Александр Волков - Тень (СИ)

Вроде бы, это были разные вещи, которые относились к совершенно разным областям действительности, но когда я вслушался, всё поменялось.

Концентрация заставляет душу наполняться этими звуками, и как только в корне ощущаешь их природу, то понимаешь, что это маленькие части одного целого и прекрасного. Приходит осознание, что и ты сам часть целого.

На душе стало тепло. Все мысли, беспокоившие меня минут пять назад, исчезли, утонув в изобилии звуков окружающего мира, и я ощутил спокойствие. Такое спокойствие, которого у меня ещё никогда не было. В состоянии такого спокойствия ни прошлое, ни будущее, значения не имели, и важен был только настоящий момент, в котором щебечут птицы, лают собаки, и стрекочут цикады. Этот момент так же был полон радости, и истинного счастья.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

— Мастер Рю, — начал я задумчиво, и стесняясь спросить, продолжил. — Вы часто испытываете такое?

У меня не было слов, чтобы охарактеризовать переживания.

— Всегда, — сказал Рю, улыбнувшись. — Это называется гармония.

— Гармония, — повторил я, эхом. Раньше для меня это было лишь словом, но теперь, стало понятно, какова гармония, как состояние.

— Как её достичь? Как у вас получается постоянно в ней находиться? — любопытство накатило с новой силой. Мне хотелось, чтобы я так же, как и Рю, постоянно мог быть в гармонии.

— Есть явление, которое называется остановкой ума, — сказал Рю. — если твой ум не останавливается на чём-то конкретном, например, на том, что было секунду назад, и он чист от лишнего мысленного мусора, значит, ты достиг гармонии.

— Какого мусора? — спросил я.

— О чём ты думал, прежде, чем лег на траву рядом со мной? Что тебя занимало? То, как сейчас красиво поют птицы, или то, как приятно греет солнце? Может то, что воздух чист и тебе нравится им дышать?

Отвечать не пришлось. О том, что перечислил Рю, мне никогда не приходилось даже задумываться. «Как глупо, — решил я, — счастье ведь всегда у нас под носом, получается?» Узнать я узнал, но вот понять. Не понял до сих пор. Наяву голову разрывало столько разных мыслей, что гармонией это далеко не назовёшь.

Да и тогда. Стоило мне сосредоточиться на восприятии окружающего мира в настоящем моменте, как все невзгоды куда-то пропали. Мысли о безраздельной любви утратили значение, мысли о неудачах в тренировках тоже улетучились, затмившись красотой окружающего мира, и мой рассудок на миг стал чистым. Мой ум не останавливался.

— Вы хотите сказать, что для очистки от мусора нельзя ставить целей? Чего-то достигать? Быть кем-то? Нужно просто не думать?

Рю усмехнулся.

— Нет, — сказал он. — Гармония не подразумевает отсутствия разума. Ставить цели, достигать их, хотеть чего-то, это совсем другое. Оно может быть в твоей жизни. Есть разные люди, постигшие гармонию. Одни богаты, другие бедны, одни слабы, другие сильны, но их всех объединяет одно.

— Что? — я вскинул брови. Сейчас, мне казалось, я постигну мир окончательно и бесповоротно. Рю, по моим предположениям, должен был сказать нечто немыслимое.

— Все они счастливы, довольствуясь тем, что имеют. Тот, кто довольствуется малым, получит много, а тот, кто хочет много, получит мало.

Вот этого я не понял. Я думал: «Вот если человек беден, с трудом собирая на один кусок хлеба себе, и своей семье, как он может быть счастливым? Богатому-то всё равно. Он всё себе может позволить, и счастье в том числе. Как же бедный может позволить себе счастье? Как слабый может быть счастливым, зная, что в любой момент сильный может его обидеть?». Возникло чувство, что меня обманули.

— Вы хотите сказать, что для того, чтобы быть счастливым, надо обязательно быть бедным? — как же я надеялся, что он скажет «нет». В бедности мне жить не хотелось, ни капли.

Рю посмеялся, и сказал:

— Нет, Рэн. Ты можешь быть тем, кем только захочешь. Хоть миллиардером, хоть бездомным. Вопрос в том, доволен ли ты тем, что имеешь в данный момент? Если нет, то откуда тебе знать, что ты будешь счастлив, получив то, что вообразил причиной своего счастья?

— Определенно, не доволен! — решил я. — Если быть довольным, то, как же тогда развиваться? Что будет заставлять меня вставать по утрам, и идти тренироваться? Вот как только стану лучшим мечником под Куполом, вот тогда буду доволен и счастлив.

— Ты ищешь мотивации в раскаленной кочерге под задницей, — деловито заметил Рю. — Это нормально, на твоём этапе. Вопрос, а если не станешь? То тогда что? Бросишь тренировки?

— Ну, — замялся я. — Нет. Мне нравится тренироваться.

— А что же мешает тебе просто делать то, что нравится, без всяких титулов и привилегий?

— Эм, — Я не нашелся, что ответить.

— То-то и оно, — Рю поднял указательный палец. — Счастье, Рэн, в пути, а не в конечной цели. Если всю жизнь гнаться за какими-то призами, то ты никогда не станешь счастливым.

— Вы хотите сказать, что плохо хотеть титулы и привилегии?

— Нет, — сказал Рю, сложив руки на животе. — Их иметь можно, если ты хочешь. Этого никто не запрещает. Вот только если титулы и привилегии — причина быть счастливым, то счастливым ты будешь меньшую часть своей жизни. Если вообще будешь счастливым.

— Всё равно не понимаю, — нахмурился я.

— Если будешь искать гармонию, то поймёшь, — успокоил меня Рю. — Беги, тренируйся. Я скоро приду.

Кивнув, и моментально вскочив, я побежал в зал, переполненный новыми вопросами.

Я проснулся в камере, и очень хотелось обратно в сон.

Прошла пара недель.

Вскоре меня выпустили. В начале, конечно, я был рад этому. Было приятно увидеть небо над головой, приятно увидеть солнце и глотнуть свежего воздуха. Пусть всё было подделкой, но ценность этих вещей нисколько не умолялась. Когда чего-то лишаешься, совсем, тогда и начинаешь придавать этому значимость.

Прогулявшись, и немного подустав, я сел на лавочку в парке, чтобы передохнуть. В тот момент на меня и накатили беспокойные мысли, заставив решить, что лучше бы я не останавливался. Что мне было делать дальше? Я лишен всего. Даже работу нормальную не найти, не говоря уже о том, что мне раз и навсегда запрещено держать в руках меч. Вдруг я решил, что это, наверное, хуже смерти.

Прикинув, какое состояние мне удалось сколотить за время моей службы у Говарда, я посчитал, что этих денег мне хватит лет на десять безбедной жизни. Это, конечно, не мало, ну а потом что? Куда мне деваться, чем заниматься? Что можно сделать для того, чтобы не скончаться в бедности?

Забавно. Ведь именно бедности я боялся больше всего, и думал о ней нередко. Возможно, эти мысли и привели меня на её порог. «Ну, ничего, — решил я. — Как там Рю говорил? Из любой ситуации есть выход, а для любой проблемы — решение».