел узнал всего одного военного. Наверное, они все знали экспертов в лицо. У трюмного шлюза, привалившись к переборке, скучал одинокий десантник. Павел отметил, что скафандр его отключен.

Десантник Павлу просто кивнул.

— Что, осенило? — спросил он с участием в голосе. Наверное, он знал, что такое идти на пост в неурочное время. Но шел, ибо работу выбирает каждый себе сам.

— Да, появилась одна мыслишка… Не хочу всех будоражить, вдруг ошибся.

— Бывает, — вздохнул десантник, отворяя шлюз.

Трюм был все так же ярко освещен. Поверхность скаута тускло отблескивала в свете юпитеров. Павел невольно представил, как этот шарик мгновенно исчезает, уходя за барьер. Праздничный свет, растерянность, потом легкая паника охраны, Куксевич, мечущий громы и молнии…

Картинка была настолько яркой, что Павлу пришлось потрясти головой, чтобы ее отогнать.

У открытого шлюза скаута десантников было трое. Все с любопытством уставились на приближающегося Павла.

— Что, профессор? — спросил один. — Не спится?

— А ты бы и рад прикорнуть, — подколол Павел, — да служба не позволяет. Или ты прикорнул, пока никто не видит?

— Да пошел ты, — сердито шикнул десантник. И что-то еле слышно добавил — видимо, непечатное.

— В корабле есть кто-нибудь? — справился Павел по возможности нейтрально.

— А что?

— Не люблю, когда заглядывают через плечо.

— Тогда пляши: никого. На охране только мы. Можешь задраить шлюзы и попробовать смыться!

Десантники довольно заржали, а Павла сначала бросило в холод. Потом он сообразил, что вояки просто веселятся — они и мысли не допускали, что корабль может стартовать не из космической пустоты, удалившись от любого достаточно крупного гравитационного очага, а вот так вот, прямо из трюма эскадренного крейсера «Вагрант».

— Непременно попробую. Вы Тогда не удивляйтесь, если шлюзы задраятся.

И он нырнул в отверзнутый зев шлюза, откуда лился желтоватый свет, подобранный по спектру под родное солнце перевертышей — Оа.

Первым делом Павел направился поглядеть на саркофаг. Кстати, почему саркофаг? Там что, действительно замурована какая-нибудь спящая красавица? Тогда понятно, почему перевертыш-меценат так пекся о целостности саркофага.

Нет,' ну времена! Человеку, которого видят впервые в жизни, предлагают угнать трофейный скаут и тут же переводят на счет целый миллион! И обещают еще!

«Подумай, Павлуха, — нашептывал внутренний голос. — Неужели тебе заплатят эти чертовы миллионы? Если ставки так высоки, значит, тут замешана публика покрупнее и позначимее, нежели какой-то там ксенотехник из провинции. Сожрут и не поморщатся».

Но кто-то азартный и алчный внутри возражал: «А миллион-то у нас уже в кармане!. Чем черт не шутит — вдруг и остальное заработаю?»

Саркофаг пребывал в грузовом отсеке, то бишь в камере матки. Целехонький. Отблескивал чешуйками и загадочно…

Павел долго подбирал нужный глагол, но, поскольку саркофаг ничего не делал и делать не мог, глагол не подбирался. Наконец Павел извернулся и сформулировал: и выглядел загадочно.

Конечно! Если за этот невзрачный шкаф сулят миллионы, он — хочешь не хочешь — будет выглядеть загадочно!

Второе, что сделал Павел, это проверил пищевую камеру, примыкающую, к рубке. Там было полно вакуумных пакетов со стандартными белково-углеводными рационами производства перевертышей. Людям эти рационы вполне годились в пищу, хотя особо вкусными их трудно было назвать. На вид пищи хватило бы месяца на три, а то и поболе. Вода, насколько знал Павел, на скауте циклически регенерировалась, поэтому запасов ее на борту можно было и не иметь вовсе. Кроме того, нашлось несколько упаковок синтетического сока. Тоже производства перевертышей и тоже годящегося людям.

«Так-так, — подумал Павел. — Ну хоть бы что-нибудь не позволяло согласиться с чужаком…»

Он нерешительно опустился в пилотское кресло и так же нерешительно оживил компьютер. Вставил диск в соответствующий драйв. Дал задание системе наведения.

«Корабль будет готов к прыжку через 15 минут, — сообщила Система: — Считываю поправки».

Быстро, подумал Павел.

Он все еще не принял окончательного решения. Но система уже начала расчеты пульсации по курсу, введенному с диска.

«Внимание! Корабль разгерметизирован. Принять меры?».

Надпись мигала.

«Мы подключались к нерву, — лихорадочно прикидывал Павел. — Не нарушится ли управление шлюзами? Не должно вроде…»

Стопроцентной уверенности у Павла не было. Поэтому он пока игнорировал тревожный сигнал корабельных стражей исправности.