Никита Марычев - Очищение Духом

Будут ли потом ещё шансы – вот в чём вопрос.

Решиться она так и не успела. Стражник тут же поднялся и грубо вытолкнул её в коридор. Опять стены, опять лестница, но, что самое интересное, на этот раз её привели не туда, где её ждал Ирсев. Стражник тут же недружелюбно распахнул дверь и втолкнул её внутрь.

- Давай, давай, заходи.

Новая камера была больше, но нисколько не уютнее. Через две минуты она опять оказалась прикованной к лавке. Ужасно неудобно и неприятно. Стражник погромыхал замком и ушёл. За окном становилось темно. Ночь приходила, полная безразличия к тому, что у девушки Ривелсеи не всё в порядке. Хотя, конечно, если бы ночь из-за этого вдруг перестала приходить, то солнце светило бы уже целый месяц…

Ривелсея снова стала думать. А потом, как-то незаметно, улетела в сладкий манящий сумрак. Голова требовала расслабления и просто отказывалась работать в это время суток. Тем более что и болеть она до конца не перестала. Да, отпустило… Но боль сгущалась с наступлением ночи, как чёрная краска в окне.

Её сон был цепким. Это означало то, что, несмотря на сон, она фиксировала какой-то частью сознания доносящиеся до неё звуки. В какой-то момент она стала фиксировать голоса, а потом и слова. В этот момент она, конечно – и это неизбежно – проснулась.

Судя по всему, разговаривали двое. Тихие голоса. Практически шёпот.

… - Так она там одна?

- Да. Одна. Шарсон сказал, что пусть одна сидит. Того-то после допрашивать будут, вот и посмотрим, то же самое он скажет или нет. Наверное, нет, она ведь ни слова правды не сказала, будь уверен. Хитрая, вертится-вертится, и никак не ухватишь, хотя глазами-то видишь, что врёт всё.

- А чего натворила-то?

- Да я тебе сказал уже вроде. По сути-то, не очень, а вот подозревать её много в чём можно. Шарсон пытал-пытал, да, видно, ему опыта не хватает, не смог. Завтра с Виртоном будет беседовать.

- Да ладно? Неужели она так виновата? Может, напрасно подозреваете? – усомнился первый.

- Может, и зря, откуда ж я знаю? Но мне так не кажется.

- А она красивая? – снова спросил первый.

- Да… так, знаешь, ничего. Очень ничего. Мне она даже понравилась немного, пока я на допросе с ней вместе сидел. Характер-то у неё похоже что паршивый, но наружность неплохая. И одета ещё, знаешь, так… Ну, чтобы совсем никому и в голову даже не пришло, что она делами какими-то там тёмными заниматься может!

Наступило недолгое молчание.

- А может… с ней…хм… пообщаться? Как думаешь?

Они, наверное, думали, что этого разговора она не слышит, спит. Возможно, заглядывали периодически в её камеру. Но она слушала. И с этого момента очень даже напряжённо.

- Что за мысли у тебя? – ответил второй. – Зачем тебе это? Проблем захотел?

- Да… хм… ну ты же сам сказал, что она ничего. Так, может, она не откажется побеседовать с заслуженным крепким и добрым воякой? Ведь кто её знает, что с ней потом Виртон сделает?

- Тебя что, дома… плохо кормят?

- Да надоело всё, понимаешь? Надоело!

И опять тишина.

- Не знаю, я бы не советовал, – шёпот стал ещё тише, но слух у Ривелсеи был хороший. – Если тебе очень надо, то ты и иди. Но никакого только насилия, понял? Если не понравишься ты ей…

- Да понравлюсь, – самоуверенно ответил тот. – Я всем им нравлюсь. Да сверх того, я ей кусок пирога потом принесу, а то чем её там кормят вообще?

- Тем же, чем и всех.

- Так я и говорю…

- Слушай, – опять зашипел второй. – Мне твоих проблем не надо, у меня всё хорошо.

- Да чего, «проблем», я же ничего такого. Вот только если Айсельт вдруг появится, или Шарсон, или…

- Ну, это-то не волнуйся как раз. Айсельта сегодня не будет, а Шарсон домой ушёл. Командиров сегодня не будет уже. Да чего тут им делать-то, это же не центральная башня никакая, всего-то четыре комнаты сверху да четыре снизу. Стеречь-то нас с тобой вдвоём и оставили, а сверху только ещё старик Детрасон дежурит, но он, во-первых, староват уже и поэтому и слышит уже не так, как тридцать лет назад, а во-вторых, он тут вторую ночь дежурит. Я не удивлюсь, если заснёт: днём-то его тоже зачем-то в Шестой гарнизон Айсельт гонял.

- Так что же, можно, значит? – в голосе ясно послышалось то горячее, что жгло ему мысли.

- Если хочешь – пробуй. Но я постою здесь, с тобой мне совсем даже не хочется. Заодно и покараулю: вдруг кто придёт всё-таки? Но ещё раз говорю: чтобы всё было мирно, понял? Если нет, так нет, вернёшься обратно, и всё. Усвоил?

- Да усвоил, усвоил.

Он помялся ещё немного перед дверью, потом зашёл, прикрыл её за собой. Стражник, оставшийся стоять, предусмотрительно запер её – на всякий случай. За дверью послышались голоса, из которых преобладал голос его приятеля. Впрочем, слов по своей склонности к глухоте стражник разобрать не смог, да и прислушиваться он не старался. Ему очень хотелось уверить себя, что всё идёт нормально и что лично он ничего плохого точно не делает. Но внезапно всё перекрыл девичий визг. От первого всплеска ему просто захотелось зажать себе уши, а вот от второго у него чуть не вылетели мозги, и был он какой-то вообще странный, смешанный с воплем, что ли; даже представить себе трудно, чтобы девушка могла издать такой жуткий звук. Но Арвисан, похоже, просто зашёл слишком далеко. Нет, так нельзя. Если он будет продолжать, то тут не только что Шарсон, а сам Иртил прибежит. Пора было вмешаться.

Здесь-то он и допустил свою главную ошибку: повернул обратно ключ и открыл дверь, чтобы объяснить Арвисану, что так вести себя нельзя, и вытащить его обратно, пока ничего не случилось. Когда он открыл дверь, то ему показалось, что она поднялась и крепко его ударила. Очень крепко и очень больно, по лицу и по зубам, да так, что он свалился на пол.

Вот и всё, что он помнил. Когда он потом поднялся и ладонью вытер силу с лица, то увидел, что Арвисан лежит на полу с глубокой, насквозь, раной в горле, и непохоже было, чтобы он собирался вставать на ноги. Рядом лежала железная цепь, которой заключённых приковывали к полу. К одной её стороне был прикреплён толстый тупоконечный железный штырь, который обычно вбивали в землю между плит, измазанный чем-то тёмным. К другой – железное кольцо, разомкнутое ключом. Ключом, вынутым из его кармана. И было тихо. И больше поблизости никого не было.

Глава 31

Да, приходилось торопиться. Очень торопиться, пока всё это не приняло ещё более скверный оборот. Она и торопилась по мере сил.

Сколько же раз должна была она с благодарностью погладить свой амулет! Ведь, что ни говори, а ей определённо везло. Везло так, как, в принципе, везти бы и не должно. Вот только нужно было очень позаботиться о том, чтобы это чудесное везение не оборвалось и на этот раз. Иначе, как предчувствовала Ривелсея, это будет последний раз.