Юрий Светлов - Эпизод 1. Странник и Судьба

Но ведь с другой стороны, и волю выбора у каждого из нас никто не отнимал….. жить захочешь, воля появится.

Меня учили искусству боя с любыми, сопоставимыми со мной живыми организмами, в том числе и с людьми. От несопоставимых можно и нужно либо убегать, либо прятаться. Это только в Ветхом Завете маленький мальчик Давид побеждает огромного воина Голиафа…. Некоторые верят «ветхой» правде. А в жизни, правда, совсем другая.

Больше всего меня натаскивали на бой, с оружием и без него, с «чужими». Что поделать, вероятный противник. Учили, как бить, куда бить, как защищаться от их ударов, укусов. По стилю боя, обучение было похоже на ударную технику землян: уход или блок, совмещенный с контратакой, подсечки и сбивы. Стиль только весьма специфичный. У людей в арсенале удары, тычки и броски, а «чужие» режут человека когтями или кусают зубами, сразу нанося такие жуткие раны, что они обычно не совместимы с жизнью. Ну и, конечно, самое опасное у них это хвост: быстрый и острый, как клинок, и тяжёлый, как дубина, одновременно. Кроме того, хвост всегда находится позади чужого и не виден, поэтому откуда он тебя ударит, и как ударит, неизвестно. Что-что, а использовать хвост «чужие» умели. Они им легко могут сломать, перерубить ногу или руку человека, а если попадут по туловищу, то и легко переломать все кости. Хотя, повторюсь, кусаться и царапаться, «чужие» тоже умеют, этого у них не отнять. Если «чужой» зубами вцепится руку, то сразу ее перекусит, а если ударит когтями — отсечет ее совсем.

Веками природа готовила из них живые орудия убийства. Любая их атака смертельна для мягкотелого человека, и в то же время сами они были хорошо защищены. Серая ороговевшая кожа в виде мелких пластинок на лапах и ногах и по всему туловищу, как непробиваемая кольчуга, спокойно выдерживает все удары. Голова напоминает чугунный котёл с дырками для глаз. Не каждая кувалда возьмёт. Про их зубастую пасть я вообще молчу…. Не дай бог этого монстра во сне увидеть — не проснёшься…. Только в местах сгибания-разгибания суставов кожа была мягкая, именно в этих местах «чужие» были уязвимы. Также при правильно поставленном сильном ударе лапа «чужого» легко ломалась. Ну и ещё в некоторых, можно сказать, интимных местах они были слабоваты. Меня как раз и учили выводить «чужих» из строя ударами по этим слабым местам.

Проходя курс борьбы с «чужими», я в основном тренировался на роботах «чужих». Задаешь уровень обороны или нападения для робота и начинаешь с ним хороводы водить. Чем выше заданный уровень, тем меньше шансов его победить, поэтому я старался уровень активности робота всегда ставить меньше. Больно ведь, когда тебя кусают и царапают или когда ты хвостом по ребрам получаешь. До переломов дело пока ещё не доходило, но всё равно это весьма неприятно и болезненно, и мое тело всегда было в синяках и порезах. Роботам неважно, как ты их бьешь, и куда, они защищаются и нападают, согласно заложенной в них программе, без всяких страхов и эмоций, а я то, живой, и мне лишних неприятностей со здоровьем, а также душевных переживаний, что у меня что-то откусят, или сломают, совсем не надо. Так что мне высокий уровень активности робота не нужен. Да и могу я хоть с ними, хоть иногда чувствовать себя победителем.

Однажды я, как обычно, во время спарринга с роботом-«чужим» задаю у него невысокий уровень обороны, «дубасю» его помаленьку, довольно легко ухожу от его ударов — то есть всё нормально, процесс идет. Со стороны смотреть — супермен, да и только! Посторонних наблюдателей, правда, совсем нет. Рядом ещё две пары учеников такие же хороводы водят, удар-блок-атака и снова атака-контратака, но водят почему-то сами с собой, без роботов. И без всякого энтузиазма. Все исправные роботы на сегодня совсем неожиданно закончились: то ли профилактика, то ли ещё что-то. Гонять учеников некому. Из инструкторов сегодня с нами один Артём. Отстранено, со стороны за нами наблюдает, следит за правильностью выполнения приёмов. Ученики, как и я, тоже в суперменов понарошку играют, сплошная показуха. Если о правильности ещё можно что-то сказать, то о скорости выполнения приёмов, сказать нечего. Ученики только, что не спят на ходу. Артём вместо того, чтобы нами всерьёз заняться, о чём-то, о своём, о вечном думает. На нас внимания почти не обращает. Тренировка сегодня явно не задалась.

Через некоторое время ребята всё-таки закончили это бесполезное времяпрепровождение: устали, видно, хороводы сами с собой водить, и с чувством выполненного долга, ушли. Буквально, почти сразу, после их ухода Артёма куда-то очень срочно вызвали. В зале я остался один. Ну и робот-«чужой» конечно. Раньше подобного никогда не было: не положено, чтобы ученик один был в зале, без других таких же учеников, а уж тем более без наставника. «Чужой» даже если он робот — он «чужой». Не зря говорят, что все инструкции, все правила, все эти «положено — не положено», написаны кровью. Жаль, что мы это не сразу понимаем. И не принимаем эту истину.

Ну ладно, один так один, я продолжаю играть в супермена. Только через какое-то время замечаю, что удары робота стали быстрее, сильнее и уровень его активности всё время неуклонно повышается. И в зале явно становится всё теплее и теплее. Хотя может, конечно, мне это просто показалось, поскольку двигаться приходилось в более быстром темпе, чем хотелось бы. У меня в голове сразу забегала вполне разумная мыслишка: хорошо бы вернуть его на прежнюю активность, с меня сегодня и ленивого супермена вполне хватит. Делается это достаточно просто: надо всего лишь изменить уровень настройки активности робота, и самый простой способ — дистанционно, через пульт управления. Можно, конечно, через оператора, дежурного по залу, но это дольше и сложней, поскольку нужно попросить его об этом. Естественно, я решил сделать это самостоятельно — я же супермен, хоть и ленивый….. Только вот робот этого не знал…. Все мои попытки добраться до злополучного пульта он пресекал быстро и решительно, и вообще его движения стали пугающе рациональны: ни одного лишнего или случайного. И уровень его активности продолжал медленно, но неуклонно нарастать.

Момент, когда в мое тело вошли его царапки, я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Когда твое тело пронзает чужая сталь и начинает разрезать твою плоть на части, такое при всем желании, не забудешь никогда. Новые не веданные ранее ощущения вспыхнули как взрыв бешеного огня и наполнили меня всего, до самых кончиков пальцев, страхом — страхом небытия. Неконтролируемый безотчетный страх вверг меня в сильнейший шок, а шок, как известно, самый мощный анестетик, боли не было. Страх затмил все чувства, все мысли моментально испарились, голова стала похожа на пустой колокол. Тронешь и загудит. А когда из моих ран вдруг вырвалось яркое золотое свечение, ярче солнечного света, мне показалось, что вот оно — я умер. Необычайность происходящего была похожа на сон…. Меня заклинило: «Нужно проснуться, нужно проснуться….» И в то же время экстремальность ситуации не только усугубила шок, но и спровоцировала меня на ответные действия. Либо ты действуешь, либо умираешь. Внутри головы как будто что-то щёлкнуло, и замкнулась какая-то цепь. Может быть, адреналин, замкнул какие-то контакты. Неведомая сила молниеносно отбросила меня назад…. Робот успел только проткнуть моё левое плечо насквозь, но вот резануть его не смог, не успел. А если бы успел, то сердце мое… Но его загнутые когти всего лишь обагрились моей кровью.