Александр Волков - Тень (СИ)

Поговорить бы с ним, узнать, чего он на самом деле хочет. Был бы шанс, я бы выслушал его тогда. Только теперь у меня уже никаких шансов нет, ни на что. Даже на сэппуку. «И пусть, — подумал я. — Лучше умереть быстро, чем корчиться в мучениях из-за того, что кто-то считает за честь».

Утро. Вдоль автомагистралей росли фонарные столбы, всё ещё освещавшие асфальт Здания, с отсутствующими кусками стен и пустыми глазницами окон, возвысились над строительной площадкой. Мы сидели на самом высоком из строений, свесив ноги с края крыши, и стараясь не смотреть вниз. Вдали, за массивами домов, виднелся огромный рекламный щит, призывающий отдавать своих родителей в дом престарелых. На каждый район было по несколько таких, и мне даже приходилось там бывать. В таких домах престарелых довольно мило, персонал там был заботливый и вежливый, старики жили вполне хорошо. Я бы не побоялся отдать в такой своих, будь они у меня.

Вдруг у меня в голове появился неожиданный вопрос. Честно, не было никаких предпосылок к его формированию, но всё же мне до безумия стала интересна одна вещь. Решив, что Ичинару может что-то знать, я обратился к нему, ткнув его в плечо.

— Слушай, мне тут интересно стало, — начал я. — Ты когда-нибудь видел тела приговоренных к смертной казни? Я вот например, нет. Ни разу.

Вопрос стал неожиданным и для Ичинару. От удивления он даже изогнул брови, посмотрев на меня, как на странного человека, задающего очень странные вопросы. Затем на его лице отразилось мысленное усилие, и закончив работу с ним, он сказал:

— Не знаю, тоже не видел. Да кремируют же, наверное. Представляешь, если казненных закапывать и складировать? Никакой земли не хватит. А её у нас мало.

Мысль с кремацией показалась мне здравой. Купол вмещал почти один миллиард человек, что во много раз меньше, чем было раньше, но просторнее от этого не стало. Ведь Купол, к несчастью, был весьма ограничен в размерах. От того за каждый акр земли тут насмерть грызли друг другу глотки, и стоил этот акр баснословных денег, которые были только у самых богатых людей. Мне даже не представлялось, что я когда-то смогу позволить себе больше земли, чем положено.

— Ты сам-то в это веришь? — решил я уточнить.

— А почему бы и нет? Так важно, куда казненные пропадают?

Тут мне вспомнилось, что «кремируют» не только казненных. С отжившими свой срок стариками делали тоже самое, всё по тем же причинам. Кладбища требовали слишком много земли, и занимать ими ценные гектары было непозволительно. Кладбища ведь разрастаются безгранично, и предела потенциалу этого роста почти нет. Они будут расти до тех пор, пока не перестанут рождаться люди.

Выходит, и казненные, и старики, падали жертвами пламени. Интересно, подумал я, можно ли будет выудить себе местечко для похорон? А то просто сгореть очень не хотелось бы.

Вдруг фонарные столбы перестали светить, и я, оживившись, указал на них пальцем.

— Ичи! Ичи! Смотри! Они снова погасли!

— И что? — пожал плечами Ичинару. — Подумаешь, открытие сделал.

— Ты чего? Ты даже не знаешь! Я сюда уже месяц прихожу! Каждый Понедельник и в это время фонари гаснут! Хотя гореть они должны ещё не меньше получаса!

— Ну и что?

— Есть в этом какая-то загадка.

Фонари на столбах вновь засияли, рассеяв на миг сгустившиеся утренние сумерки. Я надеялся, что когда-нибудь узнаю, почему они отключаются.

***

Очнулся я в скудно освещённой комнате, и когда удалось поднять веки, мир с неохотой обретал мрачные краски. Меня приковали к какому-то непонятному столу, напоминавшему хирургический, и приковали основательно. Запястья были крепко накрепко связаны толстыми ремнями, больно натиравшими кожу от любого движения. Вокруг мне удалось заметить ещё несколько таких же пленников, и я ощутил, как сердце забилось вдвое быстрее. Это место было переполнено отрицательной энергией, напоминая мне убежище маньяка или чудовища из какого-нибудь кинофильма.

Воздух тут был плотный, неприятный. Даже пространство, казалось, немного сжимается. До ушей доносился гул непонятного происхождения, пугающе низкий, будто издаваемый неведомым монстром.

Увидев дверь неподалеку от меня, я пропитался надеждой, что кто-то войдет и развяжет меня. Почти так и случилось.

В комнату вошёл человек, открыв натужно проскрипевшую дверь. Мужчина был одет в необычную черную форму, лицо его скрывалось маской, в которой не было даже разреза для рта. Выглядел он так же жутко, как само помещение.

Он подошел к одному из столов, взял его за поручни, и покатил прочь. Вопросов теперь возникло больше. Куда укатили привязанного, что с ним собираются делать? Отпустят ли? Будут допрашивать? Ничего не было понятно, это стало пугать меня, подпитывая и без того царящий у меня внутри страх.

Мне вспомнилась разруха, которую я учинил в Западном районе, и стало очень паршиво. Одновременно меня раздирали чувства стыда и вины. От моего меча могло погибнуть сотни тысяч людей, и я, не отдавая себе в этом отчет, сеял массовый ущерб, рискуя кого-нибудь убить. Вот что значит потерять эмоциональный контроль.

Но сейчас это могло быть весьма кстати.

Что, если у меня получится освободиться с помощью новой силы? Я решил попробовать. Но в ответ на мою фокусировку чакры не заработали даже в обычном режиме, не говоря уже о чём-то более серьезном. «Может, мне всё приснилось?» — я испугался, и побледнел, решив, что остался без силы. Конечно, если всё произошедшее было сном, это затруднит моё освобождение, но и Хеля в таком случае жива. А это для меня было главным.

Начав дергаться, извиваться, скрипеть зубами и что есть мочи рвать державшие меня ремни, я совершенно ни к чему не пришел. Только до крови растер кожу.

Мужчина в маски снова зашёл в комнату. Его присутствие заставило меня прекратить попытки вырваться. Впрочем, они всё равно были тщетными, причинив мне только больше вреда, чем пользы. Польза была одна — знание, что из этих ремней не вырвешься без посторонней помощи.

— Где я? Вы кто? — спросил я, глядя на него.

Он ответил не сразу. Сначала он вывез меня так же, как предыдущего пленника, под тёмные своды мрачного коридора. Я видел потолочные лампы, плавно идущие перед глазами одна за другой.

— Куда ты меня везешь? — повысив голос спросил я. — Отвечай!

— В новый мир тебя везу, — буркнул мужчина. — Туда, где вам, преступникам, место.

Не было смысла даже спорить. Своим поведением я продемонстрировал непринятие власти и общественных законов Купола. Да даже если бы не было непринятия власти, то за ущерб, нанесенный мной, в жизни не расплатиться обычному человеку. У меня ведь ни меча, ни работы теперь. Что я мог сделать? А ничего. Только лежать, смотреть, и ждать.