Крис Райт - Путь Небес

Демоны рвали плоть смертных, отрывали их палубы и швыряли в ямы. Сыны Джагатая отвечали с не меньшей свирепостью, отсекая мерцающую плоть со скачущих и кружащихся нерожденных.

Грозовые пророки шагнули в сердце битвы, вызывая еще больше разрушения словами силы на хорчине. Сверху с треском психической мощи били зигзаги молний, испепеляя демонов всепоглощающим пламенем. Штормовой ветер усилился, неистовствуя над навигационными постами и группами когитаторов, сбивая с копыт проклятых и разбрасывая их по сторонам.

Но на их место продолжали прибыть новые твари: более крупные и более злобные. На гибких телах сохранились останки какофонов – пятна пурпурной брони, цепляющейся, словно чешуйки за мягкую плоть нерожденных. Эти гибриды открыли пасти, и мостик наводнил оглушающий звуковой ужас, от которого лопались барабанные перепонки и глазные яблоки. Демоны вытягивали сплавленные с остатками прежнего оружия руки и извергали цунами шума, который разрывал палубу и распылял колонны.

Ни один смертный не мог противостоять им. Матросов корабля вырезали толпами, их панцирная броня и шлемы слабо защищали от подавляющей мощи демонов, но они все равно держались, вдохновляемые присутствием легионеров.

Воины Легиона, собранные из экипажей «Бури мечей» и «Копья небес», бросились на врага, стремясь удержать тактически выгодные позиции. Белые Шрамы двигались вихрем стали, стремясь не отставать от сверхъестественных движений врагов. Яркие вспышки света, созданные грозовыми пророками, окутывали воинов, ослепляя отродий и заставляя их кричать. Самые маленькие демоны были крупнее любого легионера, но орду сражалась сплоченно, парируя, рубя, атакуя тварей, где бы они не приземлялись, и уничтожая их.

Когда армии сцепились, мостик превратился в арену из необузданного шума и воплощенных кошмаров.

Джагатай сражался в гуще битвы, так как обитатели эмпиреев набросились на Арвиду, зная, что это он ведет весь флот. Подобно шершням они устремились к чародею, наполнив воздух смертоносными звуковыми волнами из широко распахнутых пастей, отчаянно пытаясь дотянуться до него шипастыми плетьми и отравленными наконечниками копий.

Грозовой пророк Наранбаатар отражал эти атаки, создав полусферический кинетический щит над стоявшим на коленях Арвидой. При каждом попадании оболочка щита вспыхивала чистым пламенем, выбрасывая каскады отраженного варп-света.

Джубал повел кэшик в сердце битвы, и телохранители в терминаторских доспехах прорубали себе дорогу через толпы атакующих демонов, орудуя глефами двуручным хватом. Несмотря на тяжелую броню, легионеры не уступали в скорости отродьям варпа, выдерживая ужасающий поток звука, а затем атакуя окутанными неоновыми пламенем клинками.

Каждая душа сражалась, каждый разум был сфокусирован, каждая способная держать оружие рука – задействована, но враги все прибывали. Раскаленный воздух дрожал от выпускаемых плазменных разрядов и варп-заклинаний, и кровь закипала там, где падала.

В самом эпицентре битвы сражался Джагатай, нанося каждый удар с ужасающим хладнокровием. Он сделал выпад, попав в горло вопящего ужаса и отделив рогатую голову от змеиной шеи, затем развернулся и вонзил острие в кишки налетевшего двойника твари. Примарх встряхнул клинок, и демона разорвало. Его останки разлетелись по спрессованной массе сражающихся врагов.

Никто не мог устоять перед примархом. Он возвышался над нерожденными, прорубая путь через орду для следующего за ним кэшика. Шаг за шагом, метр за запятнанным ихором метром они оттесняли демонов от Арвиды. Молнии хлестали и разили, пронзая тварей даже в момент их проявления, кромсая их сущность и отправляя с воем обратно в Пучину.

– Хай Чогорис! – раздался боевой рев, вырвавшийся из глоток каждого легионера на мостике, и на миг их ярость заглушила вопли эфира.

Но затем корабль содрогнулся, резко нырнув вниз. Последние слабые остатки щита Геллера лопнули, засыпав мостик потоком серебристых осколков. Перед командным троном сливалась новая огромная фигура, обретая цельность, словно дым при перемотке назад. Зловещий пурпурный туман превратился в гигантского призрака из самых страшных снов человечества.

От доспеха Коненоса не осталось ни следа. Из корчащегося тела выросли четыре бледные руки, две из которых заканчивались длинными крабоподобными клешнями, а две другие походили на человеческие с когтями. Конический череп с кроваво-красными рогами и абсолютно черными глазами был изрезан ритуальными шрамами. Когда пасть открылась, из-за частокола клыков вылетел длинный фиолетовый язык. Каждое движение твари было безумно соблазнительным, одновременно отталкивающим и опьяняющим, а также размытым из-за клубов едкого ладана.

Огромный демон с грохотом приземлился на палубу, расколов копытами плиты. Втрое выше примарха, он был аватаром порчи, выброшенным в мир чувств. По его телу ударила грозовая молния и отпрянула от нечестивой плоти, выгорев в ленточки пара.

– Приветствую, сын Анафемы , – сказало существо голосом, что заключал все прекрасные и отвратительные оттенки – крик испуганного до смерти младенца, вопль жестокого восторга, вздох боли под ножом палача. – Ты далеко от дома.

Хан взглянул на демона, оценивая все его великолепие и уродство, заключенные в бледную плоть, мерцание дымки, запах вожделения и отвращения.

– Встань у меня на пути, якша, – сказал примарх, держа свой священный клинок в защитной позиции, – и я прикончу тебя.

Демон рассмеялся, и этот звук напомнил скрип стекла по кости.

– Попробуй и твоя освежеванная душа подсластит течение вечности .

Затем демон нанес нисходящий удар. Хан парировал, и клинки сошлись с грохотом раскалывающегося айсберга. Примарх тут же развернулся, перехватывая хлесткий выпад клешней. Тальвар задрожал от удара, срезав ломоть демонического хитина с внутреннего изгиба, а затем метнулся вверх, атакуя щелкающие когти.

За спиной великого демона не стихала битва. Грозовая магия столкнулась с варповой дьявольщиной в шквале психических взрывов, перемежающихся с физическим боем из выпадов клинков и болтерной стрельбы. Джубал со своей свитой атаковал самых крупных приближенных Манушьи-Ракшсаси, и терминаторская гвардия сошлась с психозвуковыми гибридами из когтей и сплавленных вокс-усилителей. Магистр Охоты выкрикивал имя примарха каждый раз, как изгонял очередного демона в преисподнюю. Намаи бился подле него, вращая гуань дао сверкающим ореолом.

Никто не мог сравниться с безупречностью Хана в бою. Сражаясь с самым могучим обитателем эфира, с самым сильным из посланников всех богов в мире смертных, примарх поднялся до наивысшего уровня контролируемой ярости. Его стремительный меч кружил быстрее степных ветров. На каждую отраженную демоническую атаку следовал равный ответ Боевого Ястреба. Два клинка сталкивались снова и снова, растворившись в урагане ударов и блоков, уколов и уклонов.