Таня Гуркало - Город в наследство

Щит, сбитый из досок, выломанных из забора какого-то склада, частично решил проблему с освещением. С освещением мансарды. В комнатах на этажах окна были слишком большие, досок бы не хватило, чтобы их закрыть. А красть еще Хияту не хотелось, он и так в последний раз еле успел сбежать. Покупать тоже не мог. Такая покупка наверняка бы привлекла внимание. Вот зачем воднику доски? Ремонтировать что-то? Об этом обязательно спросят у Дилы.

Внимание — последнее, что хотел бы привлечь к своей персоне Ладай. И с этим приходилось мириться. Пока, как надеялся Хият.

Впрочем, к этому дому привлекать внимание тоже не стоило.

Вот и сидели они в комнатушке, освещенной трепетным огоньком свечи. Ибо работающий светильник в якобы давно необитаемом и никого к себе не подпускающем доме не мог не заинтересовать проходящего мимо огневика. Защита у дома пока не наполнилась энергией настолько, чтобы тратить ее на сокрытие приятных мелочей, вроде тех же светильников, или печки. Из-за этого Ладай даже приготовить себе поесть не мог, питался тем, что приносил друг.

Обстановка в комнате была пожалуй что романтичной, из-за чего Хияту приходилось сдерживать неуместное хихиканье. Кружевное покрывало на бежевом диванчике только усугубляло впечатление. Казалось, что к какой-то девице приперлись сразу два кавалера. А она, обрадовав их тем, что не может выбрать, куда-то ушла, оставив парней решать проблему самостоятельно. Мол, кто выживет, того и будет любить. Кавалеры с решением проблемы не торопились, предпочитая размышлять о том, зачем эта девица вообще им нужна?

— Как долго ты намерен здесь прятаться? — наконец решился и спросил Хият.

Ладай пожал плечами.

— Я тебе мешаю?

Хият хмыкнул. Манера приятеля отвечать вопросом на вопрос, если он не знал на него ответа, давно перестала злить. Скорее умиляла. Некоторые вещи в этом мире не меняются, что бы ни случилось. И некоторые люди — тоже.

— Ты мне не мешаешь, — терпеливо сказал хозяин дома. — Я тут даже не живу. Просто… Что ты намерен делать дальше? Нельзя же всю жизнь просидеть в пустом доме.

— Мне не скучно, — фальшиво улыбнулся Ладай.

— Это мне не скучно, — мрачно произнес Хият. — Вот сегодня за мной Лииран крался. Точнее, просто шел. Пришлось от него в парке прятаться.

— Может, он там гулял, — равнодушно предположил Ладай.

— Может, — не стал спорить Хият. — Но все-таки…

— Мне не скучно. Я тут много читаю. И думаю.

— И как, до чего-то хорошего додумался?

Ладай улыбнулся, искренне и пугающе.

— Ты должен мне помочь, — обрадовал он друга.

Хият посмотрел с интересом. Неожиданная смена темы.

— В чем помочь? — осторожно спросил он. А то мало ли до чего додумался этот мыслитель.

Ладай опять улыбнулся. И начал объяснять. Издалека начал. Обстоятельно и неторопливо.

— Понимаешь, не один твой папа додумался написать письмо, которое только после его смерти принесут адресату. Я тоже написал. Добрейшей и благороднейшей. Как раз через недельку должны принести…

— Что в этом письме? — спросил Хият. Наверняка что-то такое, о чем приятель не счел нужным ему сказать. Напрягать не хотел.

— Что, что… — недовольно проворчал Ладай. — Тебе не приходило в голову, что кто-то должен был рассказать моему дорогому учителю о моем существовании? Приходило? Так вот, я абсолютно точно знаю, что Ларн Тийка был тем самым человеком. Собственно, он не только обо мне сообщил, просто меня сочли самым перспективным.

— Тийка? — переспросил Хият.

— Ага. Страшно уважаемый директор нашей школы. Подрабатывал, сволочь. У него ведь дом в ремонте нуждается, и третья жена сбежала. А чтобы жениться в четвертый раз, причем на молодой и симпатичной, при его характере лучше быть богатым холостяком, а не бедным, с обветшалым домом.

— И что ты собираешься делать? — заподозрил худшее Хият.

Лучше бы Ладай вышел из дома, дошел до добрейшей и мудрейшей Даринэ Атане, рассказал о том, чем зарабатывает на жизнь директор одной из школ, и позволил ей с этим гадом разобраться. Она бы смогла. Так, что лет двести об этом еще бы вспоминали. Воображение у главы Совета Великих богатое. Но это не для Ладая. Он предпочитает все делать своими руками. Пусть и не столь запоминающееся, но свое.

— Ты ведь понимаешь, что он мог слать письма не только моему ныне почившему учителю? — вкрадчиво спросил Ладай.

— Понимаю, — признался Хият.

— Его нужно убить, — сделал вполне ожидаемый вывод Ладай.

— Тебе бы только кого-то убить, — проворчал Хият. — Вон учителя уже убил, чуть следом не отправился. Тебе мало?

— Потому я и прошу тебя о помощи. Чтобы тебе не пришлось меня оживлять.

— Меня? Просишь? А ты подумал о том, что о смерти мага его класса узнают спустя секунду и прибегут посмотреть, почему он вдруг решил отправиться к предкам, гораздо раньше, чем я смогу затереть следы?

— Не угадал, — жизнерадостно улыбнулся Ладай. — Я не собираюсь просить тебя убирать следы. Ты ведь можешь поговорить с городом. Попросить, чтобы он меня прикрыл, след исказил, да и вообще…

— Ты идиот? — искренне удивился Хият. — Да об этом твоем "прикрыл", "исказил" узнают еще раньше, чем о смерти Тийка. И вообще, я не хочу, чтобы ты кого-то убивал в моем городе. Хватит! С ним разберутся советы, а не недобитые мстители.

Ладай покачал головой. Словно и мыслей о мести не было. Показалось оно Хияту.

— Ладно, — покорно согласился огневик. — Не буду я его убивать. Просто напугаю. Сам же говорил, что я со своим обновленным глазом на тихую смерть похож. Должен я хоть чем-то ему отплатить. Но твоя помощь все равно нужна. Чтобы исказить, самую малость. Так, чтобы никакие советы не почувствовали…

— Он тебя запомнит.

— Но подумает, что спятил, или совесть не вовремя проснулась…

— Или призрак пришел, — подсказал Хият.

Ладай с готовностью закивал, чем вызвал желание схватить его за шею и вытрясти правду о том, что он задумал. Вместо этого Хияту пришлось глубоко вдохнуть, мысленно перечислить все известные ругательства и согласиться. Сам же хотел, чтобы он из дома вышел.

— Ладно, но дай слово, что не станешь его убивать, — потребовал водник.

— Слово. Даю слово, — с готовностью пообещал Ладай. — Я не стану его убивать. Но и не буду останавливать, если он попытается убить себя сам.

Хият посмотрел скептически.

Похоже, его пытаются обмануть. Его точно пытаются обмануть. Но если приятель считает, что не попадется, то зачем ему мешать?

Хуже учителей, убивающих своих учеников, только учителя, их продающие. Первое как-то честнее.

— Ладно, — сдался Хият. — Посмотрю, что можно сделать. Но быстро не обещаю. Никогда не пробовал ничего у города просить. Может еще и не получится.

Говорить о том, что письмо Ладая могут принести раньше, чем начинающий хранящий поймет, как с городом вообще следует разговаривать, он не стал. И тянуть время не собирался. Ладай может и не поймет, а вот его птица обязательно. И с Ладаем этим знанием она поделится.