Йоханнес Луми - Тёмная потерна (СИ)

— Я-я-я пы-пы-пулемёт…

Петя положил правое предплечье на левое, что, видимо, должно было означать крест. То есть всё. А ведь нам рвать когти надо! Сейчас у нас преимущество — броня. И колёса.

— Вов! Как их позвать сюда? Может, у вас ракетницы есть? — обратился я к пулемётчику.

И тут же заподозрил неладное:

— Ты чё, ранен?

Ранен он был аж трижды. В ногу, навылет, вторая пуля, видимо рикошет, вошла в спину и застряла где-то внутри. Третья по касательной распахала правую щеку, и он просто истекал кровью. Но стоял за пулемётом!

Пока Пётр бинтовал его, я лихорадочно махал руками, в надежде, что Коля-командир поймёт, что мы зовём их всех. Не поняли. Вместо этого прибежал заметно уставший Дима, «добровольно» записавшийся в вестовые.

— Кто удрал-то? — спросил я, когда объяснил ему, что нам нужно.

— Илья, — всё ещё не восстановив дыхание, пропыхтел он, — башню снесло, вот и…

— Ясно, ладно Дим, последний забег. Давай, брат! Пусть гонят сюда, иначе прижмут нас, печенью чую — рвать надо.

— А Илья как же? — вроде как опешил Дмитрий.

— Нехуй было убегать! — зло ответил, знаю, зло и грубо.

Но иначе никак, это война, и принцип «мы своих не бросаем» он не так работает. Веди он бой сейчас, да, полезли бы под пули, рисковали бы, может и погибли, но вот так… Он знал на что шёл.

Броня подошла буквально через пару минут. За это время даже обстрел нашей позиции ослаб, или Петя подвыбил у них людей, или перегруппируются.

В «Скаут» влезает человек семь максимум, но Петя и уже теряющий сознание Володя загрузились в большой броневик, туда же усадили Суходола. Я начал, было, вытаскивать тело водителя, но меня остановили — крови с него натекло немеряно, ему ещё и куда-то в тазобедренную часть прилетело, левая нога вообще чуть ли не за счёт штанины держится.

— Тварей только приманим, — пояснил Коля, играя желваками, — пусть уж сюда лучше.

Мёртвого парня оттащили метров на двадцать от машины, кто-то уже снял пулемёты, в том числе и повреждённый, выгрузил запасные ленты, прочее барахло.

— Погнали! — последовала команда и под днище «Скаута» полетела граната. Бабахнуло, взлетели комья земли, я поднял голову из-за борта — броневик начало охватывать пламя.

— Впереди опасное место будет, внимательно, мужики, — сообщил нам Васенин, отделение которого пополнили мы с Димой.

Пулемёт, кстати, мне оставили, как и кучу дисков, штук десять, не меньше. Ерказы сидел у противоположного борта и что-то бормотал по-своему, молился, видимо.

— Помните, где мост проезжали? — спросил командир. — Там прижать могут.

Да, там место плохое, дорога уходит вниз, к реке, как бы в распадок небольшой между двумя холмами и вот с них по нам влупить могут. И даже гранатами закидать.

— А Твари действительно воды боятся? — спросил я, лихорадочно обдумывая варианты.

Но тут по нам усилился огонь, и мы, пригнувшись как можно ниже, замолчали. Не до разговоров. Пулемёты тут без щитков, для стрельбы нужно подняться, что глупо просто сейчас, всё же мы на колёсах. Вырвались! «Скаут» покатил чуть резвее и я возобновил свою речь, ибо уже знал, что нужно делать. В смысле предлагать.

— Да, река для них непреодолимая преграда, — подтвердил Васенин, крутя головой на 360 градусов, как и мы все.

Кроме продолжавшего молиться казаха. Нашёл время для намаза, точно ведь молится, я и «Аллаху» и «шайтан» слышал.

— Но если река узкая, то перепрыгнут, или по мосту могут перебежать. А вот пруды для них не преграда. Проточная вода нужна, — пояснил командир.

— Тогда надо к тому мосту, через который мы не поехали, чесать, — предложил я, — там река широкая, но возвышение только на противоположной стороне и небольшое, сметём огнём, если что.

— Не, не покатит, — помотал головой Васенин, — там тяжёлый броневик не проедет, мост старый, встрянем. Придётся рискнуть.

— Зато они нас там точно не ждут. И если даже дурень эта не приедет, у нас останется один «Скаут», на нём уедем. А там нас сверху точно положат всех.

Риск был, и командир это понимал. Всё дело в степени этого риска — потерять один автомобиль, но получить шанс уйти или прорываться под огнём сверху, от которого мы не прикрыты ничем и скорость там минимальная будет. Перебьют, точно перебьют нас там.

— У них гранаты есть? — спросил я.

У М-3 металлическая крыша, но у нас ничего, даже если тряпку натянем, то перестреляют нас всех.

— Есть, — упавшим голосом сообщил Васенин, — у них всё есть.

Всё да не всё, пулемёт вон всего один, да и тот не шибко помог, могли бы всех разобрать по винтику. И техники у них нет, это я уже в курсе, никто не знает, почему, ружья есть, а с техникой не в ладах, живут как в средние века — лучины, костры, лошади. И винтовки с автоматами. Но, говорят, они за ними даже не ухаживают. Типа как индейцы поначалу — снимали с трупов белых ружья, стреляли из них, а как заряжать — не знали. У них, индейцев, есть такая штука — палица. Разновидностей много, но есть вариант, сильно похожий на мушкет — рукоятка это типа ствол, а ударная часть — как приклад. И даже шип торчит в том месте, где кремниевый замок у ружья. Такой палицей был вооружён Чингачгук в исполнении Рассела Минца в фильме «Последний из могикан». Хотя некоторые считают, что это аутентичное оружие, но достаточно раз взглянуть, чтобы понять — это мушкет, который использовали как дубину.

Ну да я отвлекся. Нам надо рискнуть и ехать через тот мост. И надо убедить в этом командира Колю. Но сначала… Я приподнялся над задним бортом. Что-то не так, не нравится мне, тревога и… Что? Злость, нет, пожалуй это раздражение больше, как… Я не знаю, ну вот как знаешь, что сейчас случится дерьмо какое-нибудь, и злишься на сам факт.

М-3 тарахтел движком метрах в двадцати позади, и, чтобы увидеть дорогу за ним, мне нужно было встать в полный рост. Нас преследовали, это я уже понял, нет, я точно знал, это меня и бесило. Это, и то, что будет дальше. Дорога здесь петляла сильно, и грунт был слабым, вроде как низинка, даже лужи были в колее кое-где. Не помню, сколько такой участок будет тянуться, но мы сейчас очень уязвимы. Не для засады, если они не устроили завал из деревьев, конечно. Но вот если на нас опять попрут Твари! Полугусеничная хреновина и так не шибко скоростная, а сейчас и вовсе тащимся еле-еле.

Первым из-за поворота, который мы только что проехали, появился всадник. Мужчина с очень смуглым лицом и белыми, не седыми, а именно белыми волосами. На рисунке в книжке они, адаптанты, выглядели чуть иначе, но это был он, нет сомнения. Человек пришпорил коня и низко пригнулся. Почему не стреля… Стреляют. Застрекотал Томми, лошадь по-киношному, издав жалобное ржание, рухнула на подломившиеся передние ноги. Всадник вылетел из седла, дальше я уже не глядел, потому что на дорогу быстрым потоком вырвались гончие. И ещё я видел мелькание теней на обочине.