Олег Верещагин - Волчья песнь

— Они взорвали монитор… — бормотал стоявший перед ним офицер-джаго. Он был выше сторка на две головы — и всё равно казалось, что смотрит на Дио снизу вверх. — В суматохе угнали два баркаса… мы преследовали… они бросили баркасы северней… мы нашли уже пустыми… сейчас мы их преследуем по пятам…

— Они прошли на баркасах тридцать луакк [54] Луакка — сторкадская мера длины, равная 5700 метрам. по реке, — тихо сказал Дио. — Тридцать луакк, пока вы бегали вокруг своего бронекорыта. Им сейчас не больше десяти луакк до озёр. О Сила Сил, вы вообще что-то можете сделать не левой ногой? Вы в самом деле не понимаете, что они ушли, ушли от вас?

— Мы задействовали лучшие группы… их возьмут… я гарантирую…

— Довольно!

Дио ударил перед собой кулаком. Стремительно — но не коснувшись джаго, в воздух. Но… тот не успел даже вздрогнуть. В его голову словно ударило бревно старинной стенобитной машины. Голова вмялась внутрь самой себя, из жуткой мешанины ударили кровь и мозг. Джаго мёртвым рухнул на пол.

Дио, с присвистом втягивая воздух, подал сигнал ладонью. Двое сторков в лёгких доспехах, подойдя к трупу, молча поволокли его прочь. А Дио упал в раскладное кресло, рывком распахнул ворот поддоспешной куртки. Тяжело дыша, прикрыл глаза — сейчас его лицо казалось старше самого себя на целую бездну времени.

— Почему? — бормотал он. — Ну почему им всегда всё удаётся?! Группа детишек водит нас за нос — о Предки, о Предки, да о каких вообще тогда победах можно говорить?! Провались оно… провались в лёд…

Лежавшая на столе рация издала требовательный сигнал. Дио перегнулся через ручку кресла, дотянулся до аппарата.

— Слушаю, Дио, — сипловато от ещё не ушедшего бешенства сказал он.

— Слушай, Дио, — согласились на том конце, и сторк зримо представил себе длинную тонкую нить канала связи. Голос говорил на хорошем старом языке Сторкада, но — это говорил не сторк.

— Кто ты и почему говоришь по этому каналу? — Дио сел прямо.

— Потому что хозяин аппарата мёртв, — сообщил собеседник. — Не скажу, что меня это радует, необходимость убивать фактически после конца войны, но что есть, то есть.

— Ложь, — быстро ответил Дио, уже зная, что это правда.

— Как знаешь, — согласился собеседник. — Уходите оттуда, Дио. Мы скоро придём и уже не дадим никому уйти. Вам больше нечего искать и ловить. Уходите, — в голосе землянина вдруг появилась настоящая печаль, — потому что мы не хотим больше вас убивать. Дио?

Ответа не было — юный сторк швырнул аппарат в опорный столб, так, что столб покачнулся, а гарнитура со щелчком разлетелась. Некоторое время Дио сидел, запустив в волосы растопыренные окаменевшие пальцы, склонив голову. Потом распрямился — в глазах поблёскивало зелёное пламя.

— Ничего, — тихо сказал он. — Ничего, ничего. Всеотец [55] Всеотец — один из титулов Императора Сторкада. , ты слышишь меня? Ничего. Мы не отступим. Я не подведу. Мы ещё повоюем.

Он вытянул руку вбок, нашарил кнопку на переносном пульте и, нажав её, запрокинул голову на пружинящую спинку, слушая рванувшееся из небольшого мощного динамика -

Озёрный край был великолепен. Насколько хватало глаз, тянулись километры и километры озёр и речек, сплетавшихся в синюю сеть; на бесчисленных островах и в излучинах росли рощицы и небольшие леса. Сашка видел пару поселений, но они терялись среди этого великолепия дикой природы.

Как было назвать то, что они вырвались? Чудо? Нет, скорей это было заслугой решительности и быстроты их действий. Несмотря на вывихнутую ногу командира, Лесные Псы двигались очень быстро, а волки помогли выбирать наиболее безопасный путь — хотя леса кишели врагами, которые только что землю носами не рыли в поисках беглецов. Шестьдесят километров Лесные Псы преодолели за сутки, причём в абсолютной бесшумности, ничем себя не выдавая и избегая на этот раз встреч даже с мелкими группками врагов.

Результат был налицо — их потеряли. Теперь оставалось лишь забраться поглубже в это прекрасное место, перевести дух и потом снова приступать к действиям.

Сашка обернулся. Его отряд лежал на зелёной травке, посматривая в небо или просто уже посапывая — в том, чтобы поспать, нуждались все, но кое-кто ждал, что скажет командир. Положив ладонь на холку замершего рядом волка, Сашка снова поднял к глазам бинокль — просто чтобы ещё раз полюбоваться на озёрный край.

— Ну что же, мне тут нравится, — Горька подошёл как всегда неслышно и теперь, подбоченясь, жевал травинку. Выглядел он этаким юным дворянином, озирающим свои новые охотничьи угодья — если только дворяне одеваются в потрёпанную кожу кустарной выделки. — Может, кинем руны, братишка?

— Согласен, — кивнул Сашка, опуская бинокль. Горька потряс мешочком на поясе — и при этом странно улыбнулся…

…А через несколько минут Сашка, покусывая губу, озадаченно разглядывал лежащие на ладони знаки.

"Эар", "стан", "этель". "Могила", "камень", "наследие предков".

— Не понимаю, — честно сказал он наконец, — как их вообще связать?

Горька, за уши отталкивая любопытную волчью морду, задумчиво сказал:

— "Могила превратит вас в камни при попытке добыть наследие", как-то так. То есть, нас прикончат, когда мы будем любопытничать чего-нибудь.

— Серьёзно? — встревоженно спросил Сашка.

— Представления не имею, — Горька пожал плечами, ссыпая руны в свой мешочек. — Ну… если тебе не нравится этот толкование, то пусть будет… мммм… ну, хотя бы "падая в могилу, треснешься башкой в камень и обретёшь наследие предков!"

Шутка Горьки вопреки обыкновению не вызвала у Сашки оживления. Он хмурился.

— Ну а ты-токак думаешь?

Горька снова пожал плечами и сорвал травинку:

— Я никак не думаю… верней, я не думаю, что это значит для нас хоть что-то хорошее.

— Я-то думал, что все неприятности позади…

— Все неприятности будут позади, когда окончится война. И для тех, кто доживёт до этого момента.

— Лично я твёрдо настроен быть среди них, — Сашка удобней устроил на плече "секач". Горька улыбнулся и стукнул друга в другое плечо:

— А что, кто-то из погибших был настроен иначе?