Василий Сахаров - Большая игра

Подзарядка батарей от термоядерного реактора. Новый прыжок. Снова поиск. И так тридцать шесть часов подряд. Время, отпущенное президентом, истекало, Эренберг нервничал и уже прощался со своими орденами, регалиями и званием. Он вспоминал свои былые заслуги перед корпорацией, и перебирал в памяти близких и знакомых, которые могли бы за него заступиться. Ему были обязаны многие, и в родне у него было немало влиятельных людей, но он понимал, что от гнева Клинтона прикрывать его никто не станет.

— Внимание! — прерывая невеселые раздумья Эренберга, по Главному Командному Пункту флагмана эскадры, линкора «Калифорния», разнесся голос командира корабля, контр–адмирала Гонсалеса. — Выход из гиперпрыжка! Неопознанные корабли прямо по курсу!

Гонсалес мог бы этого и не говорить, вся информация отображалась на экранах боевых компьютеров перед каждым командиром эскадры, находящимся в этот момент на ГКП. Однако древний порядок был неизменен и соблюдался неукоснительно с самых древних времен. Все команды и действия дублируются голосом — это закон.

Эренберг бросил взгляд на экран перед собой. Из гиперпространства выходили треугольные корабли, которые по классификации Военно—Космических Сил ССШ можно было определить как крейсера и эсминцы. Алые точки возникали на экране одна за другой. Их становилось все больше и больше. Тридцать, сорок, пятьдесят, семьдесят и когда их стало ровно сто, счетчик корабельного БИУСа (боевой информационно–управляющей системы) «Алголь-15» замер.

Большинство из адмиралов на ГКП растерялись, никто не ожидал появления чужих кораблей. Все посмотрели на Эренберга, и находящийся на взводе командующий не растерялся.

— Боевая тревога! — выкрикнул Эренберг. — Фрегаты вперед! Линкорам и крейсерам встать по центру боевого ордера! Эсминцам на фланги! Авианосцу выпустить всех своих птичек! Десантному транспорту начать накачку энергии на накопители и приготовиться к гиперпрыжку! Не спать! Живее!

— Дзу–дзу! Дзу–дзу! Дзу–дзу! — разнеслись по всем кораблям поисковой эскадры противные и скребущие по сердцу сигналы боевой тревоги. Забегали матросы, засуетились офицеры, включались приборы, и готовилось к бою все имеющееся в наличии североамериканцев оружие: торпеды, тяжелые орудия, лазеры, ракеты и зенитные артавтоматы. Случилось то, чего в человеческом ареале обитания уже давно никто не ожидал. Люди столкнулись с инопланетной расой.

Корабли разворачивались в боевой порядок.

Впереди, как и положено, тонкой цепью фрегаты: «Пол Скотт», «Кевин Браско», «Ральф Токугава», «Анджей Петерсен», «Майк Йохансен», «Гвин Такер», «Ян Роджерс» и «Майк Мэллори». Вооружения на них было немного, пара средних артиллерийских орудий, четыре лазерных артавтомата и пара противокорабельных ракет. Броня на таких корабликах никакая, а силовая защита сдохла бы после первого залпа линкора. Они разведчики, их преимущество в скорости и маневренности и сейчас они выскочили в авангард эскадры.

За фрегатами группировался ударный огневой кулак. В первую очередь это два новых красавца линкора. Флагман эскадры «Калифорния» и его систер–шип «Пенсильвания». На каждом из этих огромных тяжелых кораблей четыре мощных разгонных орудия в 300мм, восемь средних артустановок, полсотни противокорабельных ракет и сорок пять счетверенных лазерных батарей. Помимо этого силовая защита, которая способна выдержать одно прямое попадание ракеты мощностью до десяти килотонн, а еще толстая бортовая броня.

Рядом со своими грозными собратьями встали четыре тяжелых крейсера: «Вашингтон», «Лас—Вегас», «Анкоридж» и «Бруклин». На них все то же самое, что и на линкорах, только они в половину меньше и в половину слабее, и единственное, в чем они превосходят гигантов, это в маневренности и скорости.

По флангам застыли эсминцы: «Чероки», «Ирокез», «Навахо» и «Апач». На каждом по шесть мощных скоростных противокорабельных торпед с умной и дорогостоящей начинкой внутри, два средних орудия, шесть лазерных артавтоматов и несколько десятков мин с новейшей системой маскировки и самонаведения.

За этим строем два остальных корабля. Один из них десантный транспорт «Генерал Паттон», который готовился к тому, чтобы удрать на ближайшую планету. Другой, звено за звеном выбрасывающий в космос своих «птичек», легкий авианосец «Лексингтон» со смешанным авиакрылом на борту. Половина его авиакрыла перехватчики фирмы «Макдонелл—Дуглас» F-47E, прекрасные боевые машины с кучей мелкокалиберных самонаводящихся ракет и парой лазерных пушек. Другая половина двухместные штурмовики фирмы «Хорнет» А-33 «Интрудер—Супер». На каждом одна тяжелая ПКР и лазерная пушка в задней полусфере. Плюс к ним, как дополнение, четыре Е-17 «Хокай», два оборудованы для радиолокационной борьбы и два для радиолокационной разведки.

Эскадра приготовилась к бою и в мозгу адмирала Эренберга частым пульсаром забилась одна мысль: «Что делать? Что делать? Что делать? Что, черт бы их всех побрал, мне теперь делать?»

— Соедините меня с президентом! — отдал он команду.

— Гиперпространственная связь не работает! — спустя секунду, доложил ему Гонсалес. — Сильные помехи, пробиться нельзя!

— Думаете, это наши гости? — Эренберг посмотрел на сотню алых точек, выстроившихся в три ровные нитки, но пока не предпринимающие никаких враждебных действий.

— Скорее всего, — пожал плечами контр–адмирал. — Хотя виной тому могут быть возмущения пространства из–за выхода пришельцев из гиперпрыжка.

— У нас на борту есть кто–то из этих… Ну, как их…

— Ксенопсихологов? — спросил Гонсалес, мысли которого работали в том же направлении, что и у Эренберга.

— Да.

— По штату на каждом линкоре имеется ксенопсихолог, совмещающий эту должность с основной. — Командир «Калифорнии» посмотрел на свой экран и добавил: — У нас это третий механик Рубан.

— Так чего вы ждете? Вызывайте его немедленно сюда. Надо установить с пришельцами контакт и узнать, что они здесь делают.

Лейтенант–коммандера Майка Рубана выдернули с его боевого поста и уже через минуту он предстал пред светлые очи начальства с большими звездами на погонах. Стоит сказать сразу, что третий механик ксенопсихологом не был. Так сложилось, что эта дополнительная специализация была синекурой, которая приносила ему тридцатипроцентную надбавку к жалованью, и когда ему предложили пройти курсы по теме ксенопсихология, он не отказался. С тех пор минуло три года, почти все, что он учил, Рубан уже изрядно подзабыл, а присылаемые ему ежемесячные журналы и инструкции, не глядя, отправлял в мусорную корзину. И вот, нате вам, первый контакт, а как вступить в переговоры с чужаками не совсем ясно. В голове кавардак и отрывки из сотен инструкций, начальство спрашивает совета, а его нет.