Йоханнес Луми - Тёмная потерна (СИ)

Собственно бой был довольно коротким, в котором моё личное участие в нём свелось к минимуму — я дострелял диск и тупо ждал, когда перестанут молотить пулемёты на наших бронетранспортёрах. Что-то взорвалось, видимо бензобак у одного из грузовиков противника, после чего стрельба начала стихать. Мы рискнули добежать до своего транспорта, затем осторожно покатили в сторону горящей машины, а часть наших пошла пешком в обход, по железной дороге. Автоматчика, спрятавшегося за углом склада, снял Дима, после чего прозвучало всего три или четыре коротких очереди — это добивали раненых.

С нашей стороны потерь не было вообще, так, пара лёгких ранений, а вот враг оставил двенадцать трупов, включая тех, кто прикатил на мотоцикле. Мы сожгли один грузовик, ещё один бандиты бросили, но часть группы, предположительно девятнадцать человек, ушла на двух «Блицах» и «Виллисе». Это нам поведали пленные, каковых было шестеро — пять раненых и один сильно напуганный. Он был самым словоохотливым, и смотреть на него без смеха было невозможно.

Не знаю, кто он был по национальности, чукча или якут, представился он Афанасием Петровым. Очень скуластое, широкое лицо, узкие глаза-щёлочки, куцая бородка, невысокий, но кряжистый, словно колода. Одето это чудо было целиком в немецкую форму без знаков различия, правда под серый китель он, для тепла, поддел толстый вязаный свитер. Короткие кривые ноги были обуты в чёрные, очень грязные сапоги, собранные в невероятную гармошку, над которыми, словно украинские шаровары, нависали серые галифе, видимо, размера на три больше, чем нужно. На ремне в ножнах болтался немецкий же штык, а вооружён «фашист» был трофейным МП. Просто беспощадный якутский косплей* какой-то [*Косплей, сокр. от англ. costume play — костюмированная игра]. Афанасий даже картинно разрыдался, валяясь у нас в ногах, и умоляя не убивать его. После экспресс-допроса было решено просьбу пленного удовлетворить, но связать и заткнуть рот кляпом. Как бы там ни было, дни его всё равно сочтены, сегодня же вечером им займётся МГБ, и дорога у него одна — в каменоломни. Это если за ним ничего больше не числится, а так с бандитами тут не церемонятся — обычно уже сам факт пребывания в банде обеспечивает место на эшафоте, и этого, скорее всего, тоже показательно расстреляют. Потому что они именно ОПГ, то есть устойчивая криминальная группировка под руководством некоего Тихомира.

Коля Крысин лишь хмыкнул, услышав это погоняло — известный, оказывается, бандит, просто его на югах ловят, а он здесь прячется. Прятался, потому что больше Тихомир ни от кого прятаться не будет — вон он лежит, глядя в пасмурное небо острым, словно кончик топора, носом. Чья-то пуля оборвала героический путь этого бандита, угодив прямо в горло.

Вот и не верь, после таких вот совпадений, в Рок, Судьбу или Карму. Кто или что, какая сила дважды свела нас на «узкой дорожке» с этой бандой? И ведь оба раза были абсолютно случайными. Хотя, возможно, это тоже некое подтверждение теории старика Дарвина о том, что выживает сильнейший. Я, как выяснилось, был слишком высокого мнения о этих «работниках ножа и топора», предполагая у них наличие хорошо поставленной разведки и тому подобное. Оказывается, дозорный аванпост у зоны услышал звук двигателя нашего «Скаута», и они тупо, всей ватагой, попёрлись выяснять, кто это тут в их владения наведался. Потом, правда, у них действительно хватило ума сменить дислокацию и даже предпринять попытку замести следы, которая, что показательно, сработала.

Уходили они неохотно, потому что в той деревне у них была уже обжитая база, адаптанты к ним не лезли, единственная стычка с ними была, опять же, на территории злополучной зоны. Тихомир хотел подождать буквально пару-тройку дней, чтобы уже не возвращаться сюда никогда, но мы вмешались в его планы. В своих метаниях по району, без карты и без знания местности, бандиты случайно наткнулись на железную дорогу, по которой разведчики дотопали до «объекта». На который банда опять потащилась в полном составе, полагаясь, видимо, в случае чего, на численный перевес. Случай представился, но расклад был слишком уж в нашу пользу. Впрочем, отчасти их слабую активность и безынициативность можно объяснить отсутствием нормальных запасов топлива, всё же банда планировала именно отсидеться на севере. Не вышло.

Ирония судьбы была ещё и в том, что Тихомир притащился в эти края не просто так. Бандиты, при всей их отмороженности и тяге к вольной жизни, отнюдь не были самоубийцами. Южнее им противостояли или плохо организованные отряды самообороны в деревнях, или регулярные части, обладающие известной неповоротливостью. Здесь же грабить было особо некого, зато к рядам противников присоединились умеющие стрелять адаптанты, а так же очень неприятные Твари, причём в огромных, по сравнению с югом, количествах.

Но у предводителя головорезов была одна проблема, для решения которой он и предпринял это последнее в своей жизни путешествие — Тихомир был болен туберкулёзом. Палочку Коха он подцепил ещё Там, у себя в слое, в местах не столь отдалённых, где был настоящим вором в законе, коронованным по всем местным понятиям. Разумеется, здесь его моральные принципы ну никак не позволяли встать на путь исправления, так что он быстренько сколотил банду и занялся привычным делом — рэкетом, торговлей наркотиками, ну и грабежами. Милиция его, в конце концов, выдавила на лоно природы, и тихомировские превратились в настоящих «лесных братьев», переквалифицировавшись в классических разбойников с большой дороги. Но чахотка грызла изнурённые лёгкие «вора», лекарств здесь от этого просто не было и, в конце концов он решил рискнуть, и попытаться вылечить «болезнь власти Тьмы», как называли в давние времена туберкулёз, Тьмой же. И вы знаете, помогло! Пленные хором утверждали, что главарь довольно быстро пошёл на поправку, даже начал прибавлять в весе и перестал пугать их трубным кашлем. Что ж, он хотя бы умер здоровым, но земли пухом всё равно не пожелаем.

Победа над разбойниками и даже трофеи кое-какие, это, конечно, здорово, но возникла нешуточная проблема — кровищи-то мы пролили изрядно, сейчас сюда придут истинные хозяева здешних мест. Вообще-то валить надо, только… Алчность такая штука, что заставляет принимать, под час, не совсем логичные решения. В состав нашей экспедиции входил сам Руденко, главный «мародёр», или, официально, коммерческий директор компании «Призма», занимающейся как раз превращением найденного на просторах страны в денежные знаки. И тот, вступив в короткую перепалку с Николаем Крысиным, доказал, что его статус в «холдинге» Ромодановского выше, чем у Коли. Посрамлённому командиру рейнджеров было велено обеспечить безопасность периметра, пока спецы-мародёры будут оценивать потенциал объекта. Коля фыркнул, поиграл желваками, но подчинился, на вышки поднялись часовые, бронетехнику расположили так, чтобы хоть как-то прикрыть народ и все погрузились в тревожное ожидание.