Никита Марычев - Очищение Духом

- Только… ну не думай только, что ты чего-то добилась, ладно? Надеюсь, ты не только сильная, но и умная тоже, иначе это плохо кончится. Может, ты и выдерешь эту цепь до конца, да что с того-то? Нет, это хорошо, конечно, но я советую: до конца пока не выдирай, сиди спокойно, как обычный добропорядочный узник. Если будешь бушевать, тебя быстренько утихомирят. Не обольщайся, Ривелсея: отсюда ты не вырвешься, со Стражей драться глупо: чем больше ты устроишь заваруху, тем больше сбежится стражников, и конец один. Они, поверь мне, умеют подраться, к тому же, закон такой: если преступник сопротивляется, то могут сразу убивать, имеют полное право. Ну, таких-то дураков в Анрельте один на сотню: раз уж попался, раз приказано идти в тюрьму, то тут уж всё. Тем более, всё-таки, у нас с тобой шансы есть: не знаю всей твоей истории, конечно, но ношение оружия – это всё, что нам могут с тобой записать, а за это не казнят. Вот если ещё какие следочки только откроются… А, Ривелсея?

- Могут, – сказала та хмуро. – Хотя я, вроде, всё пыталась делать незаметно.

- Письма, письма меня волнуют. Нет, ну те, что ты мне дала, я, конечно, успел быстренько и незаметно порвать, пока мы препирались, а когда из повозки вылазил, то из рукава в траву вытряхнул.

- Уважаю, – сказала Ривелсея и наклонила голову. – Я-то как дура себя веду, могла бы тоже письмо Стекольщика порвать.

- Могла бы, – не стал спорить Ирсев. – Но что уж…

- Так что, по-твоему, надеяться не на что?

- Ну… Почему не на что… Может, всё и обойдётся, ты не грусти, главное.

- Обойдётся, – вдруг обозлилась Ривелсея. – Для тебя-то конечно, чего бы тебе вообще лопухом не прикинуться? Я ж уверена просто: если припечёт, ты так и сделаешь тут же, очень легко: вот, подрядился девушку из замка до деревни довезти за двадцать серебряных монет, ничего не видел, что она там в повозку с собой берёт, а она вот, оказывается, мало что оружие с собой взяла, так ещё и не заплатила, кто ж мог знать, что так будет…

- Да погоди ты… – начал Ирсев.

- Знаю я вас! Что ты, что Стекольщик твой так же бы сделал! Вы такие все добрые и щедрые, но это пока вам ничего самим не грозит. А вот если грозит, то все мысли только о том, как бы в кусты поскорее упрятаться, пока вам чего не сделали.

- Ох как ты обвинять горазда! Да, конечно: уж если у меня будет шанс выбраться на свободу, так я выберусь. Но только это не значит, что меня грязным предателем считать нужно, да? Кое-кто не разумеет тут просто, что на свободе находясь, я и тебе побольше пользы принести смогу, чем составляя тебе компанию и сидя тут с тобой на этой вот проклятущей лавке!

Ривелсея помолчала несколько секунд.

- Извини. Я просто нервничаю. Пообещай только, что ты меня, если что, не бросишь – и я успокоюсь.

- Не брошу… конечно, не брошу! И не только потому, что мне заплачено – хотя и поэтому тоже, но я и Дейвису ведь обещался, да и просто, раз уж мы с тобой сошлись вместе и в такую передрягу, как видишь, попали, то уж всяко нехорошо мне тебя теперь бросить будет. Уж ты положись на меня всё-таки, Ривелсея: чем смогу, я обязательно постараюсь помочь. Ты, главное, сама духом не падай.

- Я не падаю. А меня знаешь что ещё волнует? – Ривелсея перешла на шёпот. – Тот стражник, например, который нас с тобой сюда привёл – он не может весь наш разговор с тобой как-нибудь слушать?

- Может, – кивнул Ирсев. – И поэтому я очень чётко слежу, чтобы ничего в нашем разговоре такого не проскользнуло. Ты-то об этом сейчас только задумалась, а я от начала самого помню. Если бы мы с тобой в лесочке у костра сидели, я бы тебе очень много вопросов дополнительных задал, можешь не сомневаться. Но уж поскольку мы здесь – приходится унять любопытство.

- И правильно. Тем более, если про меня всё подробно рассказывать, то это надолго очень.

- Помолчим.

Время тянулось долго. Надо было бы поспать. Ривелсея давно нормально не спала. Тяжёлое забытье в подвале она скорее назвала бы смертью, чем сном, да и до этого тоже… Последний раз… она прокрутила в голове последние события. Перед тем, как отправиться в первый раз к квайзам, к тем троим, с которыми у неё получился такой долгий разговор, она спала более-менее нормально. А потом уже всё, вихрь событий закружился с такой же скоростью, с какой кружится «вихрь Победы».

И сейчас – тут тоже не отдохнуть. И не только потому, что лавка неудобная, но и мысли, мысли, мысли… Нет, если что, она скажет, кто она. Будь что будет, но умирать – неразумно. Не говоря уже о том, что просто не хочется…

Ривелсея уже настроилась провести ночь спокойно – по крайней мере, вдвоём с Ирсевом, наедине со своими мыслями и безо всяких происшествий – но тут опять начались неожиданности. За дверью вдруг раздались шаги, заскрипели запоры их камеры. Дверь открылась, ворвался тусклый свет коридорного факела (у них-то факела не было – зачем бы им? Да было ещё и не темно, конец весны ведь), в проёме обозначился человек привычного уже облика: латы, меч на поясе. Только шлем не был надет, и волосы, которые он себе зачем-то отрастил очень длинными, свисали до самых плеч, а лицо было усталым и каким-то угрюмым.

- Вставай, – сказал он Ривелсее. – На допрос.

- Да? – спросила она. – Ансер Виртон приехал, или как?

- Нет, не приехал, допрос тебе будет командир Шарсо́н делать. Он только заступил на свой пост и приказал тебя привести. Идём.

Стражник достал ключ, отщёлкнул ей железное кольцо с руки. Ривелсея в этот момент вся как-то подобралась, посмотрела на Ирсева, но тот незаметно покачал головой. Блеск в глазах Ривелсеи погас. Она вздохнула.

- А его? – спросила она.

- Насчёт него указаний не было. Хватит вопросы задавать, рангом не вышла меня спрашивать. Вставай и иди впереди меня. Ты видишь – я меч не достаю, но это ничего не значит: если вдруг что, то я и щитом врезать могу, мало не покажется. Уяснила, нет?

- Уяснила. Не беспокойся.

- Вот поэтому иди спокойно.

Не отводя взгляда от Ривелсеи, стражник запер Ирсева.

- Давай, давай, побыстрее!

В коридоре было холодно, особенно ей, одетой так легко. Плохо обтёсанные каменные стены, земляной пол, покрытый досками – всё было холодно и мрачно. Впрочем, уже через пару минут стражник втолкнул Ривелсею в более-менее чистую и тёплую комнату, которая находилась на пятнадцать ступеней выше, чем та, где они сидели с Ирсевом.

В комнате у окна стояла скамья. За окном были густые, поздние, переходящие уже в ночь сумерки, на скамье сидел стражник – с мечом на поясе, но без доспехов. Значит, стражники всё-таки устают иногда от них. У противоположной стены стоял большой стол, за столом сидел другой стражник. По его положению в кресле, по уверенному и чуть надменному виду можно было сделать вывод, что он рангом выше остальных. Его взгляд был очень строгим и острым, и Ривелсее это сразу не понравилось. Конечно же, она обдумала уже примерно, что и как ей говорить на допросе, но не нервничать было сложно. А нервничать было нельзя. Ривелсея решила крепиться и по крайней мере выглядеть спокойной. И смирной.