Николай Одинцов - Мустанкеры

– Они придут за сестрой. И я буду готов.

Кроль кивнул усатому лейтенанту, и тот повел негритянку в участок.

– Что сделала эта женщина? – неожиданно вступила в разговор Жанна.

– Даже и не знаю, с чего начать, – растерялся Миша и задумчиво огладил бороду. – Может, переходила магнитку в неположенном месте? Что еще? Ах да: грабеж, убийства, пытки, торговля наркотиками и рабами. Ну и, разумеется, каннибализм.

– Ваш юмор неуместен. Задерживать невиновных – преступление, – отчеканила девушка. А Тихон залюбовался, как она мило сердится.

– Преступление – вырезать людям гениталии и употреблять их на завтрак, – рубанул Кроль, и лицо его окаменело. – Я выполнил то, что вы просили, хевенма, позвольте мне вернуться к выполнению моих обязанностей.

Тихон и Жанна вышли за ворота полицейского форта на центральную площадь ангарного города. Здесь круглые сутки кипела жизнь. В центре рыночной площади высился бетонный постамент, на котором был закреплен опаленный корпус старого Славянина. Защитная краска давно стерлась, обнажив голый металл. От пушки и орудийной башни не осталось и следа. Вокруг располагались крытые лотки торговцев вяленым мясом, табаком и сыром. Здесь же продавали благовония.

– Зачем здесь этот танк? – спросила девушка, с интересом разглядывая памятник. – И где башня? Его просто так взгромоздили на постамент?

– Не просто так, – ответил Тихон и подошел, прикоснулся к бетонному кубу памятника. – Это танк Велима. Он первый начал использовать бронемашины для защиты хабарщиков в Неудобьях. Строго говоря, это не турнирная модель. Велим собирал ее из кусков со свалок ВТБ. Сам все подгонял, налаживал. Сам учился управлять. Довольно быстро у него появились подражатели. Когда от опасностей пустошей людей стали прикрывать стальные друзья, поток артефактов из Неудобий усилился и наш городок вступил в эпоху процветания. Велима даже мэром хотели избрать, но он отказался. Сказал: политик, даже крошечный, со временем превращается в большого мерзавца. Авторитет у него был огромный… Все, кто не прижился в больших городах – дисквалифицированные танкисты, механики, рабочие, уволенные корпорациями, – бежали сюда. Так появились Первый и Второй гаражи.

– Что с ним случилось?

– Как-то раз он вел караван и нарвался на засаду рейдеров. Завязался бой. Велим решил оттянуть на себя часть вражеских танков, сымитировал бегство. Те бросились в погоню. Местность была Велиму незнакома, и он, сам того не желая, нарвался на автономный редут. Это такая замаскированная бетонная точка, нашпигованная тяжелой артиллерией с большим запасом боеприпасов. Редут оказался в рабочем состоянии. Местность вокруг в мгновение ока превратилась в выжженную пустыню. Рейдеры были уничтожены, но и Велим не перенес массированного удара. Зато люди из каравана остались живы. Потом они остатки его танка нашли, почистили и доставили сюда. С тех пор традиция защищать хабарщиков так и осталась нерушимой. Как видите, и в этом богом забытом месте есть свои герои.

– А этот офицер, как его зовут… Кроль, кажется, на что он обиделся? – помолчав, обратилась девушка к Тихону.

– При всем уважении, хевенма, вы не знаете здешней ситуации. У господина Кроля предостаточно поводов ненавидеть рейдеров. Банды пустынников – настоящее бедствие здешних мест. Семья Брайс – одна из самых ужасных. Кандализа младшая сестра. Есть еще близнецы Мафак и Шифак и старший брат Мубарак. Они-то и верховодят трясунами. Но самый главный – Матео, Черный лев. Безжалостный и кровожадный. Это настоящие звери, хевенма. У многих семей в ангарном городке к ним накопились счета.

– Прекратите использовать эту приставку! Она меня раздражает! – вспыхнула Жанна. – Хевенма – хевенпа. Говорите так, словно мы хозяева, а вы – слуги.

– А разве нет?

Тихон искоса глянул на спутницу, пряча в усах улыбку.

– Разумеется, нет! – фыркнула девушка.

– Однако вы контролируете большинство технологий. Даже свет и тепло в домах – ваш дар.

Тихон вспомнил ночной разговор с полицейским. Во многом Кроль был прав. Корпорации надоблачников, оставаясь таинственными и недоступными для большинства людей, последние годы активно внедрялись в жизнь поверхности. Постепенно переходя на новые технологии энергоснабжения, жители земных городов становились зависимыми от поставок с орбиты.

– И что с того? – Девушка пожала плечами.

– А то, что простой человек не может вот так запросто отвлечь начальника полиции и получить желаемое.

– Я не знала, – тихо сказала Жанна и закусила губу, – думала, вход открыт для всех.

– Разумеется, для всех, но ответ получает не каждый.

Тихона удивила детская наивность собеседницы:

– Но это же неправильно. С этим нужно бороться!

– Так говорили многие.

Голова, которая было успокоилась, начала вновь напоминать о себе. Ну почему симпатичные девушки появляются, когда ты к этому совершенно не готов?

– Прекрасно! Значит, я не одна. И где эти мужественные люди? Где борцы за права?

– Состарились и умерли. Некоторые даже своей смертью, – невесело усмехнулся Тихон.

– Я вижу, у вас здесь клуб юмористов, – фыркнула Жанна и нахмурилась. – Не надоело?

– Толика здорового смеха позволяет сделать существование сносным, – пожал плечами Тихон. – Что до прав людей, я слышал, до войны целые организации боролись за человеческие права. Тратили на это огромные деньги, но не преуспели.

– Почему же? Я читала, что они действовали довольно успешно.

– Ну, кое-где они сорвали куш и спасли агнцев от волков. Но в целом ситуация нисколько не поменялась. Стоило бросить людям кость, и они начинали драться за нее. Сильные подавляли слабых, а защита прав превратилась в отличный рычаг для давления на неугодных. И знаете, что еще, хевенма, я считаю, это унижает человека. Когда кто-то считает его настолько беспомощным, чтобы начать защищать.

– Ваши рассуждения ошибочны, – сказала девушка и дернула плечом. – Заблуждение на заблуждении! Каждый человек должен иметь равные права…

– Ну, разумеется. Сверху-то вам виднее. Скажите, всегда хотел спросить, у вас ведь там, наверху, должно быть какое-то название для жителей поверхности. Какое-нибудь расхожее оскорбительное словечко вроде «черви» или «рабы».

– У нас нет ничего такого, – вспыхнула девушка. – Ну, во всяком случае, среди моих друзей никто так не говорит…

– Ага! Значит, есть? Ну-ка, просветите меня.

– Ну, некоторые называют вас умбрами.

– Как-как? Умбрами? Это что за жаргон?

– Не жаргон. Это на латыни. Так римляне называли один из родственных народов, который потом покорили.

Жанна потупилась.

– Ну, они вообще многих покорили. Отчего же именно умбры?