Владимир Васильев - Смерть или слава. Чёрная эстафета [сборник]

Зислис ждал объяснений, но Прокудин высунулся и снова принялся палить из перезаряженного бласта.

— Действительно, не примчатся, Миша, — сказал раненый Хаецкий, Валентин. Сказал и поморщился. — Сейчас в рубках никого нет. Корабль, в сущности, неуправляем. Директорат подгадал время встречи в жилых так, чтобы наших на вахтах было поменьше. Плюс привязался ко времени пятичасовой смены. Наши все сменились, но никто не заступил — транспортники придержали платформы. На вахте сейчас исключительно люди директората и бандиты-транспортники. И они пытаются прибрать к рукам весь корабль.

— Но как? У них же не хватит доступа! — Зислис недоумевал.

— Смотря на что. На то, чтобы отыскать отрезанного от биоскафандров Ромку и убить, — хватит.

— А я гадал — почему мы стоим? — пробормотал Веригин. — ’Гак что, эта встреча в жилых — просто ловушка?

— Граждане, — вмешался Артур Мустяца, выглянув из-за платформы. — Это все, конечно, безумно интересно, но не хотите ли вы немного пострелять? Иначе стрелять будут в нас.

С минуту вместо разговоров звучали лишь бласты.

— Черт! — с безнадегой в голосе ругнулся Прокудин. — А ведь они нас обойти могут. И обойдут. А у меня последняя батарея.

И Зислис принял решение. Раз уж бунт… Раз Ромкины бредни оказались вовсе не бреднями…

— Так, ребятки! Тут рядом схрон есть. Там можно отсидеться. Давайте-ка за мной!

Ребяткам дважды предлагать не пришлось. Дав вдоль стержневого прощальный залп, по плотности не уступающий приветственному, все устремились за Зислисом к близкому углу, в поперечник. Раненого Хаецкого подхватил брат, а с другой стороны — Веригин. Все старались держаться точно за горбиком неподвижной платформы.

— Что такое схрон? — на бегу поинтересовался Прокудин. — А?

— Ну, схрон, бункер. Закрытый модуль, там припасы, оружие, батареи. На всякий случай.

— Ни хрена себе! — удивился Прокудин. — Тут и такое предусмотрено? Я и не знал.

— Откуда тебе знать? Знают только шестеро. Старшие и капитан. Собственно, мы же все это и устроили.

— А далеко до твоего схрона?

— Не очень. Если Валька не ослабнет, доковыляем.

Они свернули за угол; некоторое время можно было не опасаться выстрелов в спины, но осознание того, что преследователи тоже вскочили и бегут со всех ног, заставляло наддать. Раненный в бедро Хаецкий был белый, как световая панель, но сцепил зубы и старался хромать как можно шустрее. Правая штанина у него была темная от крови и на взгляд — очень липкая.

Они успели еще раз свернуть еще до того, как из-за угла стержневого показались молодчики Шадрона.

— Все, — успокоил Зислис. — Теперь близко.

Он свернул в последний раз и оказался в тупике.

Беглецы встали, словно к полу приклеились.

Евгений Хаецкий в сердцах пробормотал:

— Бродить, так бродить, сказал Моисей и завел всех в пустыню.

— В тупик, — поправил его Веригин. — Но имя почти совпадает…

— Умри, недостойный, — отмахнулся от него Зислис и отыскал на серебристой панели у самого пола кодовый сенсор. Приложил палец. Тотчас в глухой стене тупика чмокнула и разошлась перепонка.

— Давайте! — скомандовал он.

Повторять не пришлось.

— Надо же, — покачал головой Прокудин. — А с виду просто стена…

Изнутри Зислис мгновенно перепонку зарастил. Тем же манером. И сказал:

— Фу-у! Давненько я так не бегал! С обороны космодрома…

Спутники недоверчиво озирались.

Им открылся достаточно просторный зал с несколькими дверьми обычного типа. У стен располагались диваны, столики, кресла, ниши со всякой всячиной. В центре зала свет был поярче, у стен — потусклее, но над некоторыми столиками горели небольшие светильники. В целом зал напоминал непомерно большой ресторан, только без стойки бара и сцены для музыкантов. Впрочем, возвышение три на три метра все же имелось, но почти все оно было занято столом и креслом. Вместе это сильно напоминало стандартный рубочный пульт.

— Не бойтесь, — успокоил Зислис. — Сюда никто не проникнет. С доступом ниже двадцати трех — только Фломастер. А больше — никто.

— А мы? — не понял сразу Веригин.

— Ну, я имел в виду, что никто не сможет открыть перепонку, — поправился Зислис. — Только капитан и пятерка старших.

— Аптечка тут есть? — озабоченно справился Евгений Хаецкий.

— Есть где-то… Вон там, в нишах поройся. — Зислис рукой указал, где искать. Веригин тут же бросился Хаецкому на помощь.

— Вот! Вот аптечка! — Мустяца метнул Хаецкому прямоугольный брикет с красным крестом — естественно, что волжане пометили синтезированные медикаменты и прочие врачеб-ности древним и привычным символом.

Хаецкий раскрыл аптечку и склонился над братом.

Зислис устало повалился в ближайшее кресло. Прокудин уже отыскал нишу с батареями и с серьезной миной набивал карманы. Потом он нашел мощный двухпотоковый «Гарпун», одобрительно присвистнул и примерил оружие по руке.

— Вот это знатная пушка! — Прокудин поцокал языком. — Уважаю!

К Зислису присоседился Мустяца — развалился на диванчике.

— Ну и ну, Мишка! Что же, это все вы с кэпом устроили?

— Ага. После первого бунта. Я полагал, что второго уже не случится, после того как увидел в деле роботов. А вот Ромка оказался осторожнее. Зря я ему не верил!

Тут Зислис спохватился:

— Слушай, ты говорил, что по нему стреляли?

— Это Прокудин говорил. Я сам ничего не знаю. Еле смылся от своих… работничков. А по пути расспрашивать, извини, было недосуг.

— Боря! — позвал Зислис Прокудина. — Давай колись!

Тот пошевелил бровями, поиграл морщинами на лбу, подыскивая слова, потом вздохнул и ответил:

— Короче, я услышал, что по кэпу стрелял какой-то псих на входе в один из рукавов. Не попал. Кэп и с ним пятеро ушли в ремзону, и их активно ищут.

— В ремзону? — Зислис нахмурился. — Черт! Там ни одного схрона нет!

— А где есть?

— В жилых, в офицерском несколько штук и парочка в промежутке. Ну и около рубок еще.

Зислис обернулся к Мустяце — старшему сервис-инженеру.

— А скажи-ка мне, Артур, — Зислис был не на шутку озабочен, — капитана возможно отследить в ремзоне с сервис-вахты?

Мустяца, поджав губы, кивнул несколько раз и развел руками:

— Увы! Возможно. Особенно если увеличить число вахтенных. А люди Гордяева занялись в первую очередь именно этим.

— Разве можно обойти Ромкин запрет? — усомнился Веригин. Он тоже пришел на разговор, когда выяснил, что Хаецкий вполне справляется с раной брата.

— В том-то и дело, что можно. При условии, что на вахте никого с более высоким доступом нет. Если будут действовать грамотно и без задержек, запрет полностью обойдут дня за два. Едва с кораблем сольется достаточно много народу — капитану конец. Да и нам тоже. — Мустяца глубоко вздохнул. — Такие вот пироги, чтоб его…