Юрий Корчевский - Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи

— Да, это выдающееся изобретение наших ученых, — довольно усмехнулся седой.

— А каков принцип… ну, парения лодки в воздухе? Ни винтов, ни шума моторов я не слышал.

— Откуда ты знаешь о моторах? — впился в него глазами Баюн.

— На острове, где мы жили, у нас были дирижабли. На них стояли винты и моторы, — спокойно ответил Никита.

— По-моему, ты что-то недоговариваешь, — усомнился старейшина. — Я вижу, что ты знаешь больше, чем говоришь.

— Спрашивайте, я отвечу. Чего мне от вас скрывать?

— Понравился ли тебе душ?

— Да, давненько не приходилось мне его принимать.

— Где ты его видел раньше?

— Уважаемый старейшина, мне приходилось сопровождать одного из островитян на дирижабле к Южному полюсу.

Гиперборейцы переглянулись: ответ их явно заинтриговал.

— Так вот, там мы встретили людей — если их можно так назвать — с другой планеты. Я не могу их описать, поскольку они были в скафандрах. У них были летающие корабли, похожие на диски.

— И ты можешь показать дорогу туда?

— Могу, но боюсь, что вы опоздали. Когда мы уже улетали на дирижабле, на базе произошел сильный взрыв. Метеорит тому виной или техническая неисправность — не мне судить, но наш дирижабль даже на очень большом расстоянии от эпицентра взрыва получил повреждения, и мы едва спаслись.

— Как обидно! Мы давно подозревали, что на противоположной от нас стороне Мидгарда находятся жители других миров.

— Насколько сильно ваше желание увидеть инопланетянина?

— Что ты можешь? Ведь для тебя даже душ — роскошь.

— Я своими глазами видел гибель Атлантиды. Надеюсь, это название вам знакомо?

— Ты слишком осведомлен, командор. Да, у нас были контакты с атлантами. Но даже наши летающие лодки — жалкое подобие их кораблей. Так что насчет инопланетянина?

— Я вас сейчас познакомлю, немного терпения.

Никита вышел в соседнюю комнату.

— Эбер, ты жаждал познакомиться с гиперборейцами? Тебе представилась такая возможность. Кстати, где твоя накидка?

— У меня под подушкой.

— Идем, не заставляй старейшину ждать.

Когда они оба вошли в комнату, Никита торжественно объявил:

— Посланец далекой планеты Эбер! Он владеет вашим языком, и потому я не буду вам мешать.

Никита вышел, прошел в комнату Эбера, достал накидку, делавшую ее владельца невидимым, и надел. По покрою она напоминала комбинезон.

— Ида, иди сюда.

Услышав свое имя, Ида вошла в комнату:

— Ты здесь, Никита? Но я тебя не вижу.

— Вот и отлично. Будь здесь, а я пойду в комнату переговоров. Очень интересно послушать.

— Будь осторожен. Двигайся медленно и не вздумай чихнуть или кашлянуть.

— Спасибо за напоминание.

Выходя из комнаты переговоров, Никита специально не закрыл плотно дверь, а оставил небольшую щель. Теперь он подошел, присмотрелся. Все были увлечены разговором. Он осторожно приоткрыл дверь, протиснулся в образовавшуюся щель и потянул на себя ручку. На него никто не обратил внимания.

— Как далеко расположена ваша планета?

— Четыре световых года.

Старейшина досадливо поморщился:

— Это расстояние, которое свет проходит за год.

— Очень далеко!

— Да, не обладая развитыми технологиями, к нам не добраться. Думаю, через четыре года земного времени за мной прилетит корабль.

— Разве вы знали о нашей земле, городе, людях?

— Да, конечно. Наши спутники сделали снимки земной поверхности, а один из них приземлился недалеко и записывал разговоры проходящих людей. Так мы узнали язык.

— Думаю, нашим цивилизациям есть о чем поговорить. Раньше на этой планете, называемой нами Мидгардом, была земля атлантов. Это была очень развитая раса, но она погибла от землетрясения. Была еще база инопланетян на Южном полюсе. Мы подозревали это, поскольку видели чужие корабли, летящие по воздуху. Твой командор Никита в разговоре со мной обмолвился, что там был взрыв и что они погибли.

— Ваша планета — одна из немногих, где есть условия для жизни: подходящая температура, вода, растительность и животный мир, а в атмосфере — кислород. Поэтому она привлекательна для развитых цивилизаций других планет. Кто-то прилетает изучать Мидгард, другие просто на разведку. Причем цели их неясны: захватить, покорить, переселиться или просто наблюдать, не вмешиваясь. Ваша планета интересна для ученых, она проходит такой же путь развития, как и наши планеты тысячи, а может, и миллионы лет назад. Я не ученый, мое дело установить контакт с мыслящей расой. Если все пройдет хорошо, сюда, по моим следам, прилетят настоящие ученые.

— А командор Никита — что ты о нем думаешь?

— Волевой, временами жесткий, умеет организовывать людей. Умен.

— Тебе не показалось, что он знает больше, чем говорит?

— Он хитер, но не агрессивен.

— Я не о том. Не показалось ли тебе, Эбер, что он… Мягко говоря, что он не с этой планеты?

— Не с этой? Мне такое как-то не приходило в голову. Лодка, воины, навыки аборигена… Впрочем, речь его говорит об уме и достаточных знаниях. По сравнению с ним охотник Варда и воин Тот находятся просто на пещерном уровне. Я пробыл с ними достаточно долго, две недели, и мог убедиться.

— Ты не был в их племени?

— Нет, я попал к ним, когда они направлялись сюда.

— Разве они шли целенаправленно?

— Да, командор говорил о Гиперборее.

Для гиперборейцев это стало неприятным известием. Стало быть, их город, расположение этой земли не было тайной. Но одно дело — легенды, о которых говорил Никита, а другое — целенаправленная экспедиция.

— Расскажи мне о других путниках.

— Кван — рыбак, управляет лодкой. Дело свое он знает, но необразован. О Тоте и Варде я уже сказал — они исполнители. Женщина Ида… Мне непонятна ее роль. Мясо и рыбу готовили Варда и Кван, она пищей не занималась.

— Ублажала командора?

— Совсем нет, я не замечал.

— Какие-то сверхспособности?

— Нет, просто красивая женщина.

— Ладно, что с нее взять? Теперь еще раз о командоре. Чем больше я о нем узнаю — даже мелочей, тем более загадочной фигурой для меня он выглядит. Мы возьмем тебя с собой, ты будешь беседовать с нашими учеными. Они покажут тебе свои достижения.

— Мне бы не хотелось уходить от людей Никиты.

— Ты же ему ничем не обязан.

— Он не дал мне умереть с голоду, разве этого мало?

— Он будет сыт, его никто не собирается обижать, он наш гость. Но к нему надо присмотреться.

— Почему?

— Ты сразу назвался представителем другой планеты и показал прибор, подтверждающий твои слова. То есть ты предельно честен в наших глазах, не скрываешь своего лица. Никита же нам пока непонятен.

Вот так раз! Никита был очень удивлен. Он никогда не считал себя обманщиком, двурушником — и вдруг такое недоверие, даже подозрение. За кого они его принимают? Неужели за разведчика с другой планеты, причем прибывшего с недобрыми намерениями?