Владимир Поселягин - Сашка [СИ]

– А как ты понял, что это немцы? Всё же все в нашей форме?

– А я разве не пояснил?

– Нет.

– Так у них подошвы на сапогах немецкие. Верх наш, а подошва немецкая. Я следы их знал, видел, так что распознать смог, так и пошёл по ним, пытаясь узнать, что немцам тут у нас надо. Догнал только у переправы, но я про это рассказывал уже.

– Это точно.

Попрощавшись с бойцами, капитана уже отвлекли, принесли несколько ранцев и стали показывать рацию и ещё что-то, ну а я побежал обратно. До наступления темноты ещё час, а дел у меня полной. Один из лейтенантов вёл допрос пленного, так что надеюсь, узнают, что им нужно. Жаль, конечно, что та четвёрка вернутся не успела, тоже прихватили бы, но думаю, их долго ловить будут, всех предупредят, так что вскоре я так понимаю, выследят и возьмут. А хорошо я роте помог, всего один убитый и семь раненых. Потери мизерные, если вспомнить какая отличная позиция у диверсантов была. Повезло, что почти все спали, когда раздался крик наблюдателя. Те конечно похвально среагировали, даже открыть огонь смогли, да было поздно.

К своему лагерю я вышел уже, когда окончательно стемнело. Лайки были тут, молодцы не бросили моё имущество, я тут лодку и сидор оставил, так что решил отблагодарить их. По пути тетерева подстрелил и нёс в левой руке, немного, но хоть мясной бульон будет. Разведя костёр, я подвесил котелок с водой и спустился к берегу, там ощипал и распотрошил добычу, ну а когда вода закипела, побросал внутрь мяса, нарезал уже, ну и остаток крупы бросил, горсть было, но хоть это. После ужина, прежде чем собакам дать, сначала остудил в воде реки котелок, потом разлил по мискам с кусками мяса и только тогда укрывшись курткой, уснул на берегу, рядом с костром. Ну а лайки устроились рядом.

Часам к десяти дня, я нашел, где высадились немцы и только глухо ругался. С парашютами облом, судя по следам колёс, самолёт совершил посадку на этой лесной поляне, развернулся и улетел. Не было парашютов. Так что мы с лайками не солоно нахлебавшись, вернулись к лодке и, забравшись в неё, отплыли. Зря день только потерял, знал бы, мог и вчера поздно ночью вернуться. Мама, наверное, тревожится, опаздываю, вчера обещал быть. Зря не послушал, как диверсанта допрашивают, так бы и узнал, что их высадили, а не сбросили. Завтра воскресенье, новоселье справлять планировали, да и знакомиться с классом и классной руководительницей будем. Сначала последнее, а потом вечерком и новоселье справим. Должно дня хватить. Кстати, а завернём-ка к тем складам. Зайцев набьём. Чтобы было чем завтра гостей угощать. Сказано сделано. Настрелял семь зайцев, хорошее место, с их тушками и вернулся к лодке, тут километра полтора до реки было идти. Правда, всё лесом, но ничего сложного, лес я любил.

Забросив добычу в лодку, положил винтовку, я её уже в чехол убрал и осмотрелся. Воды реки чего и кого только не несли. Задумавшись, а не искупаться ли мне, решил, что окунусь, когда вернусь домой. Тут и добычу побыстрее доставить надо, ну и своих успокоить. Как вдруг, я уже в лодку забрался и, устроив лаек, оттолкнулся веслом от берега, отходя от него, прозвучал гудок катера, что шёл в сторону Москвы.

Удивлённо обернувшись, я рассмотрел знакомую фигуру, да и лицо тоже уже видел. Лабухин насколько я помню, помощник редактора на радио. Что-то там за музыку отвечал, вроде поиском молодых талантов занимался. Катер был вроде экскурсионного, по размерам вроде моего баркаса, рулевой, что стоял у штурвала по знакам Лабухина повернул катер и на небольшом ходу подошёл ко мне.

– Саша, голубчик, ты же обещал, что как прибудешь в Москву, сразу дашь о себе знать. Я жду-жду, а звонка всё нет.

– Ну во-первых, здравствуйте, Константин Львович. А во-вторых, дела так закрутили что просто нет времени, однако сейчас свободен. Только домой надо заскочить, новоселье завтра, дом мы приобрели, вот дичи настрелял. Э-э-э, силками наловил.

– То, что свободен, просто отлично. Тогда давай сразу к нам, я буду на рабочем месте. Адрес помнишь?

– Конечно, на Тверской. А это новые дарования? – кивнул я на двух девчушек лет возьми, близнецов, и видимо их на маму.

– Да. Но тебя я всё же жду. Когда примерно будешь?

– Часа через два, два с половиной, – мысленно прикинув, ответил я.

– Хорошо, сдержи своё обещание. Я на входе оставлю тебе пропуск.

Катер потопал дальше, ну а я, подняв парус, последовал за ними. Причём умудрился догнать и обогнать. Экскурсионный, назвать его ходким сложно.

Видимо меня ждали, сестрицы высматривали, поэтому, когда я подошёл к пирсу, дед и Марина уже ждали, остальные наверху смотрели. Кстати, катер прошёл мимо и Лабухин помахал нашим рукой, узнал. Те вроде тоже, раз ответили.

– Что-то случилось? – спросил дед, принимая добычу.

Волк и остальные лайки уже покинули лодку, так что я отогнал ту к берегу, общаясь с дедом.

– Да. Снова с немцами повстречаться пришлось. Слух о девушках зарезанных был?

– Было, соседки натрещали.

– Вот я за этой группой и следил. Взять её не удалось, сбежали, но на другую, основную группу роту красноармейцев вывел. Неполную роту. Побили их. А та четвёрка ушла, вот что обидно, угнали машину и ушли. Думал сегодня по их следам пройдусь, парашюты поищу, а тех оказывается с самолёта высадили, тот посадку в лесу совершил, на поляне. Так что и парашютов нет. Совсем я без добычи. Вот, только зайцев настрелял на завтра, на новоселье.

– Хорошая добыча, – одобрил дед.

Он уже передал добычу сестрицам, те понесли всё наверх, мама с бабушкой знали что делать, ну а мы, с дедом ухватив лодку за нос, почти вытащили её всю на берег. Малышни не было, пляж пуст, в садике, так что работали спокойно.

– А это кто был, рукой махал? Где-то видел его.

– Он просто одежду сменил, в белом парусиновом костюме. Помнишь того помощника редактора у моста? Вот это он. Пришлось дать обещание, что буду сегодня у него. Сейчас окунусь, смою пот, переоденусь, и с гитарой на радио.

– Что прямо на радио петь будешь? – изумился дед.

– Вряд ли меня вот так сразу допустят. Сперва послушают, отберут то, что можно допустить до эфира, а там день назначат. Прослушивание сначала будет.

Сестрёнки что стояли с тушками зайцев рядом активно грели уши, прислушиваясь, дед, заметив это, рявкнул на них и те сразу понеслись наверх. Я только крикнуть успел чтобы кто-нибудь скатался за участковым. Показания с меня так никто и не брал, участковому дам. Если спросят, было, и всё официально. Лишь крикнул вслед, чтобы передали ему, мол, снова с диверсантами немецкими повстречался.

– Может баньку? Мы тебя вчера ждали, затопили. Тёплая ещё, утром я подтапливал, – предложил дед.

– Баня даже лучше, – согласился я.

Подхватив вещи, дед забрал последнего зайца, у сестриц рук не хватало, чтобы его унести, и мы направились наверх. Лайки уже там бегали, изучали, что изменилось, пока нас не было. На грядки больше не забегали, учёные, уже знали, что влететь может. Мама меня обняла, бабушка тоже не осталась в стороне, тревожились. Быстро объяснив, почему задержался, одновременно разложил связку шкурок в ведре, вымачивая, и натирая нужным средством. Потом отнесу на сдачу, те что раньше добыл, уже относил.